Нора направляется к столу, стоящему в углу отдельно от других пациентов. Обнаженная женщина лежит на клеёнке, на полу постелена еще одна, на которую стекают жидкости из сгнившего тела. Эта женщина умерла очень давно. У неё темно- серая кожа, сморщенная, как у старушки. Она рассохлась и в нескольких местах отошла от костей. Если бы в те дни, когда я скитался по аэропорту, я столкнулся с этой женщиной, то держался бы от неё подальше, ожидая, что она начнет рычать, шипеть и выцарапывать себе глаза. А потом в её костях появился бы тот гул…
- Они крайне редко приходят к нам, когда всё зашло так далеко, - говорит Нора. - Представить не могу, как эта женщина вырвалась на свободу, но посмотрите на неё. Смотрите, как сильно она борется.
Самым странным в женщине были её глаза. Всё тело сгнило, но они остались невредимыми. Она напряженно смотрит в потолок, как-будто где-то внутри себя поднимает огромные тяжести. Вытаскивает из глубины человеческой души тысячи тонн воспоминаний - людей, места, случаи из жизни.
Её радужка серого металлического цвета - обычное явление, но я не отрываясь смотрю её в глаза и вижу, как они мерцают. Я вижу проблеск, похожий на вкрапления золота в песке глубокой реки.
- Что это? - спрашивает Джули, но она не смотрит миссис А в глаза. Она наклоняется и показывает на зияющую дыру в прогнившей грудной клетке. - Вы это видите?
- Что-то сверкнуло? - спрашивает Нора. - Как будто солнце попало на маленькое зеркало?
- Да… Но всего на полсекунды. Я думала, мне показалось. Нора кивает.
- Вот об этой странности я и говорю. А насчет твоего вопроса о лечении разложения… посмотри поближе.
Мы с Джули наклоняемся и видим, что дыра в боку женщины вроде бы стала… меньше.
Нора кивает.
- Вот об этой странности я и говорю. А насчет твоего вопроса о лечении разложения… посмотри поближе.
Мы с Джули наклоняемся и видим, что дыра в боку женщины вроде бы стала… меньше. Края раны посветлели и появились розовые пятна.
- Что это? - благоговеющим шёпотом спрашивает Джули.
- Понятия не имею. Никогда раньше не была в большем замешательстве. Мы называем это Мерцанием. Каждый раз, когда это… происходит, мертвые немножко оживают.
Меня пронизывает странное чувство. Дрожь от ужасного осознания. Я чувствовал это Мерцание. В глазах, в голове, в хрупких сломанных костях. Я чувствовал его вокруг меня, оно спускалось вниз к ногам, настойчиво ведя меня вперед. Я посмотрел в широко открытые взволнованные глаза женщины.
- Ты не мертвая, - прошептал я.
- Так это их лечит? - спрашивает Нору Джули.
- Я думаю, что да.
- Тогда зачем им нужна медицинская помощь? Почему просто не дождаться, пока Мерцание вылечит их?
- Еще одна странность. Оно не лечит раны, только гниение.
- Что ты хочешь сказать?
- Оно может оживить погибшие клетки и затянуть огромную отвратительную дыру, - она указывает на грудь миссис А. - Но оно пропускает раны.
- Специально, что ли?.. Нора пожимает плечами.
- Иногда кажется, что так и есть. Временами смотришь на расползшуюся склизкую гнилую плоть и даже не знаешь, что в этой каше есть рана, пока Мерцание не восстановит ткани. А потом внезапно там оказывается пулевое отверстие, свежее и кровоточащее, как будто Мерцание помнит, что оно там было, и оставляет его лечение нам.
Джули хмурится и смотрит на дыру, которая, кажется, стала еще меньше, пока мы отвлеклись.
- Не вижу никакого смысла.
- Раны - это не чума, - обе девушки подпрыгнули, как будто забыли, что я здесь. - За повреждения, которые мы нанесли сами себе, отвечаем тоже сами.
Нора подняла брови и выпятила нижнюю губу.
- Ух ты, Р. Твой английский стал намного лучше.
Миссис А вздрагивает. Краем глаза я замечаю поток золотых искр, которые пропадают перед тем, как я успеваю сфокусироваться на них. Её кожа становится упругой. Морщины исчезают, возвращается естественный цвет, настоящее лицо оказывается довольно молодым, - ей около тридцати. Глаза цвета жидкого свинца становятся темно-синими.
- Она возвращается, - шепчет Джули, наклоняется еще ближе и внезапно её голос начинает дрожать. - После стольких лет.
Нора стоит с каменным лицом. Она надевает маску и защитные очки, и когда я слежу за её взглядом, то понимаю, зачем. Красная кровь хлынула из зияющих ран по всему телу женщины. Те участки, которые были черными и сморщенными, когда мы пришли, превратились в свежие красные раны, и её новая жизнь утекала вместе с кровью.
- Эту ногу придется отрезать, - бормочет Нора. Она смотрит, что осталось от бедра, из которого хлестала полузапекшаяся кровь, и тянется за пилой.
- Что ты хочешь… - начинает Джули, но Нора перебивает её.
- Лучше отойдите.
Она не стала дожидаться, пока мы послушаемся. Нора дергает стартер пилы и мы уворачиваемся от потока крови, рисующего линию на стене.
Когда я выпрямляюсь, Нора уже формирует культю. Я вижу, что лицо Джули уже не светится надеждой.
- Это какая-то издёвка? - говорит она. - Они оживают, чтобы умереть?
Взгляд Норы невозможно понять из-за очков и брызг крови. Когда она заканчивает с ногой, то продолжает зашивать раны на теле миссис А, но очень быстро становится очевидным, что женщина уже не жилец.
- В чем тогда смысл? - слабым голосом говорит Джули. - Если мы не можем их спасти, в чем смысл?
- Некоторых мы спасаем, - Нора быстро зашивает укус на бицепсе. - Ты возвращаешься в то же состояние, в котором умер, так что если тебя просто укусили, то всё в порядке. Если была излечимая травма, то мы всё исправим. Но если ты умер от пули в сердце, или тебя сильно обглодали… - она делает паузу и пробегается глазами по безнадежному телу женщины. - То это просто эпилог.
Она возобновляет работу с тем же упорством.
- Если ты можешь выбраться из этого Чистилища, как наш друг, - прекрасно.
Уверена, на Небесах ты получишь бонусные очки. Но пока ты еще мёртв.
- Чума не бессмертна, - бормочу я себе под нос. - Она не продлевает жизнь. Просто затягивает смерть.
- Охрененное красноречие, Р. Кто бы знал, что ты у нас станешь поэтом? Она заканчивает с одной раной и переходит к следующей.
- Быть зомби не значит найти лазейку в правилах, - она говорит уверенно, но по быстрым движениям становится понятно, что ей хочется оказаться неправой. - Мерцание - это не какое-то там чудесное воскрешение, - она обрезает нитку и проверяет свою работу. - Умереть значит умереть.
Миссис А похожа на остров в красном море. Её дыхание на какую-то секунду становится быстрым и отрывистым и снова замедляется. Всего несколько минут новой жизни, и она снова умирает.
- Добро пожаловать обратно, миссис А, - говорит Нора, натягивая самую утешительную улыбку. - Простите, я не могу… - она больше не может улыбаться, её губы дрожат. - Простите, я ничем не могу вам помочь.
Я смотрю в глаза миссис А. В них нет ни упрёка, ни страха, нет даже печали. Её тело напоминает ужасное кровавое месиво, но лицо безмятежно. Она слегка поворачивает голову и открывает рот, как будто хочет что-то сказать мне, но не издает ни звука. Тогда она оставляет попытки, улыбается дрожащими губами и закрывает глаза. Кровь в ранах перестает пульсировать.
Джули и Нора тихо стоят над мертвым телом, как скорбящие на похоронах.
Удивительно видеть, что у Джули от слез блестят глаза. Когда её отец погиб ужасной смертью, она заплакала только через несколько дней. Тогда почему на неё так действует смерть незнакомки?
- Джули? - мягко зову я. Она не отвечает. - Ты в порядке?
Она отворачивается от трупа и украдкой смахивает слезы, но я вижу её красные глаза.
- Нормально. Просто грустно.
Нора снимает маску и очки, швыряет их на пол и отворачивается, чтобы помыть руки, но я успеваю заметить, что она тоже плачет. Что я пропустил? То, что я видел, было ужасно и трагично, это да. Но в то же время прекрасно. Я видел женщину, которая вытащила себя из могилы. Я видел женщину, которая спасла свою душу. А что видели они?
Глава 5
ПОКА наша троица идёт в общественный центр, мы почти не разговариваем. Обычно я отмалчиваюсь, когда девушки общаются, и тихонько плетусь позади, но сегодня они молчат, потому что говорить не о чем. Это так неловко, что я уже собираюсь сказать что-нибудь идиотское, например, прокомментировать погоду, но в итоге Джули нарушает молчание.
- Между прочим, Нора, - она говорит так, будто шёл активный диалог. - не могла бы ты перестать говорить "вы, ребята", когда речь идёт о зомби? Р - не зомби.
Нора хихикает, но не отвечает.
- Нора. Я серьёзно.
- Р, я тебя обидела? - с насмешкой спрашивает Нора. Я пожимаю плечами.
- Ты меня обидела, - говорит Джули. Нора вздыхает.
- Прошу прощения у вас обоих. Р - ты не зомби, я уверена, у тебя каменный стояк.
Джули останавливается.
- Тебя что-то не устраивает?
Нора останавливается в нескольких шагах впереди.
- Я даже не думала, что вас может обидеть такая банальщина.
- Для него это не банальщина.
- Он пожал плечами, разве нет?
- Да он всегда так делает! Но он упорно боролся, чтобы вытащить себя из этого ада, он до сих пор борется. Каждый день. Ты могла бы быть полюбезнее и звать его человеком.
Нора поджимает губы. Она выглядит виноватой, но что-то не даёт ей уступить.
- Ладно. Р, прости, что я тебя обесчеловечиваю, - она показывает оставшиеся четыре пальца на левой руке. - Съешь несколько и закончим с этим?