Лицо маркиза потемнело.
- Вам не подобает задавать такие вопросы.
- Прошу прощения, - извинилась Фортуна, - но это же естественно, не правда ли? Я имею в виду, что, когда мужчина столь привлекателен и красив, как вы, женщинам трудно перед ним устоять. Вы хотите на ней жениться?
- Я уже говорил вам, Фортуна, - произнес маркиз недовольным тоном, - что благоразумным молодым леди не следует задавать джентльменам такие вопросы.
Фортуна вздохнула.
- Но я ведь не леди, - ответила она, - то есть не настоящая леди. У меня даже нет собственной фамилии. Я ношу фамилию фермера, чья жена отказалась от меня сразу же после моего рождения, поскольку я ей не понравилась. - Она снова вздохнула. - Из письма Гилли к вам ясно, что я вовсе не дочь миссис Гримвуд. Я просто мисс Никто. Поэтому я думаю, что могу говорить вещи, которые не подобают настоящей леди.
- Такой необычной девушки я еще не встречал, - заявил маркиз. - Я уже начинаю подумывать, что Гилли воспитала вас совсем не так, как следовало.
Фортуна рассмеялась:
- Она очень старалась, уверяю вас. Она всегда говорила мне, что подобает делать леди, а что - нет. Но я считаю, что глупо рыдать по поводу того, что я живу среди простых людей, хотя в моих жилах течет голубая кровь. Я решила, что гораздо умнее было бы попытаться взять лучшее от обоих миров, к которым я принадлежу. Я знаю, как надо поступать, но если совершу ошибку, то никто этого не заметит.
Маркиз скривил губы.
- Я понял одно, - сказал он. - Похоже, я наживу с вами проблем.
Говоря это, он повернул лошадей и поехал назад по аллее.
- Вы хотите, чтобы меня получше рассмотрели? - спросила Фортуна.
- Что вы имеете в виду? - воскликнул маркиз, пораженный до глубины души ее проницательностью.
- Вы не сказали мне всего, что я хотела знать, - ответила Фортуна, - а я боюсь вас расспрашивать. Но я подумала, что вы не зря так разодели меня и привезли в парк. Миссис Денверс сказала мне, что вы уже больше года не катались здесь вместе с дамой. Она очень удивилась, когда узнала, куда вы везете меня сегодня утром.
- Я убежден, что мы найдем с вами общий язык, - сердито произнес маркиз. - Если вы не будете сплетничать со слугами или, по крайней мере, перестанете обсуждать с ними меня и мои поступки.
На мгновение наступила тишина, а потом Фортуна тихонько произнесла:
- Попытаюсь поступать так, как вы хотите, но, если вы не расскажете все, мне будет очень трудно это сделать.
- Что вы хотите знать? - холодно спросил маркиз.
- Во-первых, я хотела бы знать, что вам удалось вчера отыграть? - спросила Фортуна.
- Я никогда не обсуждаю мои карточные дела, - резко ответил маркиз.
- Как же вам трудно жить! - воскликнула Фортуна. - Неужели вам никогда не хочется рассказать обо всем кому-нибудь, кто болеет за вас, кто хочет, чтобы вы выиграли, одержали победу над проклятым герцогом!
- Ну хорошо, раз уж вам так хочется знать, - сдался маркиз, - скажу, что отыграл Ламбет.
Фортуна нахмурила брови.
- Я плохо представляю себе, где это, - сказала она.
- Хотите посмотреть? - произнес маркиз.
По его тону она почувствовала, что с этим приглашением связано что-то неприятное.
- Да, хочу, - с живостью ответила Фортуна. - Мы можем поехать туда прямо сейчас?
- Как пожелаете.
Они срезали угол Гайд-парка, спустились по Конститьюшен-Хилл и миновали аллею Беркейдж. Букингемский дворец разочаровал Фортуну - она думала, что он больше и красивее.
Здание же парламента, наоборот, оказалось точно таким, каким она и ожидала его увидеть, а когда они ехали по Вестминстерскому мосту, Фортуна не смогла сдержать возгласа восхищения при виде лодок, сновавших по Темзе туда-сюда, и кораблей с надутыми ветром парусами, которые шли вверх по реке вслед за приливом.
Они миновали несколько невзрачных прокопченных домов, после которых маркиз завернул коней в узкую улочку, уходившую прочь от реки. По обе стороны этой грязной убогой улицы тянулись высокие безобразные дома с разбитыми стеклами и покосившимися дверями.
На дороге играли дети, одетые в лохмотья; увидев лошадей, они с криком убежали. Некоторых малышей вытащили из заваленных мусором канав их матери или старшие братья или сестры. Все они были босы, а сквозь лохмотья просвечивали тела с торчащими ребрами.
Маркиз, с трудом лавируя между тележками, выехал на более приличную улицу, на которой в домах, по крайней мере, были целы стекла, а на грязной мостовой копошилось меньше детишек.
И тогда он повернулся к Фортуне, и ее поразило жестокое выражение его лица.
- Вот это все я и выиграл, - произнес он. - Надеюсь, теперь вы довольны.
Фортуна помолчала немного, а потом, словно взвешивая каждое слово, медленно произнесла:
- Дома конечно же ужасно перенаселены. И все это случилось из-за того, что плата за жилье непрерывно росла и жильцы не могли позволить себе иметь отдельную квартиру и вынуждены теперь ютиться по нескольку человек в комнате. Более того, на каждой улице я увидела только одну колонку. А вы ведь понимаете, что без воды эти бедняки не могут поддерживать чистоту.
Неприятное выражение лица маркиза сменилось искренним изумлением.
- Откуда вы обо всем этом знаете? - спросил он.
- В Уотерлесе условия жизни ничуть не лучше, - ответила Фортуна.
- В Уотерлесе?
- Да, разве вы не помните? Это маленький торговый городок, бывший прежде владением вашего отца. Но герцог разорил фермеров, обрабатывавших земли, и множество людей, бросив свои наделы, переселились в Уотерлес, надеясь найти здесь работу.
- И городок теперь перенаселен, - резко произнес маркиз.
- Конечно, - согласилась Фортуна. - Тихие улочки переполнены детьми, стариками и мужчинами, отчаявшимися найти работу, и измученными женщинами, которые не могут поддерживать в доме чистоту. В городе не хватает воды и царит голод - а это приводит к распространению болезней.
- Но как вы об этом узнали? - спросил маркиз.
- Даже сельские клуши, - произнесла Фортуна, сверкнув глазами, - интересуются, как живут окружающие их люди.
- Но грязь и нищета не должны интересовать настоящую леди, - сказал маркиз, словно пытаясь оправдать Фортуну в своих глазах.
Фортуна улыбнулась ему, как улыбаются дерзкой выходке ребенка.
- А вы разве не знали, чем все эти годы занималась Гилли? - спросила она. Но прежде чем маркиз успел ответить, она добавила: - Нет, конечно же не знали, да и зачем вам знать? Гилли изучала лекарственные травы. Она говорила мне, что травы всегда интересовали ее, даже в ту пору, когда она воспитывала вас. А ваша мама, насколько мне известно, выращивала лекарственные растения у себя в саду.
- Да, выращивала, - еле слышно произнес маркиз.
- Гилли собрала все рецепты, - продолжала Фортуна, - которые хранились в кладовой замка Тейн, а выйдя на пенсию, стала выискивать их в старых книгах. Она перерыла всю библиотеку сквайра - а в ней было очень много книг, - а потом библиотеки викария и доктора. После этого потихоньку, хотя я была еще слишком маленькой, чтобы знать об этом, она начала лечить жителей нашей деревни. Вскоре слух о чудодейственных лекарствах распространился по всей округе, и люди стали приезжать к Гилли издалека.
- Никогда бы не подумал, что она на такое способна! - воскликнул маркиз.
- Слава о ней распространилась далеко, - сказала Фортуна. - Раз в неделю мы с ней вместе ездили в Уотерлес, чтобы облегчить участь людей, живших на грязных улицах, вроде тех, которые мы только что проехали. Удивительно, как хорошо ее отвары и мази помогали детишкам от гнойничков и нарывов, женщинам - от язв, мужчинам - от ожогов и сыпи на коже. Но конечно же она всегда считала, что этим людям, в первую очередь, нужно нормальное жилье, пища и вода.
- И вы помогали ей! - воскликнул маркиз, глядя на Фортуну так, словно ему трудно было в это поверить. Эта изящная девушка с прозрачной кожей говорила так, как будто грязь трущоб, через которые он ее провез, вызывала в ней не дрожь отвращения, а желание решить эту проблему. - А что бы вы предприняли, чтобы изменить положение дел? - спросил маркиз.
- Я думаю, вы и сами знаете, - произнесла Фортуна. - Надо отремонтировать дома, снизить плату за жилье, установить колонки с водой и, если возможно, дать людям работу.
- Вы думаете, это так легко сделать? - спросил маркиз, и в его голосе снова прозвучали пренебрежительные, саркастические нотки.
- Нет, конечно, нелегко, - согласилась Фортуна, - но вполне возможно.
- Вы полагаете, что, если бы я был постоянным владельцем этих мест, если бы я не рисковал потерять их за карточным столом, я бы сделал все, о чем вы говорили? - спросил маркиз.
- Ну конечно! - воскликнула Фортуна. - Я уверена, что, вернув все свои потерянные владения, вы попытаетесь улучшить жизнь не только обитателей Ламбета, но и тех фермеров, которые проживают на землях, принадлежавших когда-то Тейнам. Крестьяне ненавидят герцога и молятся о том, чтобы их господином снова стали вы.
- А как бы вы отреагировали, если бы я сказал вам, - произнес маркиз, - что у меня больше нет никакого желания заботиться о них, что меня не интересуют ни их проблемы, ни их беды? Ведь что бы ты для них ни сделал, они все равно будут недовольны. - Он помолчал. - Если бы я сказал вам это, вы бы мне поверили?
- Нет, конечно же нет, - ответила Фортуна. - Вы говорите так только для того, чтобы подразнить меня, поскольку считаете, что с моей стороны было слишком самонадеянно учить вас. Но вы гораздо лучше меня знаете, что надо делать. Подумайте, Аполлон, как было бы замечательно, если бы все эти люди снова стали счастливыми и довольными!