Глава 5
Жители Рэпчер-Вэлли, ставшие молчаливыми и потрясенными свидетелями прощального взрыва гнева майора, отступили от таверны. Увидев, что Уитни повернулась на каблуках и направилась в дальний конец поляны, они инстинктивно потянулисьза ней. В минуту тревоги они всегда смотрели на Дэниелсов, а сейчас, видит Бог, минута подошла куда как тяжелая. Перед ними продолжали маячить угрюмые лица солдат и злобная ненависть их аристократичного командира. Наконец-то до них дошел полный смысл упорного противостояния налогам на их винокурни и виски.
Когда толпа во главе с Уитни оказалась на краю поляны, она помедлила, а потом резко свернула в сторону, направляясь к двору крайней хижины, принадлежавшей пышнотелой вдовушке Мей Доннер. Беспокойно оглядываясь, люди следовали за ней, угадав ее намерение скрыться от солдат у таверны.
На заросшем травой дворе она уселась на один из пней. Лицо у нее горело, глаза метали молнии. Она испытывала злость и разочарование, но при этом ни малейшего унижения от того, как майор своей яростью переиграл ее хитроумную игру. Фактически он свел к нулю все ее усилия поставить в тупик и унизить достоинство командира отряда своими издевательскими предложениями товарообмена. До сих пор это никому не удавалось.
Тетушка Сара и остальные жители нерешительно потоптались вокруг Уитни, а потом расселись так, чтобы ее видеть. Здесь были мужчины и женщины, парни, девушки и дети.
- Что же нам делать, Уит? - спросил наконец старый дядюшка Феррел Добсон, отрывая озадаченный взгляд от ближайшего пня и поднимая свое изрезанное глубокими морщинами лицо.
Действительно, что же делать? Уитни тяжело вздохнула и стала барабанить пальцами по бедру - верный признак усиленных размышлений. Ее глаза рыскали по сторонам, как будто она мысленно изучала какую-то таблицу.
- Этот самый майор… - Дядюшка Рэднор почесал небритый подбородок испачканной в саже руке. - Он держится так, как будто проглотил кочергу и не может согнуться…
- Куда там! - поддержал его дядюшка Феррел. - Похоже, даже его солдаты терпеть его не могут.
- У него штаны из железа, вот что, - заявила полногрудая Мей Доннер, подтверждая свои слова авторитетным кивком.
- И сердце у него тоже железное! - Лицо тетушки Сары снова сморщилось, и она заплакала, и вскоре, на зависть четырем парням Делбертонам, Мей уже прижимала ее к своей необъятной груди. - Этот человек сделан из железа! - Разрывающие сердце рыдания тетушки Сары да сочувственное пение птиц только и было слышно на маленьком дворе.
Железный майор. В душе Уитни была с ними согласна. Сегодня он действительно казался созданным из железа, кремня и льда. Но затем вдруг ее пронзило смущающее соображение. Вчера доступные ей части тела майора были удивительно мягкими, невероятно нежными и волнующими. Тогда как Чарли хватал, он гладил. Чарли требовал, а он просил, уговаривал… О, как он умеет уговаривать! Как только Уитни посетила эта мысль, она беспокойно заерзала на своем пне; если он и сделан из железа, то не целиком. Где-то внутри его пряталось нечто… нечто человеческое. А если он человек, значит, его можно вовлечь в торговлю.
- Он сделан не из железа! - заявила она, резко выпрямляясь, чувствуя, как колотится у нее сердце. - Он обычный смертный, как и все люди. - Все с надеждой устремили на нее глаза. - А раз он человек, то у него есть человеческие желания и слабости. Они всем свойственны, даже ему. - Ее лицо осветилось типичной победной усмешкой Дэниелсов. - Все имеет свою цену. И нам нужно узнать его цену и использовать это, чтобы избавиться от него раньше, чем он найдет винокурню отца и запасы нашего виски.
Слушатели Уитни с облегчением посматривали друг на друга, целиком ей доверяя. Они наблюдали за малейшим изменением выражения ее глаз, понимая, что являются свидетелями чуда умственной работы. И вдруг ее гибкое тело расслабилось, а сосредоточенное лицо осветилось хитрой улыбкой, которую все они отлично понимали.
- Мне нужно знать о нем все… Понимаете, абсолютно все! Его привычки, вкусы в еде, другие пристрастия, как он проводит день - должно быть что-то такое, что ему нужно. - Она щелкнула пальцами в неожиданном озарении. - Робби! - Она быстро оглянулась. - Где Робби Дедхем?
- Вот он я, Уит! - Он вскочил с земли и бегом подскочил к ней..
- Он остановится в таверне твоего отца… и, может, будет спать в твоей же кровати. Ты можешь это сделать? Можешь наблюдать за ним и рассказывать мне все, что узнаешь?
- Еще бы, не беспокойся!
- Хорошо. - Она потрепала его по голове и отправила домой, легонько шлепнув по попке, но тут же снова его окликнула. - И скажи отцу, пусть опустошит свои бочки, - заговорщицким тоном подсказала она ему. - Не стоит рисковать и снова их наполнять, когда в доме ночует и повсюду рыскает этот майор.
Поняв, что она имеет в виду, мальчик кивнул и припустился бежать домой.
Подняв палец, она привлекла внимание людей.
- Итак, надеюсь, вы слышали: в этом году урожай был очень скудным. А это значит, что все вы можете предложить для обмена совсем немного зерна и продуктов… а через пару дней, когда опустеют бочки дядюшки Харви, то и спиртного тоже не будет! - Она подалась вперед, и люди придвинулись поближе, понимающе кивая и улыбаясь. Слава Богу, они в надежных руках! - Дальше! Чем солдат голоднее, тем неохотнее исполняет приказы командира. Это мой папа понял во время войны в Фордж-Вэлли, когда воевал рядом с генералом Джорджем. И я предполагаю, что это усиливает и жажду. А голодный и жаждущий человек, он вообще перестает подчиняться. - Лицо у нее было дьявольски хитрым. - Предлагаю немного помочь федеральным солдатам, чтобы они перестали слушаться своего командира. Этим мы выиграем время, пока не узнаем, на что можно купить майора, чтобы он убрался из Рэпчер-Вэлли. Даже железному майору будет не так просто отыскать винокурни и виски и арестовать людей одному, без посторонней помощи… да еще голодному.
Как только люди сообразили, что от них требуется, в толпе послышался одобрительный гул голосов. Все стали соображать, как получше припрятать недавно собранный на полях урожай. Такая серьезная умственная работа вызывала жажду, и вскоре из дома показалась Мей Доннер с глиняным кувшином, наполненный самым лучшим виски, виски Дэниелса. Они пустили его по кругу, оценивая чистый вкус и богатый теплый букет напитка.
Уитни сделала глоток и с минуту подержала виски во рту, чтобы получше им насладиться. Этот изысканный вкус, этот благоухающий аромат напомнили ей о том, что они могут потерять, если ее расчеты окажутся неверными. Но нет, она не ошибается, она чувствовала это нутром.
- Мне нужно знать, что они собираются делать и кого допрашивать. И вы должны будете рассказать мне сами или сообщить через кого-нибудь, где они рыщут, чтобы мы могли перепрятать винокурню отца. И не стоит упоминать про виски Дэниелса и про то, что мой отец занимается этим делом. - Только сейчас, заговорив об отце, она поняла, как по нему скучает, как долго его нет рядом. Она со вздохом встала. - Ну а теперь нам пора вернуться к своим домашним делам.
- А мой Чарли? - Тетушка Сара вскочила на ноги и с умоляющим лицом подошла к Уитни. - Прошу тебя! Мне нужно увидеть моего Чарли… посмотреть, как он себя чувствует.
Уитни покусала губы, затем усмехнулась:
- Мне нужен пирог, тетушка Сара. Один из твоих замечательных пирогов… с яблоками… и с корицей.
Тетушка Сара озадаченно кивнула, а Уитни разразилась своим заразительным смехом.
- Нет… испеки-ка ты лучше два пирога!
Позже этим же днем Уитни и тетушка Сара появились в поселке, держа путь прямо в лагерь солдат, расположенный за таверной Дедхема. Каждая несла восхитительный пирог, и за ними стлался сильный дразнящий аромат, на который люди выходили из домов. Солдаты, несущие караул перед таверной, уловили чудесный запах и тут же насторожились, водя носами по воздуху и подталкивая друг друга локтями. Часовые, охранявшие лагерь по периметру, крадучись двинулись навстречу вторгнувшимся "местным", и как только те приблизились, вытаращили глаза и пошли быстрее.
Двое солдат перегородили дорожку, ведущую к лагерю. Они принюхивались, присматривались и нервно перекладывали мушкеты из одной руки в другую. Враждебность, презрение, всякие неприятности, даже вооруженное сопротивление - все это они испытали на своей шкуре, пока проходили по приграничным городкам и поселениям, и были готовы к подобным проблемам. Но женщины с пирогами! Солдаты понятия не имели, что их ждет в данном случае. А вскоре их смущение еще больше усилилось.
- Джентльмены! - улыбнулась им Уитни. - Мы пришли к вам с просьбой. Вот, у тетушки Сары, - она кивнула на низенькую женщину, которой было легко сохранять на лице выражение материнского горя, - у нее просто сердце разрывается от того, что она не видит своего любимого сына, который, как мы понимаем, содержится у вас в лагере. Я пыталась ей объяснить, что вы люди долга и чести и обязаны следить за соблюдением закона и что, как порядочные люди, вы наверняка заботитесь о Чарли. Но она все время плачет, стонет и страдает, как может страдать только мать. Она хочет собственными глазами убедиться, что с ее Чарли все в порядке.
Гладкая убедительная речь Уитни и соблазнительный аромат пирогов были слишком большим испытанием для изнуренных солдат, чтобы они могли устоять. Не успев произнести и половину своей речи, Уитни уже видела на их лицах готовность сдаться.
- Она боится, что его плохо кормят. Вы же знаете, что такое мать. Я говорила ей, что два пирога слишком много для одного парня, но она и слышать ничего не хочет.
- Вы позволите мне увидеть моего Чарли? - У тетушки Сары выразительно задрожал подбородок.