- Это вы должны спрашивать у сестры, - отозвался граф. - Но, думаю, это можно уладить.
- А я не позволю ничего подобного, - хмуро бросила Дорина, - пока ты не сделаешь все уроки!
Розабелл и Питер мгновенно исчезли из столовой и оказались наверху. Викарий тоже отправился в кабинет за картой поместья, на которой были отмечены разработки, где в течение нескольких веков добывался гравий. Дорина и граф остались одни, и когда он поднялся, она тоже встала.
- Я хочу поговорить с вами, милорд.
- Слушаю.
- Я понимаю, что вы пытаетесь проявить доброту и загладить то, что случилось в ваше отсутствие, но пожалуйста, не посчитайте меня невежливой, если я попрошу не слишком поощрять визиты Розабелл в ваш дом.
Ошеломленный граф молчал. Наконец он опомнился.
- Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, мисс Стенфилд, кстати, теперь, узнав, что мы родственники, позвольте называть вас Дориной. Поверьте, нет ни малейшей вероятности того, что Розабелл встретится с людьми того типа, которые гостили у меня в последние несколько дней. Заверяю вас, ни виновника происшествия, ни ему подобных больше сюда не пригласят.
- Но есть и другие, - прошептала Дорина.
- Совершенно верно. Это мои близкие друзья, и обещаю, что Розабелл не подвергнется ни малейшей опасности.
Он надеялся, что Дорину тронет искренность, звучавшая в его голосе, однако вместо этого, к его удивлению, Дорина ответила:
- Простите, но, по-моему, будет огромной ошибкой, если Розабелл встретится с вашими… друзьями.
Девушка запнулась перед последним словом, и граф подумал, что она имеет в виду леди Морин. Но его инстинкт немедленно подсказал ему, чтоза этим кроется нечто большее.
- Дорина, вы должны быть немного откровеннее, - попросил он. - Что вы в действительности имеете в виду? Общество какого человека вы считаете нежелательным для вашей сестры? Может, вы настолько низкого обо мне мнения, что считаете, будто я способен причинить ей зло?
Оскар решил говорить без обиняков, надеясь, что это заставит Дорину сказать правду. Но девушка лишь искоса взглянула на него и тут же отвела глаза.
- Скажите же мне, - настаивал он, - о чем вы думаете.
Дорина медленно, словно каждое слово давалось ей с трудом, ответила:
- Я не хочу, чтобы Розабелл встречалась с вашим кузеном Джарвисом, кроме разве тех случаев, когда этого совершенно невозможно избежать.
Граф застыл от изумления. Подобного он не ожидал.
- Могу я спросить, почему? - наконец выговорил он. - Должно быть, у вас достаточно веские причины для того, чтобы делать такие заявления.
- Не имею ни малейшего желания что-то вам объяснять, милорд, - поспешно пробормотала Дорина, - и кроме того, какое это имеет для вас значение? Мы с отцом готовы помочь вам, но как только вы все возьмете в свои руки, я надеюсь, вы прекрасно сможете обойтись и без нас.
- Возможно, вы правы, - кивнул граф. - Однако, поскольку мы сейчас будем работать вместе, думаю, не стоит бросать подобные обвинения против Джарвиса Ярда, который и вам приходится родственником, тем более не приведя достаточно веских доказательств.
- Не вижу смысла это делать, - неуступчиво процедила Дорина. - Я всего лишь прошу помочь мне удержать Розабелл подальше от вашего дома, и особенно от тех, кто приезжает туда погостить.
- А если я откажусь? - рассердился граф. Дорина, прикусив губу, взглянула на него; ее глаза полыхали гневом.
- Господи Боже! - воскликнул он. - Почему мы все время должны спорить, и о чем? Я извинился за ошибку, которую совершил, необдуманно послав сюда негодного управляющего, и попросил прощения за то, что натворили люди, даже не считающиеся моим друзьями, а просто случайные знакомые, которых я встретил, как только приехал в Лондон.
- Вы хотите сказать, что они - приятели Джарвиса? - осведомилась Дорина.
- Вероятнее всего, это правда, - согласился граф. - Он, единственный из всех родных, обрадовался мне, когда я на прошлой неделе приехал в столицу.
- Это случилось только потому, что никто не ожидал вашего приезда, а вы сами никого не уведомили. Поверьте, многие члены семьи были бы рады предложить вам свое гостеприимство и заверили бы в своей радости по поводу того, что глава семейства наконец-то приступил к своим обязанностям. Но, по-видимому, кузен Джарвис решил единолично завладеть вашим вниманием!
Граф задумчиво посмотрел на девушку.
- Почему вы так настроены против Джарвиса? Он пытался ухаживать за вами? Делал нескромные предложения?
- Конечно, нет! Сомневаюсь, чтобы он вообще знал о моем существовании! Но… я бы посоветовала, милорд… тщательнее выбирать себе друзей… особенно в вашем положении, - нерешительно прошептала Дорина и торопливо добавила: - Это все, что я могу сказать! Простите, что не могу объяснить всего.
Она поспешно направилась к двери и уже взялась за ручку, но граф опередил ее и помешал уйти.
- Вряд ли вы можете ожидать, что я удовлетворюсь этим, - сказал он. - Будьте же рассудительны, Дорина! Я пытаюсь отыскать путь в лабиринте, а вы, вместо того чтобы помочь, лишь создаете новые препятствия!
- Прошу извинить меня, если вы так считаете, - покачала головой Дорина, - но я больше ничего не могу добавить к сказанному.
- И, однако, просите меня удерживать Розабелл и Питера подальше от Ярда. Вы не привели достаточно убедительных доводов, и пока не сделаете этого, мне придется игнорировать вашу просьбу, просто потому, что она неразумна.
- Вовсе нет! - запротестовала Дорина. - Помимо всего прочего, вы должны понимать, что ваш образ жизни в корне отличается от нашего и детям не стоит прививать ваши привычки и вкусы.
- Возможно, вы ошибаетесь, - покачал головой граф. - Более того, я пять минут назад попросил вашего отца помочь мне познакомиться с приходами и собираюсь значительно повысить бенефиции священникам.
Дорина резко вскинула голову.
- Проще говоря, вы хотите повысить им жалованье?
- Что касается вашего отца, я намереваюсь сделать это немедленно; что до остальных, то здесь мне потребуется некоторое время, чтобы выяснить, каковы потребности каждого из них.
Несколько мгновений Дорина могла лишь смотреть на него. Потом девушка тихо проговорила:
- Если вы действительно хотите помочь папе… я могу лишь от всего сердца поблагодарить вас.
Несмотря на свое намерение говорить спокойно и бесстрастно, Дорина почувствовала, как на глазах выступили слезы. Она поспешно отвернулась, надеясь, что граф не заметил ее слабости. Он ничего не сказал, только открыл дверь и вышел в холл, столкнувшись с викарием, который принес карту.
Десять минут спустя граф отправился в Ярд. Всю дорогу он думал о Дорине, о том, какой день он провел с нею, узнавая о своих владениях и людях, которые на него работали. Казалось совершенно невероятным, что у него не нашлось других советчиков и помощников, кроме молодой девушки, которая кругом осуждала его - даже за то, в чем он совершенно не был виноват.
Гарри ожидал Оскара в холле. К тому времени он успел прочитать все газеты, и затянувшееся отсутствие друга уже начинало его раздражать.
- Что тебя так задержало? По-моему, мы собирались пообедать вместе!
- У меня возникло множество проблем, - отозвался граф, - причем таких, которые мне и не снились, когда я подписывал документы о вхождении в наследство!
- Мне не терпится поскорее обо всем услышать, - рассмеялся Гарри, - но я не верю, что твои проблемы так уж серьезны!
- А вот я в этом не уверен! Но сначала расскажи, что ты знаешь о Джарвисе Ярде.
- Он твой кузен.
- Это мне известно, - нетерпеливо бросил граф. - Серьезно, Гарри, я ожидаю услышать правду.
- Поскольку я некоторое время пробыл за границей, - нерешительно начал Гарри, - могу лишь пересказать тебе все, что слышал о твоем родственнике от знакомых по Уайтс-клубу, но, предупреждаю - все они просто сплетники.
- И что же они тебе говорили? Гарри смущенно отвел глаза.
- Не хотелось бы мне никаких неприятностей, - пробормотал он.
- Единственная неприятность, которая тебя ожидает, - это ссора со мной, если ты не будешь со мной откровенен, хотя в прошлом такого за тобой не водилось.
- Хорошо, - вздохнул Гарри, - если хочешь знать правду, Джарвиса считают негодяем и распутником. Он страшно обрадовался, когда узнал, что ты возвращаешься из Парижа и хочешь открыть городской дом на Беркли-сквер. Насколько ты помнишь, он был твоим первым визитером и, говорят, едва ли не сидел на пороге, дожидаясь твоего возвращения.
- Мне казалось, что он действительно рад моему приезду, - заметил граф.
- Еще бы, - согласился Гарри.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ты глава семьи, старик, и, следовательно, человек богатый. Джарвис же находится в крайне стесненных обстоятельствах и начал занимать деньги налево и направо еще до смерти твоего дяди, которой, как ему было известно, долго ждать не приходится, а когда услышал о гибели Чарльза, решил, что и тебя, вероятно, убьют в последние недели войны, и еще больше залез в долги. Однако, узнав о начале мирных переговоров, здорово загрустил.
- Не понимаю, черт возьми, о чем ты толкуешь! - раздраженно воскликнул граф. - Какая польза Джарвису Ярду от моей смерти?
- Либо ты невероятно тупоголов, - вздохнул Гарри, - либо, что вероятнее всего, не позаботился навести справки, иначе не очутился бы в подобном положении.
- Слушаю тебя, - коротко бросил граф. - Продолжай!
- Изучи ты как следует свое фамильное древо, давно бы сообразил, что в данный момент твоим наследником является Джарвис.
Граф, мгновенно забыв обо всем, резко выпрямился.
- Не может быть!