- Он обижен, милорд, - воскликнул другой ухажер, - поскольку не получил вашего приглашения на вчерашнюю пирушку! А я хочу, со своей стороны, поблагодарить вас за прекрасный вечер.
- Рад был доставить вам удовольствие. - Ответ маркиза лишь следовал светским приличиям.
Джентльмены ушли, парикмахер, кланяясь, тоже удалился, и леди Шарлотта с маркизом остались одни. Она была неотразима в шифоновом пеньюаре цвета пламени, подчеркивавшем красоту ее темных волос.
Как только дверь за парикмахером закрылась, она с преувеличенной горячностью протянула маркизу руки, словно умоляя обнять ее, и он понял, что под пеньюаром ничего больше не было.
- Сильванус, - призывно прошептала она.
Он взглянул на нее с выражением, которого она не смогла понять.
- Я так страстно желала видеть тебя, - сказала она, - но теперь, когда ты здесь, не нахожу слов, чтобы выразить свои чувства.
- Ты должна быть более осмотрительной, Шарлотта, - с укором произнес маркиз. - Твой вчерашний разговор со мной в парке, без сомнения, вызвал неодобрение посетителей Альмака.
- Неужели ты думаешь, что меня волнует мнение этих старых куриц? - с жаром воскликнула леди Шарлотта. - Кстати, что делала в твоем фаэтоне эта куколка?
- Как по-твоему, она красива? - спросил маркиз.
Леди Шарлотта пожала плечами.
- Я таких девиц просто не замечаю, - ответила она, - и к тому же не принимаю их всерьез. Если тебе так нравится, Сильванус, можешь иметь сколько хочешь таких крошек, но я хочу занимать в твоей жизни особое место.
- Позволено ли мне будет высказать три догадки? - спросил маркиз.
Леди Шарлотта отвернулась от него и подошла к окну. Она прекрасно знала, что ее фигура очень четко вырисовывается под тонкой тканью на фоне солнца, и маркиз прекрасно понимает, что она специально для этого подошла к окну. Несколько мгновений она смотрела в окно, а потом снова повернулась к маркизу.
- Послушай, что я скажу тебе, Сильванус, - ответила она, - ибо это важно для нас обоих.
- Сегодня утром ты что-то не очень гостеприимна, - произнес маркиз. - Я могу сесть?
- Конечно, - ответила она.
Она отошла от окна и встала перед ним, опершись одной рукой о вырезанную из дерева позолоченную фигуру купидона, украшавшего изножье ее кровати.
- Так ты хочешь выслушать, что я собираюсь тебе сказать? - спросила леди Шарлотта, когда маркиз уселся и вытащил свою табакерку.
- Я слушаю, - ответил он.
- Ты сводишь меня с ума, Сильванус, - начала она низким от страсти голосом. Сделав над собой усилие, она продолжила: - Но мы поговорим об этом позже. Сейчас же я хочу тебе сообщить, что вопрос об имуществе бедного Джорджа, наконец, решился.
- На это ушла целая вечность, - заметил маркиз.
- Всего лишь три года, - сказала леди Шарлотта. - После того как Джордж был убит при Ватерлоо, мы обнаружили, что дела его так запутаны, что адвокаты с трудом сумели в них разобраться. Два дня назад мне сообщили окончательное решение.
- Надеюсь, приятное? - спросил маркиз.
- Да, - ответила леди Шарлотта. - Теперь я стала очень богатой женщиной. Это для тебя что-нибудь значит?
- А разве должно? - поинтересовался он.
- Сильванус, не притворяйся, что ничего не понимаешь! - воскликнула леди Шарлотта в нетерпении. - Я богата, ты понимаешь это? Возможно, я теперь одна из самых богатых женщин в Англии. Женись на мне, и все мои деньги станут твоими!
Маркиз со стуком захлопнул табакерку.
- Ты всегда шла напролом, - заметил он.
- Какое это имеет значение? - спросила она. - Я тебя люблю, Сильванус, и хочу тебя. Женись на мне, и ты сможешь забыть о своей бесконечной, изнуряющей борьбе за деньги и земли, которые герцог отобрал у твоего отца. У меня обширные поместья в Лейстершире, но если хочешь, мы продадим их и купим другие.
Маркиз поднялся на ноги.
- Мне впервые приходится получать столь многословное предложение руки и сердца, Шарлотта, - медленно произнес он.
- Неужели это так важно, кто из нас сделает предложение - ты или я? - спросила она. - Я хочу только одного, Сильванус, - стать твоей женой. Я знаю, что нравлюсь тебе, так что мы поладим. Я предлагаю тебе стать владельцем моих миллионов! Можешь сохранить при себе своих куколок, если будешь целовать меня, когда я об этом попрошу, и дашь мне почувствовать, как трепещет от страсти твое тело в моих объятиях.
Произнося эти слова, леди Шарлотта приблизилась к маркизу и, подняв руки, обвила его шею.
- Ну, так каков же будет твой ответ? - спросила она, приблизив свои губы к его губам.
Маркиз обнял ее, и по ее телу пробежала дрожь.
- Ну, говори же, - настойчивым тоном прошептала она, - говори.
- Моим ответом на предложение жениться, - учтиво ответил маркиз, - будет "нет", но ответом на второе предложение будет "да".
Он рывком притянул ее к себе и впился в ее губы страстным, грубым поцелуем. Не отрываясь от ее губ, он потянул ее за собой - она даже не ощутила этого. И только тогда, когда он повалил ее на кровать, она издала негромкий возглас удивления.
Но ее руки все еще обнимали его шею.
Фортуна весь день просидела дома в одиночестве, надеясь, что маркиз поедет кататься с ней или вернется к обеду. Не дождавшись его, она вышла во дворик и стала играть с далматинцами, которые тоже ждали его возвращения.
Мадам Иветт привезла кучу новых платьев, а Чамберс уже в шестой раз спрашивал, не хочет ли она что-нибудь съесть или выпить.
Не появился маркиз и после обеда. Фортуна чувствовала себя одинокой и позабытой. Грустно поднялась она наверх, чтобы переодеться к ужину.
Фортуна, только что с удовольствием принявшая ароматическую ванну, вытиралась у камина в своей комнате, как в дверь постучала горничная.
- Кто там? - спросила Фортуна.
- Это я, мисс, - ответила камеристка, входя в комнату и отвешивая поклон. - Его светлость передал вам привет и просил сообщить, что через полчаса намерен поужинать с вами.
- Значит, маркиз вернулся! - воскликнула Фортуна, и голос ее зазвенел от радости, как колокольчик.
- Да, мисс, его светлость только что вошли. И они просят вас, мисс, надеть свое самое лучшее платье.
- Это означает, что его светлость намеревается взять меня с собой, быть может, даже на прием! - воскликнула Фортуна. - Какое счастье! Быстрее, Мэри, открывай шкаф и давай решать, какое из платьев Иветт самое лучшее. Что же мне надеть?
- Быть может, я подскажу вам, что надеть, - послышался голос в дверях.
Фортуна вскрикнула от радости.
- Я так рада видеть вас, милорд, - сказала она. - Я уже думала, что вы обо мне забыли.
- Это невозможно, - ответил маркиз.
Он подошел к открытому шкафу и стал просматривать висевшие в нем платья.
И тут только Фортуна вспомнила, что на ней нет ничего, кроме белого банного полотенца, обернутого вокруг тела. Оно скрывало ее формы, и она чувствовала себя менее обнаженной, чем когда на ней было вечернее платье.
Она слегка покраснела, но не потому, что предстала перед маркизом в не совсем приличном виде, а потому, что боялась выглядеть непривлекательно.
Она бросила отчаянный взгляд на горничную и подошла к стулу, на котором лежало элегантное платье из бледно-розового атласа, рукава и ворот которого были обшиты широким кружевом.
Мэри поняла, что от нее требуется, и через секунду уже держала в руках платье, повернувшись к маркизу спиной. Фортуна просунула руки в широкие рукава; банное полотенце упало на пол, и платье плотно обхватило ее стройное тело.
Маркиз ничего не заметил. Он внимательно рассматривал наряды, висевшие в шкафу.
- Наденьте вот это, - коротко бросил он и вышел из комнаты так же быстро и неожиданно, как и вошел.
Фортуна смотрела ему вслед, и на ее лице появилось выражение разочарования. Но она справилась с собой и весело крикнула:
- Быстрее, Мэри, нельзя заставлять его светлость ждать!
Когда, наконец, она оделась к ужину, стало понятно, что маркиз был настоящим знатоком женских нарядов. Платье было насыщенного голубого цвета, какой бывает у гиацинтов; его украшали крошечные алмазы и бархатные ленты того же цвета.
С крошечными рукавами "фонарик" и сверкавшей алмазами бархатной ленточкой в светлых волосах она выглядела юной и удивительно красивой, словно ее платье было кусочком самого неба, украшенного звездами.
Когда Фортуна появилась в салоне перед обедом, маркиз ничего не сказал, но она, как всякая женщина, тут же заметила, что в глазах его загорелся огонек восхищения, которое он не сумел скрыть. Поняв, что понравилась ему, Фортуна позабыла о своей застенчивости и, кинув на него взгляд из-под темных ресниц, сказала:
- Неужели мне выпала честь поужинать сегодня с вашей светлостью наедине? Надеюсь, что после многочисленных развлечений вчерашнего вечера ужин вдвоем не покажется вам слишком скучным.
- Сожалею, что не могу обещать вам каждый вечер таких многолюдных пирушек, - ответил маркиз.
Фортуна рассмеялась:
- Вот и хорошо. А то под конец гости так разошлись, что, по моему глубокому убеждению, половина из них уже не понимала, какое вино они пьют - хорошее или плохое.
- В моем доме всегда подают только самые лучшие вина, - заметил маркиз, - сожалею, что они вам не понравились.
Фортуна улыбнулась, и на щеках ее показались ямочки.
- Вы, должно быть, видели, что Чамберс принес мне лимонад, - сказала она. - Он уверял, что шампанское мне вряд ли понравится, и оказался прав. Честно говоря, я совершенно равнодушна к винам.
- А вы, конечно, успели уже попробовать все марки вин, - с сарказмом произнес маркиз, - наряду со всем прочим.