- Да, - с удивлением ответила Света. - Со мной, а что? Мне надо идти.
- Куда? - снова выкрикнул он.
- Прекрати на меня орать! - возмутилась Света. Седов испугался, что она бросит трубку, и торопливо заговорил:
- Прости, прости меня! Я не хотел! Это здесь шумят и я стараюсь говорить погромче. Ты куда сейчас?
- С Федей уезжаю. Покататься за город. - Света говорила с недовольством, торопясь отделаться от неприятного разговора.
- Никуда не уезжай! И его не выпускай! Света, умоляю! - он чувствовал, что она считает его слова бредом брошенного любовника, поэтому решил играть ва-банк: - Света, пойми, это - он!
- Он? - кажется, она сразу сообразила, о чем речь. - Он? Не Ванечка?
- Да! Сейчас мы приедем. Только не дай ему себя увезти! Ты понимаешь меня? Я ошибся, убийца не пойман!
- Паша, - Седов понял, что она уже успокоилась, но не успел обрадоваться этому, как услышал: - Паша, ты идиот! Я не вернусь к тебе, я не буду с тобой. Прости и пойми главное: никто из моей семьи не убивает людей и не жжет церкви! Ни мой муж, ни мой брат!
Она бросила трубку. Павел покачнулся, будто земля содрогнулась у него под ногами, но быстро обрел равновесие и бросился к выходу.
- Куда это ты? - спросил кто-то из оперативников. Ребята поняли, что произошло нечто крайне важное.
Седов затормозил на выходе. Он лихорадочно искал оптимальный вариант.
- Кто-нибудь, подвезите меня к Фирсовой! Поджигатель у нее!
- Света, ты идешь? - спросил Федор, заглядывая в голубой с золотом холл Фирсовых из коридора.
- Нет, Федя, я не поеду... - ответила Света, садясь на голубую козетку и закуривая. - Не могу. Извини, я слишком расстроена.
- Ну, поехали! - звал брат, улыбаясь и поигрывая ключами от серого "Мерседеса" Ванечки. - Отвлечешься, развеешься! Поверь мне, все твои неприятности - просто мелочи!
- Не хочу.
Света, действительно, восприняла слова Паши как попытку настырного бывшего любовника снова вторгнуться в ее жизнь. Она знала, что он упрям и нахален и, вполне вероятно, захочет вернуть ее любыми средствами, не гнушаясь распространять грязные байки про ее мужа и брата. Такой оборот милого ненавязчивого романа вызывал брезгливое чувство, влюбленность переросла в болезненное разочарование.
"Что же Паша привязался ко мне? Когда отцепится? Нет, надо подождать его и серьезно поговорить!" - решила она.
- Федя, ко мне сейчас один человек приедет, - сказала она. - Ты иди без меня! Мне поговорить надо.
- Я не оставлю тебя здесь, - снова улыбнулся Федя. - Именно Седов мне сейчас и не нужен. Зря ты вообще с ним связалась! Могла бы еще пожить немного.
- Я тебя не понимаю! - Света подняла голову и недоуменно уставилась на брата. Федя продолжал улыбаться. - Ты знаешь Седова?
- Не особенно. Но, если бы не он, все пошло бы иначе. Правда, тебе все равно суждено умереть, но сначала я планировал сделать все по-другому.
Света слушала брата, постепенно понимая, что на этот раз Павел не ошибся и точно назвал имя палача. Это было невероятно, но Федор продолжал говорить, заставляя поверить в невозможное:
- Я мечтал об этом давно. С самого начала своего пути. Но я не спешил. - он расслабленно опустился в кресло на гнутых ножках.
- Ты о чем? - спросила Света. Ей казалось, что сейчас все разъяснится, встанет на свои места...
- Я о справедливости, - ответил он. - Ведьм надо уничтожать!
- За что?
- Непонятно? - он легко поднялся из кресла, прошелся по комнате, заложив руки за голову, и объяснил: - Ира была ханжой. Она вела беседы о душе, деток поучала, а мне удалось соблазнить ее в Великий пост без особых проблем! Геля, как ты уже поняла, была озлобленной сучкой. Наташка - просто обычная потаскуха. Она бросилась бы на любой член в округе! Соня обожала деньги до безумия...
- А я? - Света поняла: Федор смотрел на ее подруг глазами, полными ненависти.
- А ты - хуже всех! - брат присел перед ней на корточки, взял из рук Светы окурок, затянулся, выдохнул струю дыма в потолок, затушил окурок в пепельнице. - Ты - ведьма Луны. Ты слаба, безвольна и безответственна. По твоей вине все и произошло. Когда я убивал ведьм, с каждым разом мне становилось легче дышать, но настоящую свободу мне принесешь ты.
С каждым его словом ей становилось все страшнее. Федя сошел с ума и убил ее подруг, а теперь собирается убить ее! И все же Света пыталась разобраться: должно же быть хоть какое-нибудь объяснение его действиям!
Федя продолжал улыбаться, но теперь печально, будто сожалея о том, что сестра не может понять его. Наконец, он как бы стряхнул с себя грусть и весело сказал:
- Знаешь, что? Давай поговорим по дороге. Мне ни к чему встречаться с этим рыжим. Он хороший парень, только мне не нужен.
- Почему ты думаешь, что он ищет тебя?
- Догадался. Как только увидел его, подумал, что он не страховой агент. Потом проследил за тобой и понял - вы встречаетесь. Я навел о нем справки и узнал, что он бывший мент и очень интересуется сгоревшими церквями. Я не верю в совпадения. Он охотился за мной! А сейчас твой любовник сказал тебе, что я и есть "он"! Я подслушал ваш телефонный разговор. - Федя глянул на наручные часы и сказал уже другим тоном: - Собирайся. Поехали.
- Я не поеду, - Света подумала, что брат, по-видимому, очень силен, но она будет сопротивляться, кричать и, возможно, выиграет время до приезда Павла.
- Поедешь, - уверенно ответил Федор. - Ты поедешь как миленькая, сама захочешь! Я ведь не идиот, нет? Конечно, нет! Там тебя кое-кто ждет. И если я отсюда уеду один, то я убью ее.
- Кого? - Света прочитала ответ в его холодных глазах и помертвела. - Не может быть! Ты привез Маринку?!
- Поехали, вставай! - велел Федор, и Света безропотно подчинилась.
За город они выехали в полном молчании, сопровождаемые только резвыми ди-джеями "Авторадио". Света напряженно вглядывалась в идеальный греческий профиль брата, такой похожий на ее собственный, видя перед собой совершенно чужого человека. Чужого и сумасшедшего. И это Федя? Мальчик, которого она знала с детства, вырос в чудовище.
- Как же ты дошел до такого?
- Как дошел? - он усмехнулся. - Мне не надо было "доходить", меня таким сделали. А ты помнишь тот вечер, незадолго до гибели мамы и папы, когда вы принесли меня в жертву дьяволу?
- Но...
- А потом вы бросили меня одного в аудитории, помнишь?
- Может быть...
- Тогда в класс пришел один человек, - тон Феди изменился, глаза, машинально следящие за дорогой, подернулись туманом, лицо стало бледнее. - Он был пьян. Он увидел меня и засмеялся. А потом схватил меня и повалил лицом на стол. Он стянул с меня брюки. Он засунул свой член в меня. Мне было больно. Но, хуже всего, мне было стыдно. Я стал униженным, грязным. У меня в душе взорвалось что-то. Кратер от взрыва наполнился моими слезами, кровью и его спермой. Это место стало топью. Я тонул в нем десять лет. Я пытался вырваться. Я звал на помощь. Где ты была? Потом он ушел. У меня кончилось детство. Я стал Злым Ангелом и Молотом против ведьм. В мире вас оставалось всего пятеро.
- Федя... - Света испытала странное чувство проникновения в его мысли. - Я не знала! Но ты же ничего тогда не сказал!
Он повернулся к ней, его лицо было ужасно. Ребенок глядел из его глаз, убийца говорил его ртом:
- Я не мог рассказать тогда. Он пообещал убить меня.
- Кто он?
- Он уже заплатил. Неважно. Не хочу вспоминать! Но я понял, кто виноват на самом деле. Это ты и твои ведьмы. Вы устроили магическое действие, этакую шутку, бал Сатаны. Вы принесли меня в жертву Дьяволу. И даже если вся магия - только сказки для взрослых, то все равно Люцифер попользовался мной. Много лет я готовился к мести, к искоренению зла в своей жизни. Я учился ходить, говорить, выглядеть и вести себя как другие, разные люди. Я ждал тот момент, когда ведьмы станут наиболее беззащитными и одинокими.
- Федя, - сейчас Света не спасала свою жизнь, ее захлестнуло чувство вины. Она подумала, что, возможно, всегда понимала, что с братом что-то не так, что-то происходит, но никогда не пыталась разобраться. Для того, чтобы заглянуть ему в душу, надо было быть с ним рядом. Забрать его с чужбины, говорить с ним каждый день, вместе плакать и вместе смеяться. Конечно, он озлобился, конечно, стыд, боль, страх и многое другое смешалось в его изолированном от солнца сердце и создало взрывоопасную смесь из пороха и безумия. - Федечка, я виновата! - только и смогла сказать сестра.
- Я знал, что ты это поймешь. Ну, вот, почти приехали!
Они были под Остюковкой, впереди, на пригорке возвышалась безымянная деревянная церковь. Отсюда, с дороги, в свете заходящего солнца был хорошо виден ее одинокий маленький, крашенный облупившейся голубой краской, купол. Света подумала, что ожидала чего-то другого.
- Но разве ты не... Не повезешь меня туда, где убил девочек? - она с трудом сглотнула ком в горле.
- Нет, - улыбнулся брат. - Ты и так все признаешь. Ведьму не пытали, если она сознавалась еще на допросе. Тебя ждет костер.
- А разве ты не должен ждать равноденствия, полнолуния или еще чего-то для своего ритуала?
Федор повернулся к ней, прищурился, будто пытался прочитать ее мысли, написанные очень мелким шрифтом в ее глазах. Потом, потеряв интерес, отвернулся и ответил уже торопливо, скучая от разговоров: