- Я не искала людей, - поморщилась Юни, когда подруги повернулись к ней. - Мы столкнулись случайно. Я атаковала, не задумываясь: мне до безумия хотелось рвать тела зубами, проливая горячую кровь. Жертв было три, поэтому я не сразу определилась, кого убить первым. А потом что-то произошло. Мне оставался один прыжок, чтобы вцепиться в горло, а оказавшийся передо мной мужчина посмотрел мне в глаза и произнес одну фразу. И я умом понимала, что обращается он не ко мне, и не мне эти слова предназначены, а во мне уже что-то менялось, отступало, просыпалось, отзываясь на три коротких слова.
- Каких? - Тут же поинтересовалась Фалитта. - Давай без утайки: нам еще Вервульфа спасать.
- Он признавался в любви, - смущенно проговорила Юни.
- О, так любовь действительно спасет мир? - Юная Кобра покосилась на потупившуюся Лану.
- Я не знаю, сняли ли заклятье эти слова, - пожала плечами Юнона. - Но они были искренними. В любом случае, я в долгу перед этим человеком.
- Мы все перед ним в долгу, - фыркнула Фалитта. - А пока отдыхай.
Сама дочь Кобры задула свечи, подбросила дров, поддерживая пламя в камине, и уверенно опустилась перед ним на пол. Спать она явно не собиралась.
Киэ'Ланарт, помедлив, растаяла в воцарившемся в спальне полумраке.
Юни устало откинулась на подушки. Подруги не оставили ее одну в это страшное для нее время, но даже их близость не могла заполнить зияющую внутри пустоту. Пустоту, с которой, как подозревала девушка, ей предстояло теперь жить всю оставшуюся жизнь.
Глава 11. Плата по счетам
Половину следующего дня Юнона провела словно в тяжелом дурном сне. Взбодриться не помогла даже горячая ванна.
Охотники вернулись ни с чем: следов еще одного чудовища обнаружено не было. Зато, между делом, люди набили зверья, привезя на предстоящий пир несколько десятков туш: от зайцев до даже пары кабанов.
Туши свежевали прямо во дворе, отчего в замке стоял металлический кровавый запах, от которого расколдованная волчица была готова лезть на стены.
Сарсхолл охватило радостное оживление: было объявлено, что на пиршество позовут всех, даже слуг, для которых сейчас устанавливались столы в нижней "черной" части обеденного зала. Чадили печи, повара сбивались с ног, и все, кто был свободен, участвовали в подготовке к торжеству. Замковый менестрель обещал порадовать пирующих новой рыцарской балладой. Праздничный обед должен был плавно перейти в праздничный же ужин, а застолье грозилось продолжиться до утра, благо, в замковых подвалах раскупорили несколько бочек с элем.
Фалитта ушла от подруг ранним утром, когда Юни еще спала, и с тех пор не возвращалась. А к полудню в покои Юноны постучались присланные служанки. Пришло время для одевания.
Юнона безропотно облачилась в пышное светлое платье и позволила уложить свои волосы в высокую прическу, перевитую лентами. Мыслями девушка была далеко, под кронами древней чащи; реальность же она сейчас воспринимала не очень четко.
Пиршественный зал уже был полон; виновница торжества и ее призрачная подруга явились последними. Окруженные молчанием и провожаемые десятками взглядов, обе девушки с достоинством прошествовали через весь зал туда, где их дожидался довольный комендант и непривычно серьезная, даже какая-то сердитая Фалитта.
Как и раньше, девушек усадили за столами на возвышении. Во главе привычно находился сир Майхорт, леди посланница сидела по левую руку от хозяина Сарсхолла, за ней разместились призрачная Лана, впервые представшая перед большим скоплением людей в облике духа, и Латона. Именно Латона, а не Юни: девушка припомнила школу Лиорэля, задвинула поглубже все свои тревоги и переживания, заставила себя гордо выпрямить спину и принять спокойный и независимый вид.
По правую руку от коменданта обычно сидели его рыцари, но сегодня - немыслимое дело! - они сдвинулись, уступая самое почетное место помощнику конюха. Александр, правда, выглядел скорее раздосадованным, чем польщенным оказанным ему вниманием. Юнона невольно ему посочувствовала: она и сама чувствовала себя не в своей тарелке.
Обведя зал внимательным взглядом и удостоверившись, что все гости расселись согласно статусу, сир Майхорт поднялся, привлекая к себе внимание присутствующих.
Торжественную речь коменданта Юнона слушала вполуха. Предсказуемо тот вещал о событиях, послуживших причиной сегодняшнему празднеству. Официальная версия несколько отличалась от реальной: девушка с удивлением узнала, что из замка ее выманили злые чары, и они же превратили ее в чудовище. Сир Штайн, ее отец, погиб, спасая несчастную, но бравому воину Александру удалось победить злую магию и расколдовать девушку. Про себя Юнона хмыкала, но удерживала на лице маску отстраненной вежливой скуки. Правда, недолго: сиру Майхорт удалось удивить и ее.
- Бравый воин спас юную деву от злых чар, разрушив их признанием в любви. Древние законы однозначны в подобных ситуациях.
Комендант небрежно шевельнул рукой, и Александр без видимой охоты покинул свое место и встал рядом.
- По праву главнокомандующего Сарсхоллом и от имени Александра, - торжественно проговорил сир Майхорт. - Я прошу для него руки спасенной им девы у посланницы Великой Богини.
Юни от неожиданности моргнула. Фалитта медленно и с явным недовольством поднялась и протянула руку Юноне, предлагая и той встать.
- Фолл, - Юни прошипела имя подруги не хуже, чем разъяренная змея. Ответ дочери Богини разозлил ее и одновременно встревожил.
- Не спорь, - тихо попросила она. - Пожалуйста. Я потом все объясню. И исправлю.
Девушки медленно остановились перед комендантом. Фалитта протянула тому напряженную руку Юноны и отступила в сторону, а мужчина практически насильно соединил ладони девушки и Александра. Послышались многочисленные одобрительные крики.
- Да станем мы все свидетелями соединения любящих сердец, - торжественно провозгласил сир Майхорт. - Тянуть с обрядом мы не станем. Леди, я даю вам три дня, начиная с завтрашнего, на ваш траур. В полдень четвертого дня будет сыграна свадьба. Женщины Сарсхолла помогут вам с платьем, если это необходимо.
Стоило коменданту ослабить хватку, как обрученные отшатнулись друг от друга.
Как в тумане Юнона вернулась на свое место и требовательно уставилась на юную Кобру. Та явно избегала ее взгляда, почти не притрагиваясь к содержимому тарелки, но делая частые мелкие глоточки из своего кубка.
"Фолл извиняется", - раздался в сознании бесплотный голос Духа Рога. - "Она ничего не смогла сделать: комендант прижал ее. Она проспорила с ним почти все утро, но законы этого мира однозначны, и сир Майхорт в своем праве. Но не расстраивайся: у нас есть три дня, чтобы исправить ситуацию."
"Фалитта должна была меня предупредить", - мрачно буркнула Юнона.
"Она просто не успела", - виновато заметила Киэ'Ланарт. - "Сир Майхорт не дал ей такой возможности."
"Нарядиться в новое платье комендант ей не помешал," - склочно отметила Юни.
"Это платье сотворено из пламени за несколько минут", - Лана снова попыталась сгладить ситуацию, но Юнона только отвернулась.
За столом пришлось провести несколько часов, но вкуса блюд Юни не чувствовала, а бесчисленные поднимаемые за молодых здравицы только раздражали. Несколько раз она украдкой косилась на сидящего почти напротив жениха и испытывала при этом странные чувства. Он не был плох собой, не был при этом и писаным красавцем. Черты его лица были скорее приятны, чем отталкивающи; заметно было, что особого удовольствия от происходящего он не испытывает. Юнона почти не сомневалась, что договориться с женихом получится. Другой вопрос, получится ли таким образом договориться с сиром Майхортом, нашедшим надежный способ связать по рукам посланницу Богини? Этот человек от своих преимуществ так просто не откажется.
От этих мыслей становилось совсем тошно.
Наконец, замковый менестрель закончил декламировать обещанную балладу, весьма одобрительно встреченную слушателями, но совершенно ускользнувшую от внимания главной героини, и принялся перебирать струны своей лютни, извлекая из них довольно живую мелодию. За нижними столами уже плясали: рабочий люд не привык подолгу рассиживать, а бурлящее в крови веселье требовало выхода. Да и дам там было побольше. Впрочем, более знатные обитатели замка тоже покинули свои места и теперь прохаживались, затевая беседы и периодически покидая зал.
Находиться среди людей стало совсем уж невмоготу, и Юни незаметно отправилась к выходу, велев Лане оставаться на месте и не следовать за ней.
В пиршественном зале сегодня горели десятки факелов, зато в коридорах было сумрачно. Вяло отвечая на поздравления встречных, Юнона добралась до лестницы и поднялась к себе на этаж. По пути пришлось посторониться, пропуская какого-то незнакомого мужчину, высокого, но худощавого, одетого в мрачные одежды и с нездоровым цветом лица.
- Соболезную вашему горю, леди, - вкрадчиво проговорил тот, проходя мимо. - Ваша потеря безмерна.
Невыразительный взгляд незнакомца на миг задержался на лице девушки, губы искривились, будто собираясь еще что-то сказать, но мужчина промолчал и просто пошел своей дорогой.
Юнона, едва передвигая ноги, вошла в свои покои и рухнула на постель. Горе и чувство потери захлестнули ее с новой силой. Злость прошла, оставив после себя лишь опустошенность и ощущение собственной никчемности.
Все было зря. Все попытки доказать что-то себе и окружающим только делали хуже. Во всем произошедшем Юнона виновата сама. Во всем.
Ей вообще не стоило появляться на свет.
Запястье обожгло огнем, и одновременно по ушам ударил разъяренный крик.
- Ты что творишь, идиотка?!