- Какой вы порой суетливый, ваша светлость. Со мной все в полном порядке.
Он должен был поверить ей на слово. Но, разумеется, один раз прикоснувшись к ней, он уже не мог остановиться. Одним движением он стянул с нее подвязки и напрочь испорченные чулки. Ощущение теплой обнаженной плоти Харриет под рукой манило его сильнее, чем попрошайку на банкет. Не каждый день женщина бросала ему свои туфли и заставляла бегать за ней по трущобам. И не каждый день у него появлялась легальная возможность массировать прекрасные икры, продвигаясь, дюйм за дюймом к бедрам Харриет.
Он ждал возгласов протеста, но когда посмотрел на Харриет, то увидел, что та блаженно закрыла глаза.
- Боже правый, Харриет, - сказал он со смехом, - вы умеете превратить обычный день в праздник. Почему вы мне сразу не сказали, что это ваш брат? Это сильно облегчило бы жизнь нам обоим.
Харриет вздохнула и улыбнулась с некоторым сожалением. В глазах ее вспыхнула такая страсть, что мысли Гриффина устремились в непроглядную и волнующую тьму.
- Все случилось так быстро, - сказала Харриет. - Я разозлилась. Меня легко вывести из себя. Не зря же у меня рыжие волосы.
Гриффин покачал головой:
- Что ж, думаю, сегодня я нагляделся на Лондон больше, чем хотел.
Харриет уселась поглубже на сиденье.
- Мне раньше никто не растирал ступни, - промурлыкала она таким голосом, будто вот-вот готова была уснуть. - Это так приятно. У вас нежные руки.
Гриффин сглотнул.
- Должен признать, мои руки сейчас борются с искушением.
- Это лучше, чем бороться с уличной бандой, как вы думаете?
Он пожал плечами:
- С этим трудно не согласиться.
Харриет сделала глубокий вдох, когда его рука проникла во впадинку под коленкой. Пальцы Гриффина ласкали ее кожу.
- Но беспокоиться ведь было не о чем, - сказала Харриет.
- Да?
- Я бы не позволила им причинить вам вред. Гриффин повел бровью.
- Не думаю, что мне бы понравилось смотреть, как вы бросаете вызов банде оборванцев, чтобы защитить меня.
- Кто-то же должен пасти этих заблудших овечек.
- Простите, если мои слова прозвучат как оскорбление в адрес вашей семьи, но мне показалось, что эти молодые люди давно утратили возможность искупить свои грехи.
- Это был единственный для них путь выжить. Другого они не знали, - сказала Харриет, хмуро глядя на Гриффина.
Его рука рефлекторно сжалась на ее коленке.
- Но ведь вы нашли другой путь.
- Может быть, - сказала Харриет задумчиво. - Но кто знает, надолго ли это?
- Так долго, сколько продлится ваша работа у моей тетушки, не иначе. Я не мог позволить ей примчаться сюда в фаэтоне со вскинутыми пистолетами. В конце концов, виноватым все равно оказался бы я сам.
Харриет рассмеялась.
- Сумочку я так и не вернула, - сказала она задумчиво, затем созналась: - Нет. Это неправда, вернула. Но я отдала ее младенцу. Оказывается, у меня есть племянник, а мне об этом даже не сообщили.
- К черту сумочку. - "Вместе с ее владелицей", - сказал бы он. Разве можно думать о другой женщине, когда Харриет позволяет прикасаться к ней вот так. Она не сделала ни единого жеста, чтобы остановить его. Гриффину оставалось только молить Бога, чтобы Харриет не рассчитывала на его силу воли. Ибо сам он остановиться не мог.
- Она красавица, - неожиданно сказала Харриет.
- Тетушка Примроуз? Харриет закусила нижнюю губу.
- Вы знаете, кого я имею в виду.
- Ах, вот вы о ком, - сказал он рассеянно. Его ладонь поднялась еще на один дюйм по ее очаровательной ножке. Кожа у Харриет была словно шелк. - А я и не заметил.
- А что вы заметили? - спросила Харриет удивленно.
- Ее шляпу.
Глаза Харриет изумленно распахнулись.
- И все?
- Ну, не только это.
- Тогда что…
- У нее очень острые зубы.
- Вы невыносимы, - прошептала Харриет, с трудом скрывая смех.
- Она, должно быть, тоже так решила, - сказал Гриффин с ухмылкой.
- Она бы точно так решила, если бы знала, чем вы занимаетесь прямо сейчас, - сказала Харриет, внимательно изучая его лицо.
Биение его сердца отдавалось по всему телу. Он наклонился к ней, одной рукой обняв ее за плечи, другую, положив ей на бедро.
- Определенно, если бы еще знала, что у меня на уме.
Гриффин жадно впился в губы Харриет поцелуем.
Харриет сладострастно застонала. Его пальцы проникли в ее святая святых. Харриет ахнула. Гриффин с трудом сдерживался, чтобы не потребовать от нее большего.
Харриет, стоит признать, сражалась с внутренними демонами. Груди ее налились, все тело покалывало. Образ Гриффина, который встал в полный рост на ее защиту против целой банды уличных грабителей в мрачном предместье Лондона… уф, это проделало серьезную брешь в ее самообороне. Она позволила ему делать то, что он хотел, не проронив ни единого слова протеста. Да ей и не хотелось перечить ему. Ведь ей было так хорошо в его властных объятиях, а его пальцы доставляли ей такое блаженство. Даже в самых смелых своих мечтах она и представить не могла, что окажется беспомощной перед прикосновениями герцога. Она и не догадывалась, что мужская нежность может оказаться таким сильным оружием в умелых руках.
И, похоже, Гриффин понял, что Харриет сдалась на милость победителя. Она стонала, ее тело подавалось на встречу каждому движению его руки. Она чувствовала, как его пальцы проникают все глубже в тайник ее плоти. Она слышала, как страстно он дышит, и это сводило Харриет с ума. Его лицо мелькало, то, скрываясь в тени, то, всплывая подлунный свет, льющийся из окошка.
Гриффин улыбался, как падший ангел. Даже когда Харриет закрывала глаза, она видела перед собой его прекрасные черты.
- О, Харриет, - прошептал он, и когда она уже думала, что лучше не бывает, внутри ее разразилась буря, закутав ее в одеяло из тьмы.
Несколько долгих мгновений она пролежала неподвижно. И только когда он поднялся, оставив ее тело в покое, она почувствовала, что сердце замедляет темп. Гриффин посмотрел на нее в пугающей тишине, затем наклонился и нежно поцеловал в губы.
Всю дорогу они просидели молча. Харриет не смела, спрашивать герцога, как изменится ее жизнь после того, что случилось в карете. Однако она прекрасно понимала, что выпустила на волю силы, обуздать которые не подвластно никому, но за поступок этот ей придется расплачиваться многим.
Глава 17
Но по вашим глазам я понимаю, что утомил вас своими лирическими отступлениями, и потому продолжу свой рассказ.
Мэри Шелли. "Франкенштейн"
Еще один неписаный закон клана Боскаслов гласил, что все ссоры и неприязни должны обсуждаться тет-а-тет. На людях же ты должен делать вид, что ничего не случилось. Если Боскасл перестанет отрицать любое обвинение в свой адрес, он просто не дойдет от парадной двери до тротуара.
Когда Харриет встала с постели рано утром и поспешила к леди Паулис, чтобы помочь ей составить расписание на день, ее светлость ни единым жестом не напомнила ей о вчерашней катастрофе. Примроуз вела себя, как обычно, брюзжала о какой-то украденной шляпке, пока две служанки разводили огонь в камине и переворачивали вверх дном ее гардероб в поисках пропажи. Если бы Харриет не напомнила ей, что леди сама отправила шляпку в ремонт к шляпнику, то служанки устроили бы в комнате Примроуз настоящий разгром.
Как только за служанками закрылась дверь, леди Паулис вскочила с кресла, словно радужный эльф, и заперла ее на замок.
- Я требую отчета, хочу знать все до мельчайших подробностей.
Вот Харриет и дала ей полный отчет, опустив, разумеется, то, что случилось в карете, о чем сама, безусловно, вспоминала бесчисленное количество раз. Но если ее светлость и заметила какие-то пробелы в повествовании Харриет, то мрачные события визита в Сент-Джайлз давали достаточно пищи для ее богатого воображения.
- К слову сказать, я чертовски рада, что вы бросили сумочку леди Констанс в колыбель к малышу.
- Леди… - Харриет покачала головой. - О, мадам, как обманчив внешний вид. А я-то всегда думала, что с языка леди не может слететь ни единого жаргонного словечка. Как я рада, что вы сломали этот стереотип, да еще и с таким апломбом.
- Я еще и не на такое способна, и вы дождетесь от меня, если мой племянничек женится на этой дряни.
Харриет улыбнулась. Она поняла, что нашла сильного союзника в лице леди Паулис. Герцог ничего не понимает в жизни, если думает, что Примроуз свернет с намеченного пути.
- Позвольте мне заказать немного чаю и пирога. До званого завтрака еще уйма времени. Не желаю, чтобы вы расстраивались, вам нужно подкрепиться, чтобы набраться сил.
- Какая вы милая, дорогуша. - Ее голос приобрел заговорщические нотки. - Но вы ведь не все рассказали мне о вчерашнем, не так ли?
- Мадам, я перед вами как на ладони, вы читаете меня словно открытую книгу.
- Харриет, я уволю вас, если узнаю, что вы меня обманываете.
Харриет кивнула с притворной застенчивостью:
- И поделом же мне будет.
Но весь остаток дня Харриет была погружена в собственные мысли. Герцог сопровождал ее, тетушку и Эдлин на званый завтрак в особняке в Мейфэре, где их представили виконту, имя и многочисленные титулы которого Харриет прослушала. Ей было о чем беспокоиться: нужно было приглядывать за Эдлин, не бросать томных взглядов на герцога и не выслушивать причитания леди Паулис, которая без конца жаловалась то на пирог с бараниной, то на отсутствие любимой шляпки, то на нерасторопность шляпника.