14
Хиро пристально смотрит в миниатюрный телевизор в верхнем левом углу карточки. Экран, увеличиваясь, приближается, пока не превращается в висящий на расстоянии вытянутой руки двенадцатидюймовый монитор с низкой четкостью изображения. Потом запускается видео. Это довольно скверная видеосъемка на восьмимиллиметровую камеру: школьный футбольный матч в шестидесятые. Саундтрек отсутствует.
- Что это за матч?
- Одесса, Техас, 1965 год, - говорит Библиотекарь. - Л. Боб Райф - защитник под восьмым номером, в темной форме.
- Это лишние подробности. Можешь изложить вкратце?
- Нет. Но могу коротко перечислить содержание. В данной папке одиннадцать школьных футбольных матчей. В выпускном классе Райф был запасным в сборной штата Техас. Потом он поступил в Райс, поэтому также имеются восемнадцать пленок с записями матчей колледжа. Райф специализировался на коммуникационных технологиях.
- Что ж, логично, если вспомнить, кем он стал.
- Он стал телерепортером раздела спорта в Хьюстоне, поэтому имеется пятьдесят часов записей, относящихся к этому периоду, разумеется, по большей части купюры. Через два года работы на этом поприще Райф занялся бизнесом в деле своего двоюродного деда, финансиста, имеющего долю в нефтяной индустрии. Папка содержит несколько газетных статей на эту тему, которые, как я заметил при прочтении, все текстуально взаимосвязаны, что наводит на мысль об общем источнике.
- Пресс-релизы.
- Затем никаких упоминаний на протяжении пяти лет.
- Он что-то задумал.
- Потом статьи появляются снова, в основном в религиозных разделах хьюстонских газет, подробно описывающие пожертвования Райфа различным организациям.
- На мой взгляд, отличное резюме. Я думал, ты этого не умеешь.
- На самом деле, не умею. Я цитирую краткое изложение, которое недавно в моем присутствии доктор Лагос составил для Хуаниты Маркес, когда они запрашивали те же данные.
- Продолжай.
- Райф пожертвовал 500 долларов "Горней церкви крещения огнем", глава - преподобный Уэйн Бедфорд; 2500 долларов - "Бейсайдской Юношеской Лиге Пятидесятницы", президент - преподобный Уэйн Бедфорд; 150 тысяч долларов - "Пятидесятнической церкви Новой Троицы", основатель и патриарх - преподобный Уэйн Бедфорд; 2,3 миллиона долларов - Библейскому колледжу Райфа, президент и декан факультета теологии - преподобный Уэйн Бедфорд; 20 миллионов долларов - факультету археологии Библейского колледжа Райфа, плюс 45 миллионов долларов - факультету астрономии и 100 миллионов долларов - факультету информатики и вычислительной техники.
- Эти пожертвования имели место до гиперинфляции?
- Да, сэр, это были, как говорится, реальные деньги.
- А этот Уэйн Бедфорд - тот же самый преподобный Уэйн, который заправляет "Жемчужными вратами преподобного Уэйна"?
- Он самый.
- Ты хочешь сказать, что преподобный Уэйн принадлежит Райфу?
- Л. Боб Райф владеет контрольным пакетом акций "Жемчужные врата, ассошиэйтед", транснациональной корпорации, которой принадлежит сеть "Жемчужные врата преподобного Уэйна".
- О'кей. Давай покопаемся дальше, - говорит Хиро. Хиро выглядывает поверх гоглов, чтобы удостовериться, что Виталий еще и близко не подъехал к месту концерта. Потом снова ныряет в свой офис и возвращается к просмотру скомпилированных Лагосом видеозаписей и газетных заметок.
В те же годы, когда Райф делает пожертвования преподобному Уэйну, его имя все чаще появляется в бизнес-новостях, сперва в местных газетах, а затем и в "Уолт-стрит джорнал" и "Нью-Йорк тайме". Налицо вал пиара - сведения, явно переданные журналистам под видом "просочившихся". Волна пошла после того, как японцы попытались с помощью "клуба старых друзей" вытеснить Райфа со своего рынка телекоммуникаций, и тогда он перекинулся на американскую аудиторию, потратив десять миллионов долларов из собственного кармана, лишь бы убедить Америку, будто все японцы - двуличные интриганы. Триумфальная обложка "Экономиста" после того, как японцы наконец сломались и отдали ему рынок оптоволокна у себя в стране и, соответственно, в большей части Восточной Азии.
Наконец, когда стали появляться пространные статьи, посвященные его персоне, Л. Боб Райф дал знать прикормленным журналистам, что желает показаться миру "более человечным". В папке имелась составленная журналистами биография и телепередача, воспевающая Райфа, который купил себе новую яхту, списанную правительством США.
Показано, как Л. Боб Райф, последний монополист в духе девятнадцатого века, совещается с дизайнером в капитанской каюте. Каюта и так выглядит неплохо, учитывая, что Райф купил корабль у военно-морских сил, но для него тут не хватает техасского духа. Он желает, чтобы все снесли до переборок и переделали. Затем идут кадры, в которых Райф лавирует своим бычьим телом по узким коридорам и крутому трапу в самое нутро корабля - типичный скучный серо-стальной ландшафт военно-морского флота, который, как заверяет Райф журналиста, он намерен кардинально обновить.
- Давайте я расскажу вам историю. Покупая яхту, Рокфеллер обзавелся небольшим судном, футов в семьдесят или вроде того. Небольшим, по меркам того времени. А когда его спросили, зачем он купил себе такое жалкое суденышко, он только поглядел на спросившего и спросил: "Кто я, по-вашему, Вандербильдт?" Ха-ха. Ладно-ладно, добро пожаловать на борт моей яхты.
Все это Л. Боб Райф говорит, стоя на огромной открытой платформе-подъемнике, на которой расположились журналист и вся съемочная группа. Платформа поднимается. На заднем плане - Тихий океан. Когда Райф произносит заключительную часть своей реплики, подъемник внезапно оказывается на самом верху, камера поворачивает, и перед зрителем открывается палуба авианосца "Интерпрайз", в прошлом собственности военно-морских сил, а ныне - прогулочного кораблика Л. Боба Райфа, побившего и "Системы Обороны Генерала Джима", и "Глобальную Безопасность Адмирала Боба" в яростной схватке на торгах. Тут Л. Боб Райф начинает восхищаться огромными открытыми пространствами полетной палубы, сравнивая ее с некоторыми регионами Техаса. Было бы забавно, продолжает он, засыпать часть палубы землей и разводить тут скот.
Еще один биографический очерк, на сей раз снятый для бизнес-канала, по всей видимости, немного позднее. Снова "Интерпрайз". Капитанская каюта основательно перестроена. Властелин эфира Л. Боб Райф восседает за письменным столом, а ему вощат усы. Нет, их не обрабатывают депилятором, а, наоборот, разглаживают и выводят завитки. Трудится над Райфом крохотная азиатка, которая работает так осторожно, что это даже не мешает ему говорить - в основном об его усилиях по расширению его же сети кабельного телевидения через Корею в Китай и соединении ее с его большой оптоволоконной магистралью, которая тянется через Сибирь и Урал.
- Н-да, сами знаете, работа монополиста никогда не кончается. Не существует такой штуки, как безупречная монополия. Всегда кажется, что последнюю одну десятую процента вам никогда не загрести.
- Но ведь правительство в Корее еще достаточно крепко. У вас, наверное, будут там большие затруднения с правительственными постановлениями.
Л. Боб Райф смеется.
- Знаете, мой любимый вид спорта - смотреть, как правительства со своими постановлениями стремятся угнаться за современным миром. Помните, как разорили "Белл Телефонс"?
- Вряд ли. - Женщине-репортеру на вид лет двадцать с хвостиком.
- Вы ведь знаете, что это, так?
- Монополия на голосовую связь.
- Верно. Они занимали ту же нишу, что и я. Информационный бизнес. Перемещали телефонные разговоры по крохотным медным проводкам по одному за раз. Правительство их разорило, а я в то же время запускал франшизы кабельного телевидения в тридцати штатах. Ха-ха! Можете в это поверить? Словно они наконец сообразили, как управлять лошадьми, когда уже появились автомобиль и аэроплан.
- Но сеть кабельного телевидения отличается от телефонной сети.
- На той стадии не отличалась, потому что была всего лишь местной сетью. Но как только запустишь местные сети по всему миру, тебе остается только сцепить их друг с другом, и вот тебе, пожалуйста, - глобальная сеть. Таких же размеров, как телефонная. Только эта сеть переносит информацию в десять тысяч раз быстрее. Она переносит изображения, звук, данные, что угодно.
Голый пиар, получасовая рекламная телепередача с единственной целью: дать Л. Бобу Райфу высказать свое мнение по некоему животрепещущему вопросу. Похоже, часть программистов Л. Боба Райфа, те самые люди, кто запускал ему сети, объединились в профсоюз - для хакеров дело неслыханное - и подали в суд на Райфа, утверждая, что он установил в их домах скрытые устройства аудио и видеонаблюдения, следит за ними двадцать четыре часа в сутки, подвергал допросу и угрожал тем программистам, которые, по его словам, "избрали неприемлемый образ жизни". К примеру, однажды ночью его программистка и ее муж занимались оральным сексом в собственной спальне; на следующее же утро Райф вызвал сотрудницу в свой кабинет, где назвал потаскухой, содомиткой и приказал очистить стол и убираться. Райфа якобы ославили на весь мир, и это настолько вывело его из себя, что он испытал потребность выбросить на пиар еще пару-тройку миллионов.
"Я торгую информацией, - говорит он льстивому, раболепствующему псевдожурналисту, который "берет у него интервью". Райф сидит в своем хьюстонском кабинете, и вид у него еще более лоснящийся, чем обычно. - Все телепрограммы, что попадают к потребителям во всем мире, проходят через меня. Большая часть информации, передаваемая в базы данных ЦРК и исходящая из них, проходит через мою сеть. Метавселенная, весь Стрит, существует лишь благодаря сети, которой я владею и которую я контролирую.