- Это зависит от того, сколько денег готова истратить королева, чтобы купить голоса.
- По слухам, в отличие от последней сессии деньги поступят без задержки. Годолфин приказал Сифилду выплатить все задолженности по жалованьям и наградам.
- В таком случае я уже вижу, как продают Шотландию, - презрительно бросил Робби. - Неужели не осталось патриотов, которые не продаются?
- Меньше, чем в последнюю сессию. Двор систематически подкупает одного за другим. Взять хотя бы Уильяма Сетона-младшего из Питмеддена, которого купили за сто тысяч фунтов в год.
- Значит, подозревать можно всех? В том числе и Роксбурга?
- Согласен. Сам видишь, как мало требуется, чтобы подкупить человека. Также они щедро раздают титулы, чтобы приманить придворных.
- Дьявол! - тихо выругался Робби, разглядывая остатки виски в стакане. - Все это чертовски неутешительно.
- Ходят сплетни, что сам Гамильтон * продался.
Ресницы Робби медленно поднялись. Взгляд был чересчур циничным для человека его лет.
- Он никогда не мог устоять перед наличными. Я слышал, его агенты в Лондоне пытались заключить для него сделку. Похоже, даже у великого патриота Гамильтона есть своя цена.
- Каррам куда легче сохранить порядочность, - пояснил Куттс. Уж он-то знал, что далеко не каждому по карману быть патриотом. - Как только мы вернем ваши владения, Карры будут жить в роскоши. И вам в отличие от других не придется нуждаться в деньгах.
- Знаю. Один только наш торговый флот - источник огромных богатств. И новые табачные склады в Америке тоже дают неплохой доход.
- Совершенно верно. Так что ты не нуждаешься в английских деньгах. Даже твое дело в Тайном совете будет завершено с минимальными расходами, - заметил Куттс, бережливый, как все шотландцы. - Платить за оправдательный приговор не обязательно, когда почти все золото Шотландии хранится в ваших голландских банках.
Робби глянул на каминные часы, выпрямился и отставил стакан.
- Используй деньги Карров, чтобы купить по возможности больше людей, и дай мне знать, чем я могу помочь. Эта квартира никому не известна. Слуги мне верны. Любое послание, которое ты захочешь передать, будет немедленно отправлено мне. - Поднявшись, он шагнул к стоявшему у стены сундуку. - Выйди черным ходом. Холмс проведет тебя коридорами.
Достав из кармана ключ, он отпер раскрашенный сундук, вынул привезенные из Гааги седельные сумки и передал Куттсу.
- Сам я пока не знаю, где буду. Это зависит от настроения графини.
- И от угроз Эрскинов.
- Полагаю, что так, - кивнул Робби. - Будь прокляты их корыстные шкуры! Оставь записку у Холмса, если от меня потребуется вывернуть кое-кому руки или уговорить тех, чья преданность Шотландии явно колеблется. А я свяжусь с тобой.
- Береги себя, Робби. Твоя смерть крайне выгодна Куинсберри.
На красивом лице графа Гринло мелькнула улыбка.
- Я вовсе не собираюсь умирать, особенно теперь, когда вернулся к Рокси, - заверил он, лукаво сверкнув глазами. - Во всяком случае, умирать обычным порядком. Пожелай мне удачи с моей нерешительной возлюбленной.
- В твоей удаче я не сомневаюсь, ибо графиня тебя любит. А вот Эрскины, с другой стороны, могут оказаться грозными врагами. Держи ухо востро. Они все - лживые негодяи, готовые исполнить любой каприз Куинсберри.
- Главное, чтобы они держались подальше от постели Рокси. Лично я их видеть не желаю. Завтра свяжусь с тобой на случай, если у тебя возникнут какие-то вопросы относительно привезенных мной документов. А теперь - доброй ночи. Прием у Рокси скоро закончится.
- Будь осторожен, Робби, - еще раз предупредил Куттс.
Робби Карру было всего восемнадцать, и хотя он давно мог считаться умудренным жизнью зрелым мужчиной, все же не обладал опытом борьбы с коварными интриганами вроде Куинсберри.
- Я вооружен до зубов, Дуглас, а на ночных улицах Эдинбурга можно легко остаться незаметным, - заверил он друга. - Дай мне знать, если получишь известие от Джонни. Брат тоже подумывал вернуться, хотя я его отговаривал. Элизабет пока еще колеблется. Их сыну нет и месяца.
Он накинул на плечо перевязь шпаги и быстро проверил остроту клинка. Толедская сталь скользнула в ножны и из ножен, как шелк по шелку. Подняв два пистолета, Робби сунул их за пояс, проверил кинжал в сапоге и, выпрямившись, кивнул на прощание:
- Увидимся завтра.
Дверь открылась и закрылась так быстро, что Робби, казалось, исчез на глазах у Куттса. Еще минута - и адвокат со вздохом выбрался из кресла, безмолвно молясь за благополучие Робби Карра. Англия вела опасную игру с целью уничтожить независимость Шотландии. Жизнь человеческая ничего не стоила, а страной правили люди без чести и совести.
- А я уж думал, что придется сегодня ночью делить постель с Аргайллом, - ехидно пробормотал Робби, когда Роксана час спустя вошла в свою спальню.
Он прислонился к стене у самой двери, сложил руки на груди, но взгляд его темных глаз не имел ничего общего с вальяжностью позы.
- Он последовал за мной наверх по собственной воле. Я его не приглашала. А если это тебе не нравится, не стоило подслушивать.
Она смело встретила дерзкий взгляд Робби.
- Извини, но после того, как я целый вечер уклонялась от чрезмерного внимания герцога, у меня нет настроения терпеть мужской эгоизм и желание завладеть мной. И вообще тебе здесь ни в коем случае нельзя оставаться.
Роксана направилась к туалетному столику.
- Ты знаешь, что он женат?
- Как и твоя миссис Барретт. И не говори, что это совсем другое дело.
Робби отошел от стены.
- Хорошо… хотя это так и есть.
Роксана презрительно искривила губы.
- Не напоминай мне о лицемерии мужского пола. Я не расположена слушать. Кстати, мать Килмарнока сводничает в интересах Эрскинов. Мне было приказано во всем покоряться желаниям Аргайлла.
- Провалиться бы им!
- Вот и я такого же мнения.
Роксана с раздражением сбросила туфельки.
- Может, мне держаться от тебя подальше? - поддразнил Робби, чья ревность улеглась при виде ее реакции на ухаживания герцога.
Он остановился посреди комнаты, словно ожидая ее ответа. На фоне розового дамасского шелка и позолоченной мебели он, весь в черном и вооруженный до зубов, казался мрачным призраком.
- Так будет лучше всего. Ты не числишься у Агнес в списке полезных поклонников.
Роксана отстегнула бриллиантовую сережку и небрежно бросила на туалетный столик.
- Впрочем, плевать мне на Эрскинов. Килмарнок был законченным ослом, и я более чем исполнила свой долг перед этой семьей, прожив с ним два года.
- Мои соболезнования.
- Мне стоило бы получать солдатское жалованье за то, что я так долго выживала в этой семейке. - Роксана бросила на стол вторую сережку и, повернувшись, впервые за весь вечер улыбнулась Робби. - Несколько часов назад я серьезно подумывала о том, чтобы столкнуть с лестницы Агнес, - заявила она. - Может, ты и не захочешь иметь дела с такой преступницей, как я?
- Ты не единственная ищешь способа свести Агнес Эрскин в могилу. Не зря говорят, что хорошие люди умирают молодыми!
- Несомненно, тот, кому принадлежит это изречение, имел в виду Агнес. Помоги мне расстегнуть ожерелье.
Она повернулась спиной к нему.
- С удовольствием. Тем более что я принес тебе подарок, который тоже прекрасно пойдет к твоему платью.
- О, не стоило, - улыбнулась Роксана, оглядываясь. - И вообще ты не должен был приходить сюда.
- Знаю. Поэтому-то я не вышел в коридор и не сбил с ног Аргайлла. Я старался быть осмотрительным: ради тебя, ради твоих детей, ради Карров, ради Господа нашего и страны… Ну почему все так усложнилось? - пробормотал Робби, стягивая перчатки.
Как были теплы его пальцы, расстегивавшие ожерелье! Нежные прикосновения будили неутолимое, невероятное желание, невзирая на опасность и угрозу разоблачения.
- Надень вместо этого мое.
Положив ожерелье на туалетный столик, Робби осторожно подтолкнул Роксану к кровати. Она взглянула на Робби, и его улыбка словно стерла все неприятности сегодняшнего вечера.
- Мне это понравится?
Одна бровь кокетливо приподнялась, в голосе зазвучали хрипловато-чувственные нотки.
- Определенно.
Даже Джонни, известный своей щедростью, удивился роскоши и цене этого ожерелья. Роксана громко ахнула, чем вызвала довольную ухмылку на лице Робби.
- Все лучшие бриллианты стекаются в Роттердам…
- Должно быть, это все бриллианты, которые оказались на тот момент в Роттердаме? - благоговейно выдохнула она.
Широкий чокер - ожерелье-ошейник - был усыпан бриллиантами, постепенно увеличивавшимися в размере. В центре красовался гигантский квадратный изумруд. Здесь было не менее двух тысяч бриллиантов! И все - чистейшей воды.