Кудри Павлина двигались, извивались, подобно змеям. Сгорая от любопытства, я протянула палец и тотчас отдернула, боясь быть укушенной. Он перекатился на бок и, схватив меня за руку, впился жадными губами в мою грудь и плечи.
- Афина! - взревел император, и я, бросив взгляд из-за плеча Павлина, увидела, как в зал, в платье абрикосового цвета, вошла Тея. Сначала она показалась мне совсем крошечной, как будто на другом конце длинного тоннеля, а затем неожиданно сделалась огромной, настоящей великаншей. Камень у нее на шее тоже увеличился в размерах и превратился в разверстую черную пасть. Пока Павлин заплетающимися пальцами пытался расстегнуть пряжку на моей столе, император схватил Тею за руку с такой силой, что его пальцы оставили на ее коже белые следы.
- Пей, - прошептал он и прижал к ее рту кубок, вынуждая сделать глоток. - Пей, и тогда мы все увидим, что ты за богиня.
Когда она, давясь, выпила вино, он поцеловал ее, впиваясь в нее зубами и больно сжимая жадными руками.
Моя стола не выдержала и с треском порвалась, а в следующее мгновение Павлин, задыхаясь, словно загнанный, потный зверь, уже лежал на мне. Я впилась ему в плечи ногтями. Выступила кровь и тотчас начала переливаться в моих глазах всеми цветами радуги. Краем глаза я заметила, как император что-то делает с Теей. Она лежала полуодетая, отвернув лицо в сторону. Павлин превратился в твердый комок плоти, которым он пронзал меня: с его лба градом катился пот, глаза превратились в два черных бездонных колодца, рот приоткрылся в немом крике. Я слегка повернула голову, чтобы посмотреть на Тею, задавленную на соседнем ложе ее собственным потным зверем. Она на мгновение открыла глаза, и наши взгляды встретились.
Наши тела извивались, а мы продолжали смотреть друг на друга. Затем мир вокруг ее лица приобрел прежние очертания и краски. И я увидела всего в паре шагов от себя ее бледное, полное ненависти лицо. Губы искусаны до крови, волосы спутаны и блестят от пота и серебряных цепочек, глаза широко раскрыты, словно под воздействием зелья. Я ненавидела ее, ненавидела лютой ненавистью, ответная ненависть читалась в ее глазах. Я ненавидела ее, пронзенную твердой мужской плотью, точно так же, как и я, и будь у нас такая возможность, мы бы вцепились друг другу в глотки. Придавленные мужскими телами, мы все-таки попытались дотянуться, чтобы выцарапать друг другу глаза. Ее пальцы впились в мои, пытаясь их переломать, я же вогнала ногти как можно глубже ей в руку, и все это время мы сверлили друг друга полными ненависти взглядами. Ее глаза - это последнее, что я видела, пока цвета не померкли в моем сознании, а им на смену пришла бездонная чернота.
- Мне снова дурно, - прошептала Кальпурния, шагая, пошатываясь, рядом с Марком, который поддерживал ее за плечо.
- В таком случае, пусть лучше тебя вырвет, - сказал он своей будущей невестке.
Кальпурния пошатнулась и схватилась за дверной косяк. Марк поддержал ее, не давая ей упасть, а в следующее мгновение ее вырвало.
- Ну вот, а теперь пойдем в атрий. Свежий воздух поможет тебе проветрить голову.
- Мне нужно домой.
- Сначала посиди.
Кальпурния, шатаясь, вышла в атрий и, тяжело опустившись на первую же скамью, обхватила руками голову. Марк подозвал раба, велел принести графин, и сунул ей в руку кубок.
- Пей.
- Я больше не хочу вина. Я не могу…
- Это вода, а не вино. Пей маленькими глотками.
Кальпурния повиновалась. Еще четыре часа назад это была здоровая, цветущая молодая женщина в новом голубом платье. Сейчас же ее было не узнать. Грязное, мятое платье, все в винных пятнах, волосы растрепаны по плечам, на одном ухе не хватает серьги. Кальпурния оглядела себя и, заметив следы рвоты на подоле платья, залилась краской стыда.
- О боги! На кого я только похожа!
- Ничего страшного. Скажи лучше, как ты себя чувствуешь.
Кальпурния выпила еще воды.
- У меня такое чувство, будто сам Вулкан сделал из моей головы наковальню.
- Ничего, это пройдет. Радуйся, что тебя вырвало, и большая часть зелья вышла вместе со рвотой.
- Спасибо тебе за то, что увел меня оттуда.
- Мне показалось, что дворец произвел на тебя слишком сильное впечатление.
Кальпурнию передернуло, и Марк вспомнил ее полное ужаса лицо, когда император жадным поцелуем впился ей в губы, едва ли не кусая их зубами.
- Он всегда такой? - спросила она.
- Нет, - ответил Марк, садясь рядом с ней на мраморную скамью. - Сегодня он был… не похож на себя.
- Я больше туда не пойду, - сказала Кальпурния, пытаясь стряхнуть с платья налипшую грязь. - Ни за что.
- Сегодня ты видела императора в его худшем обличье. Завтра, когда действие индийской травы пройдет, он позабудет все, что произошло сегодня на пиру, и будет обращаться с тобой так, как он обращается со всеми женщинами, а именно, просто не будет обращать на тебя внимание.
- И все равно я не могу.
- Как жена Павлина, ты будешь вынуждена это сделать.
- В таком случае я не стану выходить за него замуж, - с этими словами Кальпурния посмотрела на Марка. На лице ее застыла страдальческая гримаса. - Нет, дело не в нем. Он производит приятное впечатление, когда он не…
"Поедает глазами собственную мачеху".
- Думается, он не слишком будет переживать из-за того, если не женится на мне, я же, я не могу вести такую жизнь. Бесконечные пиры, возлияния и эта индийская трава… Может, моя семья со времен республики и занимает положение в Риме, но я провинциалка. - Кальпурния подалась вперед. - Я выросла в Тоскане, среди виноградников, лошадей и чистых горных источников. Возможно, я должна чувствовать себя польщенной, что сам префект претория выбрал меня в жены, но мое место не во дворце. Тем более в таком дворце.
Марк испугался, что она сейчас расплачется, однако Кальпурния отвернулась и взяла себя в руки. Да, родом из провинции, однако все же патрицианка.
Марк задумался над ее словами.
- Возможно, ты мне не поверишь, если учесть то, чему сегодня ты стала свидетельницей, но и Павлину этот мир тоже чужд.
Кальпурния повернулась к нему.
- Мой сын - простой солдат, немного идеалист и законопослушный римлянин. И то, что ему доверена должность префекта претория, для него великая честь. Однако он еще молод и порывист. И если найдется кто-то, кто помог бы ему твердо встать на ноги, он был бы благодарен этому человеку.
- И ты хочешь, чтобы этим человеком стала я?
- Думаю, у тебя это бы хорошо получилось, - серьезно ответил Марк. - Ты честная и благородная женщина, Кальпурния Сульпипия. Чтобы это понять, не надо быть долго с тобой знакомым. Моему сыну нужна такая жена, как ты. И он сам это прекрасно знает.
- Может быть, и так. - Кальпурния сидела, нервно теребя шелковую складку залитого вином платья. - Но ему нужно не это. Ему нужна… - она не договорила и поспешила прикусить губу. Возможно, она не так давно знакома с Лепидой, но с другой стороны, и короткого знакомства ей оказалось достаточно.
Марк в упор посмотрел на нее.
"Да, твоему жениху нужна моя жена".
И они отвернулись друг от друга.
- Могу я попросить тебя об одном одолжении? - обратился к ней Марк официальным тоном, словно цитировал в Сенате какое-то положение законодательства. - Прежде чем разрывать помолвку, хорошенько взвесь все за и против. Это все, что я от тебя прошу.
Машинально вертя на пальце рубиновое кольцо, Кальпурния посмотрела на него, и Марк подумал, что она готова прямо сейчас стащить проклятое кольцо с пальца и бросить ему под ноги. Но вместо этого Кальпурния подала ему руку.
- Хорошо, сенатор.
- Можешь называть меня просто Марк.
Он взял ее руку в свои и улыбнулся.
- Спасибо тебе.
Глава 24
Тиволи
- Ты опоздал, - сказал Арий Виксу.
- Чистил лошадей, - сказал в свое оправдание мальчик.
- Обеги вокруг сада, чтобы согреться. После чего начинай делать упражнение номер пять.
Они устраивали поединки под весенним дождем, барахтаясь в жидкой грязи. Устраивали поединки под палящим солнцем, сражались на учебных деревянных мечах, которые сжимали в скользких от пота ладонях. Они сражались до тех пор, пока кости не начинали трещать, а мышцы молить о пощаде, пока Викс не ронял из рук меч, а Арий, шатаясь, возвращался в свою хижину, искренне недоумевая, зачем ему все это понадобилось.
Наверно потому, что тихая жизнь в винограднике постепенно ему наскучила. По-видимому, мечи, поединки, физические упражнения стали частью его натуры, вошли в его плоть и кровь, независимо от его желания.
- Когда я наконец возьму в руки настоящий меч? - жаловался Викс.
- Когда заслужишь такую честь, - довольно грубо осадил его Арий, точно так же, как когда-то братья-гладиаторы и бесконечная череда наставников осаживали его самого.
- Но я ее уже заслужил!
- Докажи!
И Викс двинулся на него, размахивая деревянным мечом. Увы, уже в следующее мгновение Арий выбил его, а самого юного бойца бросил в грязь.
- Просто ты выше меня ростом, - Викс одарил его колючим взглядом.
- Нет, если бы ты подошел ближе и пригнулся пониже, ты мог бы сбить меня с ног. Если же во время поединка ты и дальше будешь притворяться, будто ты взрослый мужчина, тебе каюк. Сражайся как десятилетний мальчишка, и в один прекрасный день ты сможешь кого-нибудь убить. Главное, не пытайся произвести на меня впечатление.
Викс выругался.
- Так что, попробуем еще раз?