Подняв веки, Трэз обнаружил, что приставил нож к своему горлу. Его рука дрожала очень сильно, но он достаточно крепко прижал лезвие к своей коже, чтобы вскрыть артерию.
Его кровь, теплая и скользкая, ласково коснулась сжатого кулака.
Собственный смех показался Трэзу безумным.
- Мне нечего терять, не считая пожизненного приговора за то, что посмел появиться на свет.
- О, а я думаю, что есть. Нет, не отводи взгляд… ты будешь наблюдать за происходящим.
Палач кивнул в сторону открытой двери, и что-то вытолкнули…
- Нет! - закричал Трэз, его голос эхом разнесся по коридору. - Нет!
Зрение Трэза помутилось, когда он попытался поймать взгляд брата. айЭм был без сознания, его голова накренилась в бок, избитое лицо опухло так сильно, что черты были искажены. Его тело было замотано в потертую кожу, от колен до плеч, скрепленную медными хомутами. От пятен, новых и высохших старых, потемнели коричневые ремни, ушел блеск металла.
- Дайте его сюда, - приказал с'Экс.
Палач, схватив его брата, без усилий оторвал обмякшее тело айЭма от пола, словно бы поднимал бокал вина.
- Прошу… - взмолился Трэз. - Он здесь ни при чем… отпусти его…
С тошнотворной ясностью он обратил внимание на болтающиеся ноги своего брата. Остался лишь один ботинок, второй был утерян во время похищения и пыток. И обе ступни смотрели внутрь, большие пальцы соприкасались, один был направлен под неестественным углом от сломанной лодыжки.
- А сейчас, Трэз… - начал с'Экс, - неужели ты думал, что твое решение не повлияет на него? Приказываю тебе опустить нож. Если ты этого не сделаешь, я возьму это - он потряс обмякшим телом айЭма - и разбужу. И знаешь, как я это сделаю? Я возьму это, - в его руке мелькнул зазубренный нож, - и воткну в его плечо. И буду прокручивать, пока оно не начнет визжать.
Трэз попытался смахнуть слезы.
- Отпусти его. Он здесь ни при чем.
- Опусти нож.
- Отпусти…
- Мне устроить демонстрацию?
- Нет! Отпусти его…
с'Экс с такой силой ударил айЭма в плечо, что кинжал вспорол кожу и вошел в плоть.
- Провернуть? - спросил с'Экс, перекрикивая вопли. - Да? Или ты опустишь нож для масла?
Лязг, с которым серебро приземлилось на пол, перекрывался рваным, хриплым дыханием айЭма.
- Так я и думал. - с'Экс выдернул нож, и айЭм застонал и закашлялся. Кровь каплями падала на пол. - Ты возвращаешься в свои покои.
- Сначала отпусти его.
- Ты не в том положении, чтобы требовать.
Стражи роем высыпали из потайной двери, все в черных мантиях и масках из кольчуги. Они не прикоснулись к нему. Им было запрещено. Они окружили его и двинулись вперед, подталкивая его своими телами. Насильно возвращая его в место, откуда он вырвался.
Трэз боролся с этой волной, поднимаясь на мыски, пытаясь увидеть брата.
- Не убивай его! - кричал он. - Я пойду! Я пойду… только не причиняй ему боли!
с'Экс не двигался, он держал на весу зазубренное, покрытое кровью лезвие, сверкавшее на свету. Словно думал, в какой из основных органов придется следующий удар.
- Все зависит от тебя, Трэз. Все зависит…
Что-то сломалось.
Позднее, когда белый свет, затмивший зрение Трэза, потух, и отступила волна, когда утих рев, и странная боль в руках заставила его подняться с предплечий, когда он встал на колени, то осознал, что первый страж, убитый им этой ночью, был далеко не последним.
Он осознал, что непонятным образом умудрился голыми руками убить всех, кто окружал его…
… а с'Экс по-прежнему стоял там с его братом.
Яснее, чем его убийства, четче ужаса из-за пленения айЭма, сильнее запаха крови с медным привкусом, ярко-красной, окрашивавшей не только его следы, он будет помнить тихий смех, пробивавшийся сквозь звенья кольчужного капюшона на лице палача.
Тихий смех.
Словно палач одобрял устроенную Трэзом резню.
Трэз не смеялся. Он начал рыдать, подняв окровавленные, израненные ладони к лицу.
- Астрологические карты не врут, - раздался голос с'Экса. - Ты - воплощение силы в этом мире, вполне подходящее для размножения.
Трэз рухнул на бок, приземляясь в лужу крови, камни на его одеждах впились к плоть.
- Умоляю… отпусти его…
- Вернись в свои покои. По собственной воле и не причинив боле никому вреда.
- И ты отпустишь его.
- Не один ты способен на убийства. И, в отличие от тебя, меня учили, как искусно причинять боль. Вернись в свои покои, и я не заставлю твоего брата пожалеть о том, что он появился на этот свет, как жалеешь об этом ты.
Трэз опустил взгляд на свои руки.
- Я не выбирал этого.
- Никто не выбирает свою жизнь. - Палач вздернул тело айЭма выше. - И порой люди не просят о смерти. Ты же, с другой стороны, обладаешь властью над смертью, когда дело касается этого мужчины. И как ты поступишь? Будешь бороться с судьбой, которую не в силах изменить и обречешь невинного к долгим, выворачивающим наизнанку страданиям? Или выполнишь священный долг, который многие до тебя считали великой честью и данью своему народу?
- Отпусти нас. Нас обоих.
- Это не мне решать. Все решила астрологическая карта. Твоя участь была определена схватками у твоей матери. Ты не можешь противиться сейчас, как не мог противиться им при родах.
Трэз, наконец, попытался встать, но пол был скользким. Кровь. Кровь, которую он пролил. И когда он оказался на ногах, ему пришлось пробираться сквозь жуткие кучи тел, перешагивать через жизни, которые он не имел никакого права забирать.
Он шел, оставляя за собой следы красного цвета. Красного как бирманский рубин. Красного как раскаленный очаг камина.
И сейчас следы появлялись параллельно тем, что он оставлял на пути к выходу, который он искал так отчаянно.
Ему бы стало легче, знай он, что через какие-то двадцать лет, три месяца и одну неделю он вырвется на волю и даже задержится на свободе.
И это бы шокировало его до глубины онемевшей души, так, что он бы добровольно вернулся во дворец.
Палач был прав той ночью.
Судьба была равнодушна и влиятельна, как ветер по отношению к знамени, направляя ткань человеческого существования в нужное русло, в свою угоду и не спрашивая, чего бы хотел сам флаг.
Или о чем молил он.
Глава 1
Ночной Клуб "тЕнИ", Колдвелл, Нью-Йорк
Стука не было. Дверь в офис открылась так, будто кто-то влетел в нее на C4. Или Шеви. Или…
Трэз "Латимер" поднял голову, отрываясь от бумаг на столе.
- Большой Роб?
… или грушей для сноса зданий.
Когда его заместитель начальника СБ начал, заикаясь, размахивать руками, Трэз оглянулся через плечо на зеркало одностороннего видения, двадцать на десять футов, за его командной рубкой как у Капитана Кирка. Внизу располагался его новый клуб, народ бродил по реконструированному помещению бывшего товарного склада, и каждый из этих больных ублюдков приносил пару сотен долларов прибыли, в зависимости от своих пороков и того, сколько им требуется для их удовлетворения.
Была ночь открытия "тЕнЕй", и он ожидал неприятностей.
Но не таких, чтобы прожженный вышибала превратился в двенадцатилетнюю девчонку перед ним.
- Мать твою, да что происходит? - требовательно спросил он, вставая с кресла и подходя к парню.
- Я… ты… я… чувак… он…
Связал бы ты уже два слова, подумал Трэз. Иначе мне придется дать тебе пару затрещин, чтобы развязать язык.
- Ты сам должен увидеть это, - наконец выдавил вышибала.
Трэз вышел вслед за Большим Робом и бегом спустился по лестнице. Дверь в его офис закрывалась сама, хотя не то, чтобы он хранил там какие-то секреты. Однако там стояла парочка добротных кожаных диванов и система видеонаблюдения, которые уйдут на "иБэй" с молотка… к тому же, он в принципе не любил видеть кого-то на своей территории.
- Молчаливый Том сдерживает проблему, - Большой Роб перекрикивал шум, когда они оказались на первом этаже.
- Словно речь об утечке химикатов?
- Я не знаю, что это.
Песня T.I. "Дело в деньгах" гремела настолько громко, что образовывала в воздухе барьер, через который Трэзу пришлось буквально продираться, проходя мимо охранника, сторожившего вход в коридор с приватными зонами.
Как и в его другом клубе, "Железной Маске", для его клиентов здесь тоже были уголки под названием "Никому не дозволено наблюдать". В Колдвелле, штат Нью-Йорк, весьма накладно заведовать притоном для шлюх, да так, чтобы голые задницы не мелькали на публике.
- В конце, - сказал Большой Роб.
Молчаливый Том представлял собой стену, закрывавшую вход в третью приватную комнату. Но Трэзу не требовались демонстрации, чтобы сложить два плюс два, с этим прекрасно справился его нос.
Тошнотворная сладкая вонь от лессера заполнила коридор, перекрывая сплошной запах пота и секса.
- Я посмотрю, - сказал он мрачно.
Молчаливый Том отошел в сторону.
- Все еще шевелится. Чем бы оно ни было.