- Я уже давно не ел, - улыбнулся он и отправил в рот существенный кусок мяса. Содержимое его тарелки исчезало с поразительной быстротой.
- Примерно месяц? - добродушно усмехнулась я.
- Нет, чуть больше недели, - совершенно спокойно ответил он.
- Сколько?! - переспросила я в замешательстве и оглянулась - не слышит ли кто-нибудь нас. Но как раз в этот момент Витька перевернул салатницу, и всё внимание окружающих обратилось на спасение скатерти и Ларискиной юбки (а свёкла так плохо отстирывается… хе-хе).
- Девять дней, - тем временем пояснил Адрей. - Мы можем не есть примерно две недели, причём без вреда для здоровья или работоспособности.
- Мы? - снова переспросила я, сгорая от любопытства.
- Мы, дети прОклятых родов, - тихо ответил он, и, хотя говорил он спокойно, я поняла, что тема ему не очень приятна.
- Ясно, - быстро сказала я, - кстати, к вопросу о еде, попробуй солёные огурцы, они очень вкусные.
Ничего более оригинального в голову мне не пришло, но надо же было как-то сменить тему! Мне почему-то стало ужасно жалко Адрея. Что же это за проклятье? Но сейчас явно не время спрашивать.
- Твоя мама вообще очень вкусно готовит, - заметил Адрей, следуя моему совету.
- Станислава тоже уже многое умеет, - поспешно вставила мама, услышавшая последнюю фразу. - Пельмени, котлеты, второе разное, супы, салаты, пирожки, японскую кухню знает…
Так, похоже, мама посчитала Андрея вполне подходящей для меня парой, и беззастенчиво идёт в атаку. У вас купец, у нас товар… Бедный парень! Сначала я к нему липла в ванной (что на меня нашло?!), теперь мама добивает.
- Я помню, какие она пельмени лепила, - ехидно заметила Лариска на мамину рекламу моих кулинарных способностей. - Я даже не знаю, на что они были похожи.
- А ты даже яичницу пожарить не можешь, мои пельмени, по крайней мере, вкусные! - не выдержала я.
- Это единственное их достоинство! - оживилась сестричка.
- Мне кажется, это самое главное, - вдруг вставил Адрей, подчищая тарелку, а я победно глянула на Лариску. - И я догадываюсь, от кого Станислава унаследовала умение вкусно готовить.
- Спасибо, Андрей. Добавки? - тут же отреагировала мама.
- Да, с удовольствием, - протянул тарелку Адрей. Мне оставалось только наблюдать, как она снова заполняется, и раздумывать о том, что Адрей знает, с какой стороны подойти к вопросу очаровывания моей семьи. Тут он вдруг резко выпрямился, и, скосив глаза, я заметила руку Лариски, коварно ползущую по его ноге, постепенно приближаясь к ширинке джинс. Вот… развратная женщина! Ну, погоди!
- Ларис, ты не передашь мне картошку? - мило попросила я.
- Сейчас, - попалась она, взялась одной рукой за кастрюлю и попыталась его поднять, но её хилых силёнок не хватило, и её рука с явным сожалением покинула колени Адрея. Ага! - На, быстрей.
- Спасибо, - так же мило поблагодарила я, положила одну картофелину, всё время следя за передней левой конечностью Лариски, и как только она снова двинулась к заветному месту, протянула ей кастрюлю. - Вот, поставь.
Лариска на удивление мирно приняла посудину. Но расслаблялась я рано, потому что она решила атаковать с другой стороны.
- Андрей, а ты учишься, работаешь? - кокетливо спросила она.
- Работаю, - коротко отозвался тот в перерыве между поглощением пищи под маминым умилённым взглядом.
- А кем?
- Охранником, - снова так же коротко ответил он.
- А что ты охраняешь? - неожиданно влез Фёдор.
- Людей.
- Это же так опасно! - искренне испугалась мама, уже наверняка составлявшая список гостей на свадьбу и придумывавшая имя внучке.
- Бывает, да, бывает, нет.
- Зато за это хорошо платят, - заметила Лариса. - В наше время телохранитель - престижная профессия, и он может легко прокормить жену и ребёнка.
"Уж не твоего ли ребёнка с тобой в нагрузку?" - чуть было не возмутилась я.
- Меня вот что интересует, - конструктивно подошёл к вопросу Фёдор, - ты карате владеешь?
- Карате - нет, - оживился Андрей, отставляя тарелку. Мама с явным сожалением заглянула в пустые кастрюли, и села есть сама, только убедившись, что в голодные рты членов нашей семьи больше нечего засовывать. - Зато я владею тандой, а это покруче каратэ будет.
- Круче карате нет ничего, - веско отрезал братишка, бросив на Адрея хмурый взгляд.
- Я тебе покажу как-нибудь пару приёмов, и мы сравним, - примиряюще сказал Адрей.
- Не как-нибудь, а прямо счас, - отрезал Федька.
- Ладно, - неожиданно быстро согласился Адрей. Не успела я удивиться, как заметила Ларискину руку, разочарованно удаляющуюся с облюбованного места. Андрей с Фёдором ушли, за ними двинулись Витька и Лариска. Мы остались на кухне втроём.
- Люд, ты ведь уже собрала Славкины и Витькины вещи? - неожиданно спросил до этого молчавший папа.
- Да, - немного удивлённо ответила мама. - Ты хочешь их сегодня отвезти на дачу?
- У Андрея есть машина, я подумал, он мог бы отвезти Славку. А в понедельник забрать от электрички Федьку с Витькой. А я бы отвёз тебя в среду, как ты собиралась.
- Андрей, мы с ним едва знакомы, - начала мама, а я внутренне запротестовала - сейчас она не согласится, и я этого не переживу. - Нельзя вот так сразу заставлять бедного мальчика ехать неизвестно куда…
- Я помню дорогу, - вставила я.
- Послезавтра, то есть уже завтра, суббота, будут пробки…
- Поедут прямо сейчас - и никаких пробок, - поддержал меня папа.
- Но он даже не отдохнул…
- Нам всё равно негде его положить.
- Да он просто не согласится!
На этих словах в кухню ввалилась отсутствовавшая компашка. Я просекла блуждающую в неположенном месте Ларискину пятерню и пошла в атаку:
- Андрей, ты не мог бы отвезти меня на дачу?
Да-да, и не смотри на меня так удивлённо! Отказ не принимается!
- Конечно, если твои родители не возражают, - покладисто ответил он. Умница!
- Но вы, наверно, так устали, - робко заметила сметённая нашими аргументами и безропотностью Андрея мама.
- Ничуть. Пока Станислава собирается, я бы пока выпил кофе, если можно.
- Конечно, - радостно ответила мама, хватаясь за джезу - только скажите ей, что надо что-то приготовить, и у неё открывается второе дыхание. - Станя, не забудь взять зубную щётку и пасту. И мыло. И спальник. И резиновые сапоги. И литературу для диплома, она в пакете.
- Да, мама! - жизнерадостно ответила я и, бросив торжествующий взгляд на Ларису, гордо покинула кухню.
Пока я собирала недостающие вещи, торчавший рядом Фёдор с уважением заметил:
- Знаешь, твой Андрей классно дерётся. Эта его танда - просто супер.
- Круче карате? - хмыкнула я.
Братец помолчал и ответил:
- Пожалуй, круче.
От удивления я выронила сапоги. К карате Федька относится с благоговением.
- В общем, не вздумай с ним ссориться. Я договорился, что он меня поучит немного танде, - приказал братишка.
Я заговорила жутко благородным голосом:
- Итак, брат, вы не возражаете против моих отношений с этим в высшей степени достойным молодым человеком, любезно согласившимся обучить вас некоторым секретам таинственного боевого искусства?
- Сначала нужно выяснить, есть ли у него квартира, - практично заметил неизвестно откуда вынырнувший Витька и протянул мне сапог. - И к тому же, любезная сестрица, ты должна была спросить и моего согласия.
- Вот ещё, - фыркнула я, и добавила любовно: - Ты вообще молчи, мелочь пузатая!
На пороге комнаты возникла Лариска, очевидно, до этого подслушивавшая под дверью.
- Да, я смотрю, сестрёнка, у тебя далеко идущие планы, - заметила она. - Только сдаётся мне, нужна ты ему, как старый носок.
- Это ещё вопрос, кто тут старый. Мне, по крайней мере, не надо лезть к парням в штаны, чтобы привлечь внимание! - обиделась я.
- Да, ты и так его привлекаешь, такое страшилище…
- На себя посмотри, красавица! - перебила я сестру. - У тебя, дорогуша, в отличие от меня, вместо груди пара прыщиков. И мозгов ни грамма, иначе ты бы давно поняла, что и в подмётки мне не годишься!
Несколько секунд я наслаждалась Ларискиной ошарашенной рожей и сознанием собственного торжества (да, раньше мне не удавалось достойно ей возразить, а жаль!), потом, жутко довольная собой, подхватила рюкзак и покинула комнату под уважительно-восхищённое молчание брательников. Пока сестричка не успела придумать ответ!
В прихожей меня ждал уже готовый к выходу Андрей.
- Ну что, едем?
- Ага, - бодро ответила я, надевая кроссовки. Андрей забрал у меня рюкзак с пакетом, и, после краткого прощания с семьёй, мы стали спускаться по лестнице, провожаемые папой.