Димитри набрал в грудь побольше воздуха. Он знал, что говорил с ней жестоко, но он боролся за душевный покой Мэта. Ему до сих пор даже в голову не приходило, что она может отказаться. Возвратиться к Мэту и сообщить о ее отказе было бы немыслимо. Надо как-то заставить ее понять. Он крепко сжал кулаки, сожалея, что не в его силах просто заставить ее подчиниться. Поэтому он использует любые средства, и даже боль в ее взгляде не остановит его и не помешает изменить свой план.
- Вы когда-нибудь бывали в Греции, мисс Николас? - спросил он.
Джоанна подняла глаза.
- Нет. Когда мои родители были женаты, отец работал в Лондоне.
Димитри подумал.
- Полагаю, вы знаете, что ваш отец - грек, - отрывисто осведомился он.
Джоанна насторожилась.
- Конечно.
- Вы послали письмо в адрес фирмы в Афинах. Разве вам не известно, где живет отец?
- А почему я должна это знать? - резко спросила она.
Димитри пожал плечами.
- У него вилла на острове. Под названием Дионисиус. Они с Андреа переехали туда около десяти лет назад.
- Это меня не интересует.
- Да что вы? Неужели вам ни капельки не любопытно узнать что-то о вашем отце? Или о его второй жене? Или о вашей сводной сестре?
- Чего вы добиваетесь, мистер Кастро?
Димитри сжал кулаки.
- Я пытаюсь заставить вас мыслить разумно, мисс Николас, - разъяренно заявил он. - И еще я изо всех сил стараюсь сдержаться и не обращать внимания на ваше вызывающее поведение!
- Что вы хотите этим сказать? - возмущенно спросила она.
- Только то, что вы настоящая эгоистка, мисс Николас, если можете как ни в чем не бывало продолжать свою жизнь, нисколько не беспокоясь о человеке, благодаря которому появились на свет! - его смуглое лицо исказилось от гнева, и Джоанна вздрогнула.
- И чего же вы от меня хотите? - воскликнула она.
- Чтобы вы поехали на Дионисиус! - резко заявил он. - Я бы хотел, чтобы вы сделали счастливым умирающего!
Она прижала ладони к горящим щекам.
- А как же моя семья? Мой жених?
- Я не прошу вас бросить жениха, - нетерпеливо возразил Димитри. - Но ведь до июня можно найти достаточно времени для того, чтобы навестить отца!
Джоанна растерялась.
- А моя работа… - еле вымолвила она.
- Бросьте ее! - холодно приказал он. - В июне вы, наверняка, все равно бросите работать.
Она нахмурилась.
- Почему?
- Вы же сказали, что выйдете замуж, - отрывисто напомнил он ей.
- В Англии жена не обязана бросать работу, - возразила Джоанна немного насмешливо.
Димитри склонил темную голову.
- Очень жаль, - равнодушно прокомментировал он.
Джоанна покачала головой.
- Мне нужно время, чтобы подумать… поговорить с женихом.
- Насколько я понял, молодой человек, которого я видел на кладбище, и есть ваш жених?
- Верно.
Димитри состроил презрительную гримасу.
- Могу себе представить, насколько это будет неприятно, - заметил он. - Не думаю, что он примет мое предложение с энтузиазмом.
Джоанна вздохнула.
- Джимми любит быть хозяином положения, - признала она.
- К тому же он очень глуп, если воображает, что такая независимая женщина, как вы, станет терпеть подобное отношение, - сообщил свои наблюдения Димитри.
Глаза Джоанны потемнели.
- Я не желаю знать ваше мнение, мистер Кастро, - резко отпарировала она. - Джимми и его родители были очень добры к нам с мамой.
Голос ее чуть заметно дрогнул, и Димитри вспомнил о том, что ей пришлось сегодня испытать. И почувствовал собственную усталость.
- Хорошо, мисс Николас, - согласился он. - Вы даете мне слово, что подумаете о моем предложении… о предложении вашего отца?
Джоанна кивнула.
- У меня нет выбора, - ответила она. - Вопреки вашему мнению, мистер Кастро, я не бесчувственная, и если говорить правду, то возможность встретиться с отцом волнует меня. - Она прикусила губу. - Ужасное признание, не так ли, тем более в день похорон моей матери?
Димитри выразительно повел плечами.
- Было бы неестественно, если бы вам не было интересно познакомиться с собственным отцом, - спокойно ответил он. - Все мы только люди, мисс Николас.
Джоанна вздохнула.
- С человеческими чувствами и слабостями, - добавила она.
Димитри направился к дверям.
- Пойдемте, - сказал он, - я отвезу вас домой.
- Я предпочла бы побыть одна, - твердо заявила она. - Я сообщу вам о своем решении завтра.
- В двенадцать.
Димитри говорил холодно и деловито: пока он и не мог ей сочувствовать. Она кивнула, и после ее ухода Димитри быстро прошел в свой номер. Налил себе чистого виски, ослабил узел галстука и бросился на кровать. Он чувствовал огромное облегчение, оттого что разговор их закончился, и в то же время сознавал, что есть в Джоанне Николас нечто совершенно особенное, что не позволяло ему сразу перестать думать о ней. Даже так сердито распекая ее там, внизу, он чувствовал, как сильна ее притягательность, помимо его воли пришли в волнение его чувства. Ему было отчасти забавно наблюдать за этой своей слабостью, и он заставил себя направить размышления в другое русло.
Глава вторая
Джоанна с некоторой неохотой поворачивала на Литимер-Роуд. Ей очень не хотелось встречаться сейчас с тетей и дядей. Тетя Эмма единственная сестра ее матери, и неудивительно, если она проявит мало сочувствия к словам Джоанны о смертельной болезни отца. Тетка определенно во всем продолжит линию своей сестры, и ее будет нелегко убедить, что Джоанна не может не принимать во внимание рассказанное Димитри Кастро.
И, разумеется, ей еще предстоит встреча с Джимми. Он ясно дал понять свое отношение к происходящему, и его резко неприязненное чувство к другому мужчине было инстинктивной попыткой показать собственные права на Джоанну. Ситуация складывалась очень непростая, но у Джоанны исчезло чувство обездоленности, которое раньше ее так угнетало. Возможно, непростительной ее виной было размышлять о рассказанном ей Димитри Кастро в день, когда все мысли и воспоминания должны быть посвящены памяти ее матери. Но несмотря на все, что произошло когда-то, Мэтью Николас оставался ее отцом, и новость о том, что он умирает, сильно расстроила ее. Джоанна, разумеется, совсем не помнила его, а то немногое, что рассказывала о нем мать, было не лестным. Однако Джоанна обязана признать, что он все равно ее отец и, раз так, является самым близким человеком на свете.
Она дошла до двадцать седьмого дома и толкнула калитку. В передней гостиной горел свет, сумеречный день требовал искусственного освещения. Сквозь задернутые тюлевые занавески она могла разглядеть тетку с мужем, кузена Алана у телевизора и Джимми, стоявшего у окна и восторженно замахавшего, едва он ее заметил.
Едва Джоанна ступила в прихожую маленького домика, он вышел к ней навстречу, помог снять пальто и сказал:
- Ты пропадала целую вечность! Надо было позволить мне встретить тебя и довезти до дома.
Джоанна сумела слабо улыбнуться, машинально поправила прическу.
- Мистер Кастро предлагал довезти меня, - тихо сказала она, - но я предпочла добраться на автобусе. Мне надо было подумать.
- Подумать? О чем? - сразу нахмурился Джимми.
Джоанна вздохнула.
- О многих вещах. - Она направилась к двери, не обращая внимания на его попытку остановить ее. - Чай есть? Очень хочу чаю.
Шурша платьем, из гостиной вышла тетя Эмма.
- Наконец-то, Джоанна! - воскликнула она. - Надо сказать, давно пора. Чем ты занималась? Уже почти шесть часов!
- Чай есть? - спросила племянница, не отвечая на вопрос тетки.
- Разумеется. Хотя лучше приготовить новый, этот заварен давным-давно. Мы все перекусили бутербродами. Я решила не ждать тебя. Миссис Твейнс ушла, ей надо накормить мужа.
Джоанна кивнула.
- Хорошо, тетя Эмма, я сделаю все сама. Вам всего хватило?
Тетка смахнула с глаз слезы.
- Я была не особенно голодна, - всхлипнув, выговорила она. - Джоанна, чего хотел от тебя этот человек? Эти иностранцы! Никогда им не доверяла. Видишь, что случилось с твоей дорогой мамой…
- Не надо сейчас, тетя Эмма! - воскликнула Джоанна, поспешно минуя ее и проскальзывая в крошечную кухоньку. - Джимми, освободи, пожалуйста, чайник, хорошо, милый?
И Джимми с теткой вынуждены были на время смириться с нежеланием Джоанны вводить их в курс дела. Поэтому тетя Эмма вернулась в гостиную, и стало слышно, как она вполголоса разговаривает со своим мужем. Джоанна улыбнулась. Она могла догадаться, о чем говорила тетка. Тетя Эмма считает ее, Джоанну, недостаточно чуткой. А правда заключалась в том, что Джоанна просто была не из тех людей, которые могут показывать свое горе публично, и потому она казалась иногда холодной и бесчувственной.
Джимми вылил содержимое чайника в раковину и занялся мытьем тарелок. Если его и мучило любопытство, он умело скрывал это. Джоанна с нежностью наблюдала за ним. Он так добр, так надежен, так мил! Она улыбнулась и порывисто обняла его за талию.
- Эй! - воскликнул он, довольный, и повернулся к ней. - Что это? Кухонная любовь?
Джоанна покачала головой.
- Ничего особенного. Ох, Джимми, то, что я должна рассказать, вряд ли тебе понравится!
Лицо Джимми помрачнело.
- Да? Почему?
Джоанна вздохнула и отодвинулась от него, чувствуя, как от ее слов переменилось у него настроение.
- Мне придется поехать в Грецию, - без предисловий сообщила она. - Меня хочет видеть отец.
На лице Джимми сразу отразились потрясение, недоумение, гнев, быстро сменявшие друг друга.