- Должно быть, хотел лишний раз подольститься к Оскару, - хмуро бросил Гарри, и Дорина не смогла не заметить жестких ноток в его голосе.
- Вы не думаете, что он мог дать его милости что-то такое, о чем мы не знаем?
Гарри, несколько мгновений помолчав, пожал плечами:
- Когда я увидел Оскара сегодня утром, он был настолько слаб, что почти не мог отвечать на вопросы. Было ясно, что нужно срочно привезти доктора. Но теперь я припоминаю, как он пробормотал что-то насчет вина, только голос его был слишком тихим, а сам он почти терял сознание, поэтому я не стал тратить время, пытаясь разобрать его слова.
- Дорина, испуганно взглянув на него, заявила:
- Думаю, мне необходимо сейчас же идти в Ярд. Я принесу лекарственные растения и отвары из трав. Мама часто давала их деревенским жителям, когда те болели, и люди уверяли, что они помогают гораздо лучше, чем лекарства, прописанные доктором!
- Прекрасная идея, - согласился Гарри. - Пока вы собираетесь, я отправлюсь назад и велю запрячь лошадей в фаэтон, чтобы привезти вас в Ярд. Мне нужно было сразу приехать в экипаже, только я решил, что верхом быстрее.
- В таком случае, у меня останется время нарвать свежих трав, и миссис Медоуз поможет приготовить отвары в буфетной. Она, как и Берроуз, знает, насколько действенны мамины снадобья.
- Тогда мне лучше поспешить, - кивнул Гарри и без лишних слов вышел из гостиной и пересек холл. Дорина услыхала, как он быстро бежит по направлению к конюшне, и рассеянно прижала руку ко лбу, словно заставляя себя думать. Девушку охватило отчаяние при мысли о том, что кузен Джарвис сумел какими-то таинственными оккультными способами причинить зло графу, и если она не поймет, что делать, может быть слишком поздно.
Почему я не набралась храбрости сказать ему вчера? - спрашивала себя девушка, но тут же поняла, что, должно быть, снова поддалась игре воображения и что болезни графа можно дать вполне разумное объяснение. Вероятно, он заболел лихорадкой, часто поражавшей обитателей деревни, причины появления которой не были известны доктору, или съел что-то, подействовавшее на него столь сокрушительным образом. В таком случае огромное счастье, что организм избавился от яда.
К тому времени, как я доберусь до Ярда, надеюсь, ему станет лучше, старалась уверить она себя. Но в ушах по-прежнему звучала декламация Джарвиса, заключавшего соглашение с Люцифером, и, несмотря на все уговоры и убеждения, руки Дорины дрожали.
Гарри Харрингтон на удивление быстро успел вернуться из Ярда в фаэтоне и привез с собой грума, чтобы тот подержал лошадей. СЦ помог Дорине вынести корзину; в ней находилось несколько пузырьков с эссенциями и отварами трав, которыми так славилась ее мать. Сверху лежали свежесрезанные травы из садика, гордости миссис Стенфилд, который викарий всегда содержал в порядке, как бы ни был занят своими кактусами.
Иногда Дорина думала о том, как больно отцу проводить столько времени в садике, где все так живо напоминало ему о рано ушедшей жене. Однако растения, травы и кусты чувствовали себя прекрасно, словно викарий обладал волшебным даром. Дорина была уверена, что причиной всему любовь к растениям, как всегда уверяла мать. Та часто говорила также, что зелень, за которой ухаживают с любовью, лучше растет.
- Ты хочешь сказать, мама, - спросила как-то девушка, - что если часто повторять растению о том, как любишь его, оно становится сильным и растет быстрее, чем если ругать и твердить о своей ненависти?
- Без всякого сомнения, - кивнула миссис Стенфилд, - и то же самое относится к людям. Любовь может творить чудеса, а ненависть приносит непоправимый вред.
И теперь Дорина вспомнила слова матери и подумала, что всему виной, возможно, ненависть Джарвиса, а не проделки сатаны. Однако, поднимаясь по широкой лестнице в комнату графа, Дорина не могла избавиться от дурного предчувствия. Она не подходила к хозяйской спальне с того дня, как в день похорон старого графа услышала заклинания Джарвиса, обращенные к дьяволу. Поэтому, когда Гарри открыл дверь, она почти ожидала испытать тот же ужас и ощутить зловещую атмосферу этой комнаты. Но вместо этого ее встретили аромат лилий, стоявших в двух больших вазах, и свежий резковатый запах одеколона.
А потом Дорина уже никого не замечала, кроме графа. Он лежал на широкой кровати с закрытыми глазами. Лицо было неестественно бледным, почти синеватым, совершенно непохожим на его обычный вид. Граф ездил верхом в любую погоду и в Париже сохранял форму, постоянно участвуя в военных парадах, поэтому кожа его была всегда покрыта загаром, и он прекрасно выглядел. Теперь же он осунулся, а под глазами темнели огромные круги.
Гарри, обогнав ее, подошел к постели и негромко спросил:
- Ты слышишь меня, Оскар? Я привез твою кузину, мисс Стенфилд, ухаживать за тобой.
Граф с усилием открыл глаза, встретился взглядом с Дориной и еле слышно прошептал:
- Мне… очень плохо. Не могли бы вы найти мне хорошего врача?
- Как уже знает мистер Харрингтон, - отозвалась Дорина, - доктор уехал, но я привезла лекарство, которое обязательно вам поможет. Однако сначала я хотела бы узнать, что же все-таки случилось.
- Представить не могу, - с трудом выдохнул граф. Голос звучал словно издалека, и Дорина напряженно прислушивалась.
- Может… может, это вино… которое привез… Джарвис.
- Какое вино? - спросила девушка. - И где оно сейчас?
- Джарвис… сказал… что специально… раздобыл… три бутылки старого бренди… в подарок принцу-регенту… но сказал, что, раз я только что вернулся из… Франции, следовательно… умею ценить хорошее бренди… не мешало бы мне… попробовать немного… и хотя… он не желает показаться жадным… но Гарри не хватит. Поэтому Джарвис… принес мне бокал… когда я переодевался… после прогулки… верхом…
- Это примерно в четыре часа, - пояснил Гарри, - а потом Джарвис немедленно уехал в Лондон.
- Я… выпил… только полбокала, - продолжал граф, - потому что не люблю пить… до обеда… Однако… я сказал Джарвису… что принцу… понравится бренди… но как только он вышел из комнаты… выплеснул остаток.
- И это спасло вам жизнь! - воскликнула Дорина.
- Что… что вы имеете… в виду?
- Я хочу сказать, - медленно выговорила Дорина, - что я вполне уверена в своей правоте и что бренди было отравлено!
Глава 5
Несколько мгновений мужчины потрясенно смотрели на Дорину. Наконец граф, снова прикрыв глаза, пробормотал:
- Ради Бога… дайте мне что-нибудь… что позволило хотя бы… спокойно выслушать вас… Я пытаюсь понять, что вы говорите… но проклятая тьма… продолжает наползать… и я… теряю… сознание…
- Полежите спокойно, я сейчас все найду, - поспешно пообещала Дорина и, взяв корзину, отнесла к столу на другом конце комнаты, тихо сказав при этом Гарри: - По-моему, он был отравлен либо белладонной, либо наперстянкой.
- Но почему вы так считаете?
- Симптомы очень похожи, - пояснила Дорина. - Белладонна может быть причиной синеватого цвета кожи и рвоты, а наперстянка часто дает сонливость, кончающуюся конвульсиями.
- Не можете ли вы чем-нибудь помочь? - охнул Гарри.
-Уверена, что смогу, - кивнула Дорина, - я, к счастью, всего два дня назад сделала эликсир по рецептам матери для ребенка, наевшегося ягод белладонны, которая в этих краях называется "смертельным пасленом".
Она вынула из корзины маленький пузырек, хорошенько встряхнула и вылила содержимое в стоявший на столе стакан, а потом подошла к кровати и, приподняв голову графа, поднесла стакан к его губам:
- Выпейте и сразу почувствуете себя лучше.
Она знала, что одним из самых типичных симптомов было затрудненное глотание, но граф мужественно терпел боль, и Дорине удалось заставить его выпить все до последней капли. Последовала долгая пауза, после чего он пробормотал:
- Какой странный вкус!
Голос был уже чуть сильнее, и слова звучали разборчивее, чем раньше. Дорина осторожно уложила Оскара на подушки и спросила:
- Вы слишком устали, чтобы выслушать меня? Если хотите спать, мы поговорим позже.
Граф открыл глаза и прошептал:
- Я бы… попросил… объяснить, почему, вы считаете, что меня отравили?
Дорина уселась в кресло рядом с кроватью, а Гарри оперся на одну из резных колонн, внимательно при-, слушиваясь. Девушка медленно и нерешительно, сильно смущаясь, описала все, что произошло после похорон старого графа, рассказала об ужасном сговоре Джарвиса с дьяволом и о том, какие жертвы пообещал принести несчастный сатане.
Только когда Дорина замолчала, напряжение, казалось, немного отпустило графа.
- Это неслыханно! Неужели подобные вещи… могут происходить… в Англии?
- Я подумал о том же, - вмешался Гарри. - Будь мы на Востоке или в Африке, я не удивился бы, но представить не способен, что ваш кузен, пусть и не слишком приятный человек, смог опуститься до убийства!
- Еще когда мы были детьми, - - пояснила Дорина, - он всегда завидовал Уильяму и Чарльзу и .мечтал занять их место.
- Думаю, он не сумел устоять перед искушением, обнаружив, что между ним и титулом графа стоит всего одна жизнь, - заметил Гарри.
Граф ничего не сказал, и Гарри, поглядев на него, умоляюще сказал:
- Ради Бога, Оскар, не можешь же ты умереть такой бесславной смертью, после того как прошел всю войну без единой царапины!
- Кто сказал… что я… умру? - сонно осведомился граф.
- Вы не умрете! - твердо пообещала Дорина. - Иначе Джарвис растратит все деньги на сомнительные развлечения, и поместье придет в окончательный упадок!
И несмотря на то, что графу было очень плохо, девушка заметила, что его губы дернулись в подобии улыбки.