- Шоу начинается в восемь. Неужели этого нельзя было сделать заранее?
- Вчера режиссер внес некоторые изменения в мизансцены. Не волнуйся, спектакль начнется ровно в восемь.
Рид недоверчиво огляделся. В нескольких местах стояли большие клети из досок, на колесиках, одни раскрытые, другие накрытые крышкой. По полу змеями вились толстые и тонкие кабели, повсюду торчали стремянки. На высоко поднятой лебедке рабочий возился с осветительными приборами. Неподалеку другой человек старался перекричать шум и размахивал руками, подавая кому-то команду "Вира!". Наконец, когда черный занавес начал медленно опускаться и замер по его сигналу, он показал большой палец и вытер пот со лба.
- Это они регулируют высоту опускания занавесов и декораций, - объяснила ему Мадди. - К ним прицеплены грузила, и рабочие должны определить, на сколько их опускать и поднимать. Идем, я покажу тебе машинную галерею, они там творят настоящие чудеса.
Мадди стала пробираться за кулисы, осторожно обходя ящики и коробки, огибая стремянки. Сверху свисали какие-то веревки, повсюду тянулись провода. Рид увидел курицу из резины, подвешенную за клюв рядом с предметом, похожим на электрический ящик, который рабочие прибивали к деревянной панели.
- Мисс О'Харли! - Один рабочий обернулся и приветливо улыбнулся. - Прекрасно выглядите!
- Главное, постарайтесь, чтобы я хорошо выглядела вечером.
Вдоль задней стены выстроились в ряд высокие ящики, пестреющие наклейками с названиями спектаклей. Мадди протиснулась в узкий проход между последним занавесом и ящиками.
- В этом театре приходится ходить под сценой, чтобы в очередной мизансцене появиться из-за кулис с другой стороны. Здесь, сзади, тесновато.
- Неужели нельзя было устроить так, чтобы…
- Ничего, мы привыкли приспосабливаться к разным условиям. - Мадди взяла его за руку и провела сквозь узкий проем. - Теперь идем вверх. - Они поднялись по узкой шаткой лесенке и нырнули в другой проем.
Риду показалось, будто он очутился на палубе корабля, попавшего в жестокий шторм. Повсюду болтались веревки, то толстые, как канат, то тонкие и гибкие. Они свисали откуда-то сверху и свивались на палубе витками, как представлялось Риду, без какого-либо порядка и смысла. Еще множество веревок были собраны вместе и перекинуты через длинную металлическую рейку так, что концы их свисали вниз.
В углу помещения торчал кое-как втиснутый маленький столик, сейчас весь заваленный бумагами, прижатыми переполненными пепельницами. Несколько человек связывали веревки с ловкостью опытных матросов. Здесь царил характерный для театра запах джутовых канатов, табака и пота.
- Это веревочный цех, - пояснила Мадди. - В Штатах их осталось совсем немного. А жаль! Веревки и мешки с песком дают больше возможности для маневрирования, чем противовесы. Все движущиеся декорации управляются отсюда, сверху. А это занавес из нитей бус. - Она погладила связанные вместе веревки с каким-то ярлычком. - Он весит больше пятисот фунтов. Когда он должен опуститься в третьем акте, режиссер отдает команду машинисту по переговорному устройству. А осветитель направляет на него прожектора.
- Вроде не очень сложно.
- Конечно. Если не поступает сразу несколько команд, а задник такой тяжелый, что веревками управляют целых три человека. Это большое шоу. Ребята, которые работают наверху, едва успевают передохнуть и выпить кофе.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я же провела в театре всю свою жизнь. - В дверь вбежал какой-то человек и стал объяснять что-то рабочим, которые возились с веревками. - Идем на мостик. Посмотришь, как выглядит сцена сверху. Тебе будет интересно.
Она стала пробираться между веревками, пролезла под металлическим брусом и вышла на узкую металлическую платформу. Далеко внизу возились рабочие сцены. Хотя отсюда все казалось не более четким и организованным, благодаря пояснениям Мадди, Рид начал понимать работу бригады.
- Если наверху нужно что-то нарисовать, то художники и маляры забираются на этот мостик. - Она посмотрела вниз и покачала головой. - Я бы не смогла здесь работать.
Снизу послышалась короткая команда, и задник медленно опустился. На нем стало плясать пятно света, то расширяясь, то сужаясь, после чего замерло. Мадди нервно побарабанила по перилам мостика.
- Это для моего выхода в первом акте, третья сцена.
- Мне кажется, ты волнуешься.
- Не то слово, я боюсь.
- Почему? - Он взял ее за руку. - Ты же не в первый раз выходишь на сцену.
- Но это шоу я буду играть в первый раз, - возразила она. - А это всегда ужасно страшно… Ой, смотри! Вон твой отец. - Мадди показала на сцену. - Кажется, он разговаривает с управляющим театром. Тебе лучше спуститься к ним.
- Нет, я останусь здесь, с тобой.
Он начал понимать, что примчался среди ночи в Филадельфию не потому, что не доверял ей, и пришел сейчас в театр не потому, что ему больше нечем было заняться. Он сделал все это потому, что ему хотелось быть с ней рядом, потому что чувствовал: его место там, где находится она. Она стремится к мечте, к чему-то нереальному. Может, то же происходит и с ним? И ему страшно было подумать, что эта мечта так и останется мечтой.
В тридцати футах над сценой, на узком металлическом мостике он испытал страх падения - но не физического - на далекий пол.
- Давай спустимся. - Его потянуло к этому шуму и суете незнакомых людей, чтобы отвлечься от того, что зрело внутри его.
- Давай. А вон и мои родные. - Ее волнение сменилось радостью, и она обвила рукой талию Рида. - Это папа. Видишь вон того худого невысокого мужчину, который что-то объясняет плотникам? Он прекрасно разбирается во всех тонкостях театрального дела. Может работать и директором, и хореографом, но это не для него. - Она с любящей улыбкой смотрела вниз. - Вот сцена, это для папы.
- А для тебя?
- Говорят, я больше всего напоминаю папу. А вон стоит моя мама. Видишь ту красивую женщину с малышом? Это она с моим племянником, Крисом. Вчера он заявил, что хочет стать осветителем, потому что они поднимаются на лифте. А рядом моя сестра Эбби. Правда, красавица?
Рид посмотрел вниз и остановил взгляд на стройной женщине с волнистыми белокурыми волосами. Хотя вокруг царил настоящий хаос, она выглядела необычайно довольной и радостной. Положив руку на плечо другому мальчугану, она показывала на зал.
- Наверное, она объясняет Бену, где они будут сидеть сегодня вечером. Но он больше радуется тому, что завтра они поедут в Нью-Йорк. У Дилана там встреча с издателем.
Рид видел, как Дилан нагнулся и, подхватив Криса, усадил себе на плечи. Мальчишка испустил вопль восторга.
- Чудесные мальчишки, - с невольной завистью сказала Мадди и осеклась. "У тебя и без того все хорошо", - напомнила она себе. - Идем поздороваемся.
Вернувшись на сцену, Мадди осторожно обошла лежащие на ней разноцветные пятна яркого света. Вечером они будут освещать ее. Услышав сигнал, она поспешно оттащила Рида в сторону: сверху торжественно опускался тяжелый, сверкающий бусинами занавес.
- Красиво, правда?
Рид внимательно посмотрел на веревки, унизанные тысячами крупных бусин.
- Да, очень эффектно!
- Мы используем его в сцене, когда я представляю себя балериной, а не стриптизершей, и, конечно, кружусь по сцене и падаю прямо в руки Джонатана. В театре - как и в мечтах - здорово то, что ты можешь осуществить все, что хочется. Когда они прошли мимо еще одного занавеса, Мадди услышала громкий голос отца:
- Будь я проклят, если это не Валентайн! - Фрэнк О'Харли, невысокий, худощавый и стройный, тепло обнял рослого и крупного Эдвина. - Моя девочка говорила, что вы финансируете эту пьесу. - Он откинул голову и восхищенно посмотрел на старого знакомого. - Сколько же прошло лет?
- Много, очень много! - Эдвин радостно пожал ему руку. - А вы нисколько не изменились.
- Просто вы стали чуть хуже видеть.
- И вы, Молли. - Эдвин нагнулся и поцеловал ее в щеку. - Как всегда, очаровательная и милая.
- Не верьте ему, зрение у вас в полном порядке, - успокоила его Молли, тоже целуя его. - Очень рада увидеться со старым другом.
- Я никогда вас не забывал. И знаете, Фрэнк, я по-прежнему завидую вам из-за вашей жены.
- В таком случае я не позволю вам снова поцеловать ее. А вот Эбби вы, наверное, и не помните.
- Одна из трех малюток! - Он взял в свои крупные ладони изящную ручку Эбби. - Невероятно. Которая из них?
- Средняя, - весело улыбнулась Эбби.
- Не вам ли я менял пеленки!
Эбби рассмеялась и повернулась к Дилану:
- Это мой муж, Дилан Кросби. Мистер Валентайн - старый и близкий друг нашей семьи.
- Кросби! Я читал ваши работы. Кажется, над одной из ваших книг вы работали с моим сыном?
- Верно. - Ощутив в своей руке теплую ручонку Бена, Дилан ласково сжал ее. - Вы как раз уезжали, поэтому мы и не встретились.
- И внуки! - Эдвин еще раз взглянул на Фрэнка и Молли, потом присел на корточки перед ребятами. - Какая симпатичная парочка! Будем знакомы. - Он серьезно поздоровался с каждым мальчиком. - Вот еще о чем я так мечтаю, Фрэнк.
- Я люблю этих чертенят, - подмигнув мальчикам, признался Фрэнк. - К следующей зиме Эбби собирается подарить нам еще одного.
- Поздравляю! - Эдвин не смог скрыть свою зависть, но искренне радовался за них. - Если у вас нет других планов, я приглашаю всех на обед перед шоу.
- Мы же О'Харли, - напомнил ему Фрэнк. - А значит, никогда не строим незыблемых планов. А как поживает ваш сын, Эдвин?
- Прекрасно. Вообще-то он… Ну да, вот он. С вашей дочерью.