Ройал не представлял себе, что такие мучения могут остаться без последствий. О'Нил уверял его, что все пройдет бесследно, но Ройал сомневался в этом. Он с нетерпением ждал, когда Антония придет в себя, надеясь увидеть жену такой, какой оставил ее этим утром.
Очнувшись, Антония с беспокойством заметила, как изменилось ее тело. На мгновение ей показалось, что все это только сон, но чувство пустоты и боль вернули ее к действительности. Она обвела глазами комнату и задержала взгляд на колыбели младенца.
- Живой, - прошептала она. Ройал взял ее за руку:
- Да, Антония. У нас сын, и очень живой.
Она посмотрела на мужа и улыбнулась:
- Ты вернулся!
- Да, видит Бог, как я сожалею, Антония. Мне следовало сделать так, чтобы кто-нибудь остался с тобой.
Она приложила палец к его губам:
- Я должна была заметить. Если бы не гроза, я послала бы Санчо за кем-нибудь. Но приехал О'Нил, и теперь все в порядке.
- На самом деле? Ты в порядке?
- Да. Разве О'Нил не сказал тебе это?
- Сказал, - покачал головой Ройал, - но это было так больно, а ты такая маленькая. Я подумал, что если услышу твой голос, то поверю О'Нилу.
- Боль уже стихает, но мне очень хочется пить. Он помог ей сесть и подал стакан воды.
- О'Нил говорит, что ты можешь покормить ребенка грудью. - Он бережно поднял сына и положил его на кровать. - Кстати, я не спросил тебя, не надо ли найти для него кормилицу?
Антония взяла спящего младенца на руки, расстегнула сорочку и дала ему грудь.
- Нет. Это мой ребенок. Зачем мне кормилица?
Ройал с удовольствием наблюдал эту картину.
- Ну а как мы его назовем?
- Шалунишкой.
- Возможно.
- Хуан Рамирес Бенкрофт - подойдет?
Ройал вздохнул:
- Ты же знаешь, я не хочу называть своего сына в честь бандита.
- А я обещала Хуану у его смертного одра, что назову своего первого ребенка в его честь. Он сказал: "Значит, обо мне останется память. Мне этого довольно".
- Таких, как он, люди не скоро забывают, Антония.
- Я понимаю твои чувства, но я обещала ему. Он был мне как отец, Ройал.
- Знаю. Но давай найдем компромисс. Рамирес - совсем неплохо. Это обычное имя. Никто не узнает, что так звали знаменитого бандита.
- Рамирес Бенкрофт? А разве Рамирес не странное имя?
- Но тогда моего сына хотя бы не будут путать с Хуаном Рамиресом, которого власти разыскивали на Юго-Западе целых двадцать лет. В свидетельстве о рождении мы запишем "Хуан Рамирес", но будем звать его Рам или как-нибудь еще. Ведь имена часто сокращают. Ты можешь рассказать ему о Хуане, когда он немного подрастет. Лишь бы потом нашему сыну не пришлось объяснять, почему его назвали в честь бандита.
- Думаешь, люди все еще не забудут о Хуане, когда наш сын подрастет?
- Наверное, не забудут. Он был частью этой страны целых двадцать лет. И стал легендой еще при жизни. О нем будут еще долго рассказывать. Часто людей, не подчинявшихся законам, помнят лучше, чем законопослушных.
- Очень хорошо. Рамирес. Рам. Хуан поймет. А ты можешь дать имя следующему ребенку.
- Но это еще не скоро.
- А ты хочешь, чтобы у нас был только один ребенок?
- Хочу, чтобы их был полон дом, но хочу и тебя. Нам надо быть осторожными. Ты не должна состариться прежде времени, рожая одного за другим. Мы должны дождаться и внуков.
- И научить наших детей воспитывать их, - улыбнулась Антония.
Ройал посмотрел на нее и на сына и легонько обнял обоих.
- Благодарю тебя. - Он поцеловал Антонию в лоб.
- Я всегда рада тебе, муж.
Глава 29
- Патриция, что ты здесь делаешь? Что, разве в твоем доме уже все закончено? - спросила Антония, когда Патриция вошла в гостиную.
- Нет, но мне захотелось приехать и помочь тебе. - Патриция забрала у нее маленького Рама. - О, какой он хорошенький! У него твои волосы, а глаза как у Ройала. Я всегда считала, что у Ройала глаза красивее, чем у всех нас.
- Да, У него очень красивые глаза, - усмехнулась Антония. - Так зачем ты приехала?
- Присмотреть за ребенком. Ройал собирается пригласить тебя на пикник.
- Ну а что насчет твоего дома?
- Они попросили меня не путаться у них под ногами. Кроме того, по-моему, Оро не хочет, чтобы я пялилась на О'Нила, когда тот работает сняв рубашку. Боже, какой крупный мужчина!
- Да. Я тоже так подумала, когда увидела его обнаженным.
- Это когда же, черт побери, ты видела О'Нила обнаженным? - строго спросил Ройал, войдя в комнату.
Антония улыбнулась:
- Когда рожала ребенка.
- Но когда я пришел, он был одет!
- Но до этого Лиам вымылся и переоделся в чистое. Он очень эффектен, этот рыжеволосый гигант. И он не такой белокожий, как другие рыжие люди.
- И слышать об этом не желаю! - Ройал помог жене подняться на ноги. - Насколько я понимаю, ты только что покормила нашего Рама?
- Да.
- Тогда у нас есть пара часов.
- И куда мы поедем на пикник? - спросила Антония, когда Ройал увлек ее из комнаты.
- К пруду. И поедем со всеми удобствами, мадам.
Антония огляделась. Ее очень соблазняла мысль о пикнике, но она подозревала, что это был только предлог увезти ее из дома. Только вчера О'Нил объявил, что Антония полностью оправилась. Но Ройал минувшей ночью не пришел к ней, и это обидело Антонию, хотя он сказал, что хочет подождать, пока она полностью не придет в себя. Вот теперь, наверное, Ройал решил отпраздновать возобновление их брачных отношений. Взглянув на него, Антония поняла, что права.
- Ну вот мы и приехали, миледи. - Ройал остановился на тенистой полянке у ручья.
Когда они закусывали тем, что собрала для них Мария, Ройал разыгрывал роль галантного любовника. Антонии это нравилось. Ей казалось, что он ухаживает за ней.
- Какое прелестное платье. Эти маленькие цветочки так подходят к цвету твоих глаз.
Ройал коснулся ее плеча и заметил, что она задрожала.
- Мы сшили его вместе с Марией. Она пыталась научить меня шить.
- Ну и как твои успехи?
- Не слишком хорошо. - Антония засмеялась и покачала головой. - Я могу что-то заштопать и зашить рану, но сшить? Нет, наверное, нет.
- Тебе это и не надо.
- Но я постараюсь научиться.
- У меня хватит денег, чтобы купить тебе платья.
- Да, но это сейчас.
- Надеюсь, так будет всегда.
- Я тоже надеюсь, но… - Антония пожала плечами, - всегда полезно уметь что-то делать на случай, если не будет денег. Деньги - дело непостоянное. Но если они есть, многое можно сделать. Я слышала, тебе удалось откупиться и не пойти на войну.
- И тут появилась Мэрилин. Я понял, что ты хочешь сказать. - Ройал снова налил ей вина. - Уж не поэтому ли ты учишься готовить?
- Я умею готовить, но только не то, что вы едите. Вот поэтому и учусь.
- Ты становишься очень хозяйственной. - Ройал подвинулся поближе к Антонии.
Она затрепетала.
- Да нет же, просто всегда находится какое-то занятие. Приходится делать одно и то же, снова и снова, но так всегда бывает, да? Даже на ранчо.
- О да. Приходится растить скот, выкармливать его и продавать ежегодно, Антония. - Не в силах противиться страстному желанию, он поцеловал ее влажные от вина губы.
С тихим стоном Антония обняла мужа за шею и горячо ответила на его поцелуй. Она не сопротивлялась, когда он заставил ее лечь на спину. Но вдруг Ройал отпрянул. Антония в смущении посмотрела на него. Он лежал, опершись на локоть, и явно старался обрести контроль над собой. Но почему же он отстранился?
- Антония, сначала нам надо поговорить.
- О чем? Я совсем оправилась. Так сказал О'Нил. И чувствую себя хорошо. Почему ты не пришел ко мне прошлой ночью и что происходит сейчас?
- Я тоже не хочу ждать. Но ты сама должна сказать, когда мы сможем это делать.
- Думаю, что я могла бы.
- Конечно. Прошлой ночью я был в нерешительности, и это просто убивало меня. Мне так хотелось соединиться с тобой и чтобы это опять было чем-то особенным. Я и сейчас не решаюсь, потому что нам нужно поговорить о наших будущих детях, вернее, о том, как не иметь их.
- О! - вздохнула Антония, внезапно поняв, в чем дело.
- Я советовался с О'Нилом.
- И я тоже.
- Вот как?
- Он сам начал этот разговор. Сказал, что надо воспитать в католической вере хорошего мальчика и еще чтобы ты не был дураком и имел столько детей, сколько сможешь. Ему казалось, что его мать постоянно была беременна, а теперь и сестры тоже.
- Но вот именно этого я и не хочу для тебя.
- И О'Нил тоже. Он считает, что я сильная и могу иметь много детей. Но что такое - много? Пять или десять? Лиам сказал, что, когда начал изучать медицину, это изменило его взгляды. Он понял, что его мать могла бы не умереть в сорок лет и не рожать мертвых детей. Лиам рад, что ты понимаешь, что не годится женщине рожать каждую весну, как скотине на ферме.
- А он сказал тебе, что мы должны делать?
- Да. О'Нил сказал, что у меня еще много времени впереди, но мое тело должно отдыхать после родов, и это будет полезно как для меня, так и для ребенка. Тебе ничего не надо делать. Я сама обо всем позабочусь.
- Но я хочу разделить с тобой эту заботу. Почему ты одна должна думать об этом? Что-то должен сделать и я.
- Верно, но я не хочу, чтобы ты поспешно уходил от меня или что-то омрачало нашу радость, когда мы вместе. О'Нил сказал, что самое лучшее средство - это губка. Только надо быть немного… более аккуратными.