Старенькое серое трико Мадди было уже мокрым от пота, когда она вышла работать в центр зала. Ей предстояло проделать все упражнения, которые они только что исполняли у станка. По сигналу она встала в пятую позицию и приступила к упражнениям.
Раз, два, три, четыре. Раз, два, три, четыре.
На улице шел дождь. Нагибаясь, растягиваясь, дотягиваясь руками до мыска ступни и по команде застывая в определенной позе, Мадди поглядывала на окошко, по матовому стеклу которого ручейками стекала вода. Дождик по-летнему теплый. Когда утром она бежала на занятия, было туманно и влажно. Хорошо, если бы дождик не перестал, когда она снова выйдет на улицу.
В детстве ей некогда было побегать под дождем, пошлепать босыми ногами по теплым лужам. Впрочем, она не жалела об этом. Вместе со всем своим семейством она много времени проводила в репетициях и в постоянных разъездах. А в часы досуга, например в ожидании поезда или во время поездки, родители развлекали детей разными веселыми играми, загадками и сказками. Особенно хороши были сказки - они открывали детям мир, полный чудес и волшебства. И мать, и отец были выходцами из Ирландии и обладали буйным воображением, что делало их прирожденными сказочниками.
Родители многому ее научили помимо умения при помощи танца заражать своими чувствами, настроением прихотливую публику. Из-за частых переездов с места на место школьное образование не могло дать детям больших знаний. Но во время путешествий по стране они прекрасно изучили ее географию. Одно дело - когда ты собственными глазами видишь величественную Миссисипи, и совсем другое - читать о ней в учебнике. Английскую грамматику и литературу они усваивали по любимым книгам родителей. Математику познавали на практике, ведь умение считать помогало сводить концы с концами. Словом, детские годы Трейса и тройняшек проходили совершенно иначе, чем у обычных ребят, однако они оказались гораздо лучше многих подготовленными к жизни.
Мадди не тянуло в парк с игровыми площадками. Ее детство с постоянной переменой мест, окрестностей, людей и впечатлений само походило на веселую карусель. Но сейчас она старалась не упускать возможности спокойно пройтись под теплым летним дождем.
А вот Риду прогулка под дождем вряд ли пришлась бы по вкусу. Мадди вообще сомневалась, что он способен найти в этом удовольствие. Они происходили из разных миров - а это означало, что у них разные склонности, не говоря уже о выборе рода занятий… Правая нога ее скользила в chasse, назад, вперед, в сторону. Повтор, снова повтор… Он, конечно, рассудителен и немного суховат, возможно, даже жесток. С другой стороны, без этого не добьешься успеха. И конечно, такому человеку даже дико себе представить, что кто-то может по собственной воле изо дня в день заниматься утомительными репетициями, заставляя свое тело исполнять немыслимые, неестественные изгибы, повороты и наклоны. Что существуют такие люди, как прирожденные артисты, которые избрали своим уделом полную зависимость от прихоти публики, и не видят в этом ничего странного, потому что душой и телом преданы своей профессии. Она, Мадди, тоже бывает жестокой, но лишь в отношении требований, которые предъявляет к самой себе.
И почему она не перестает о нем думать? Она все вспоминала, как угасающий свет дня играл на его каштановых волосах, о том, как он смотрел на нее - прямо, заинтригованно и… недоверчиво. Глупо, наверное, что она, оптимистка, так увлеклась циником? Конечно глупо. Впрочем, даже если так, то это не первый ее глупый поступок.
У них был всего один поцелуй, да и тот не назовешь настоящим. Ведь он даже не обнял ее, не ответил на него. И все равно она снова и снова переживала этот мимолетный поцелуй. Почему-то ей казалось… Нет, она была положительно уверена, что поцелуй не оставил его равнодушным. И пусть это было глупо, но она снова и снова заставляла память оживлять тот поток необычных эмоций, который обрушился на нее, и снова его переживала. И на ее разгоряченном лице разгорался сияющий румянец, а ритмичный, в унисон движениям стук сердца внезапно ускорялся.
Она поразилась столь мощному воздействию на организм воспоминания о пережитых эмоциях и, приступая к пируэтам, снова его вызвала и исполнила их в стремительном ритме, порожденном биением сердца.
* * *
Волосы Мадди еще не успели высохнуть после душа, а она уже натягивала на себя ярко-желтый пятнистый комбинезон. Душевая репетиционного зала была наполнена запахами дезодоранта, духов и талька. В уголке сидела обнаженная по пояс девушка и энергично массировала себе икры, снимая судорогу.
- Я оценила то, что ты говорила мне об этих классах. - Ванда, стройная в узких джинсах и плотно обтягивающем торс свитере, небрежно стянула на затылке волосы. - Здесь занятия проводятся намного серьезнее, чем в моих прежних классах. И при этом на пять долларов дешевле.
- Мадам питает слабость к бродячим артистам. - Мадди уселась на длинную скамью, низко наклонила голову и стала сушить волосы ручным феном.
- Не каждая артистка твоего положения стала бы делиться советом.
- Да будет тебе, Ванда.
- Милая, в нашем кругу не часто встретишь дружеское отношение. - Ванда воткнула в свою курчавую гриву последнюю заколку и посмотрела на отражение Мадди в зеркале. Даже сквозь завесу рыжевато-золотистых волос Ванда видела, что та недовольно нахмурилась. - Ты же ведущая и не станешь отрицать, что новички дышат тебе в спину.
- Значит, нужно работать еще усерднее, только и всего. - Мадди надоело сушить волосы, и она откинула их назад. - Где ты купила эти серьги?
Ванда вдела серьги в виде ярко-красных трехгранников на длинных подвесках, так что они едва не касались плеч. Она повернула голову, и серьги стали быстро вращаться. Обе девушки с одобрением смотрели на них в зеркало.
- В бутике на Грин-Виллидж. Заплатила пять семьдесят один.
Мадди встала и подошла к ней, прислонив голову, прищурилась, представляя эти серьги на себе.
- А у них есть такие же, только синие?
- Наверное. Тебе нравятся яркие украшения?
- Я их обожаю.
- Так давай поменяемся. Я тебе эти серьги, а ты мне свитер с павлиньими глазками.
- Идет, - сразу отозвалась Мадди. - Я принесу его на следующие занятия.
- Ты сегодня какая-то радостная.
Мадди улыбнулась и встала на мыски, чтобы ее уши оказались на уровне ушей Ванды.
- У меня и вправду прекрасное настроение.
- Я имела в виду, будто ты счастлива из-за мужчины.
Мадди рассматривала свое лицо в зеркале, слегка подняв брови. Кожа ее, без малейшего макияжа, сияла здоровьем. Ее полные губы красивой формы позволяли обходиться без губной помады. Она с обычным сожалением отметила, что ресницы у нее хотя и густые, но довольно светлые и короткие. У Шантел они темнее и намного длиннее.
- Из-за мужчины? - задумчиво повторила она. - Я действительно познакомилась с одним человеком.
- Здорово! Ну и как, он симпатичный?
- Потрясающе красивый! У него удивительные серые глаза. По-настоящему серые, без всякой прозелени. А на подбородке такая ложбинка, еле заметная. - Она показала на своем подбородке.
- А фигура?
Мадди расхохоталась и обхватила Ванду за плечи. Как быстро завязывается дружба!
- Он высокий, широкоплечий, худощавый и очень стройный. И по-моему, у него довольно развитая мускулатура.
- Только по-твоему?
- Я не видела его обнаженным.
- Скажите пожалуйста! А что тебе помешало?
- Мы только пообедали вместе. - Мадди привыкла к откровенным разговорам о сексе. Правда, больше к разговорам, чем к самому сексу. - Кажется, он мною заинтересовался, но не слишком.
- Значит, тебе нужно еще больше его заинтересовать. Он не танцовщик, случайно?
- Нет.
- Это хорошо. - Ванда в последний раз полюбовалась на свои серьги, потом стала их снимать. - Из танцоров получаются плохие мужья. Уж я-то знаю.
- Но я не собираюсь за него замуж, - сказала Мадди, затем удивленно округлила глаза. - Ты была замужем за танцовщиком?
- Пять лет назад. Мы вместе танцевали в кордебалете в постановке "Пиппина". И поженились в день премьеры. - Она протянула подруге серьги. - Но еще до того, как пьесу сняли со сцены, он уже забыл, что сам надел мне на палец обручальное кольцо.
- Бедная Ванда!
- Ничего, это был полезный урок. - Она пожала плечами. - Не завязывай серьезных отношений с парнем, который сладко поет и красив на вид. Если только он не богач. А твой богат?
- Мой? Э… - Мадди сделал гримасу своему отражению. - Кажется, да.
- Тогда не упускай его. Если брак развалится, в утешение получишь роскошную квартиру.
- Не думаю, что ты такая циничная, какой хочешь казаться. - Мадди притянула к себе Ванду. - Что, ты очень переживаешь свой развод?
- Сказать по правде, ужасно! - Ванда поразилась, что призналась другому человеку в том, что скрывала в глубине души. - Я поняла, что семейная жизнь сложится удачно только в том случае, если оба партнера играют по одним правилам. Может, перекусим вместе?
- Нет, не могу. - Мадди посмотрела под скамью, где она поставила свою увядшую азалию. - Мне нужно кое-что сделать.
- Ты про цветок? - Ванда насмешливо улыбнулась. - Да его давно нужно достойно похоронить!
- Что ему нужно, - пробормотала Мадди, вдевая в мочки ушей новые серьги, - так это нормальный уход.