- Ты сказала правду. Так убедительно не лгут.
Краска залила ее лицо.
- Это все ты. Ты заставил меня сделать это.
- Разве тебе было плохо?
- Нет, но ты… Так нечестно!
Его рука жадно ласкала ее грудь.
- Не стану спорить.
Он считал победителем себя. В самые жгучие моменты охватившего ее безумия она чувствовала себя продолжением. Ей надо гнать от себя такие мысли. Даже теперь, когда способность здраво мыслить вернулась к ней, Бринн ощущала свою уязвимость. Опасно привязываться к Гейджу, она должна держаться от всех подальше.
- Кто такой Селбар? Ты сказала, что доверяешь только ему. Я хочу знать, кто он.
Селбар оставался частью Гвинтала, частью ее самой, куда нельзя допускать посторонних. Она ничего не скажет ему.
Не услышав ответа, Гейдж тихо выругался и спросил:
- Тебя выдал замуж за Делмаса твой отец?
Несмотря на спокойный тон вопроса, Брвин напряглась, хотя в его словах не слышалось той злости, с какой он говорил о Делмасе.
- Нет. Отец бросил нас с матерью, когда я была совсем маленькой.
- Почему?
- Моя мать занималась тем же, чем и я, и он не вынес этого.
- Чем и ты?
- Она была знахаркой.
- Представляю себе. Его жизнь превратилась в кромешный ад, если твоя мать непременно спала со всеми мужчинами, которых лечила.
- Дело не в… Все гораздо сложнее.
Гейдж не стал расспрашивать ее об отце дальше.
- Значит, тебя мать выдала за Делмаса?
- Нет.
- Кто-нибудь из родственников?
- Нет.
В его голосе послышалась скрытая угроза:
- Ты сама выбрала его?
- Меня силой выдали замуж за Делмаса.
- Кто?
Она молчала.
- Я все равно узнаю, Бринн.
Она не могла рассказать ему всей правды, но, возможно, он успокоится, если узнает хотя бы то, что можно рассказать.
- Делмас заставил меня выйти за него.
- Каким образом?
- Он был рабом лорда Келлза, и когда тот приехал в Кайт навестить своего брата, лорда Жиля, он привез Делмаса с собой. - Бринн закрыла глаза. - После того, что случилось, он нашел меня через два дня в кайтском лесу.
- После того, как что случилось?
Она должна была произнести страшные слова, но они застревали у нее в горле.
- После того, как сожгли мою мать.
- Лорд Жиль? - напрягся Гейдж.
- Нет, жители деревни. Лорд Жиль ничего не имел против моей матери. Она лечила его прислугу, а жители деревни боялись ее. Называли ведьмой и винили за любое несчастье, случавшееся в Кайте. Она не была ведьмой. Она была доброй и верующей в Бога. - Бринн судорожно сглотнула комок в горле. - Она просто хотела всем помочь и делала свое дело.
- А они сожгли ее, - сухо заметил Гейдж. - Ты видела?
- Они заставили меня смотреть и хотели сделать то же со мной на следующий день. Огонь. Стоны. Безумная агония. Она долго не могла умереть…
Начав свой горестный и страшный рассказ, Бринн уже не могла остановиться. Слова слетали с ее губ, исполненные такой горечи и страха, такой боли, что у Гейджа, который не побоялся бы и в ад сойти, захолонуло все в душе.
- …Они заперли меня в нашем доме, а сапожник Билвак остался стеречь у дверей. Ночью стражу сняли, и дверь открылась. Я убежала и два дня скрывалась в лесу. Я пыталась добраться до побережья и уплыть в Гвинтал, но Делмас схватил меня. Он слышал о кладе и хотел заполучить его для себя. Он решил, что я все должна отдать ему. - Ее руки впились в покрывало. - Он был рабом и понимал, что, только женившись на мне, сможет привязать меня к себе. Тогда у него будет много времени, чтобы выпытать у меня правду. Он заковал меня в цепи и притащил к отцу Джерому, настоятелю собора. Сказал, что, женившись на мне, он уедет в Англию, чтобы спасти от деревенских жителей. Священник знал мою мать и верил, что она не ведьма… Решив, что лучшего защитника мне не найти, - горько продолжала Бринн, - он не стал слушать мои мольбы и обвенчал нас.
- Глупец!
- Он считал, что делает доброе дело.
- Боже, храни меня от милости дураков!
Тогда Бринн тоже подумала так, но как давно это было.
- Значит, ты не рассказала ему о кладе?
- Нет. Прошло время, и он отчаялся терзать меня. Я оказалась полезной в доме лорда Келлза, и Делмас стал надеяться, что получит свободу в обмен на мое лекарское искусство.
- Он пытался узнать правду насильно? - медленно выговаривая каждое слово, спросил Гейдж. Говорил он тихо, но от его голоса сгустилось пространство.
- А как еще мужчинам добиться своего? - Почувствовав исходившую от него угрозу, Бринн быстро добавила: - Теперь я от него не завишу, и он не сможет причинить мне зла.
Неожиданно вскочив с кровати, Гейдж большими шагами подошел к. окну. Слабый свет обрисовал его мускулистое обнаженное тело, и отблески алого зарева заплясали в его растрепанных волосах.
"Его волосы освещает пламя… Он придет".
Слова Эдвины неожиданно всплыли в ее памяти.
Но полночь еще не наступила, а Гейдж не собирался стирать Редферн с лица земли. Еще прежде она обратила внимание на слишком явные совпадения с таинственными видениями Эдвины. Они сбывались, но Гейдж, хотя и человек необузданных страстей, никогда не стал бы разорять земли просто из прихоти.
- Почему ты на меня так смотришь?
Гейдж повернулся к ней лицом.
- Ты не свободна от него. Пока не свободна.
От его зловещих слов ей стало не по себе, и она поспешила заговорить о другом:
- Леди Эдвине нужен хороший уход, хотя она и выглядит лучше, чем я ожидала. Малик, похоже, очень рад новому знакомству…
- Чем он обидел тебя?
"Гейдж никак не может прекратить расспросы", - сердито подумала Бринн. У нее и без того достаточно в жизни проблем, она устала с тревогой ожидать его реакцию на самые обычные слова.
- Хватит об этом. Все в прошлом. Какая тебе разница?
Гейдж помолчал, глядя на закат.
- Видит Бог, не знаю.
- Мне кажется, ты не похож на тех, кто находит удовольствие в страданиях других.
Он не спеша направился к кровати.
- Воин создан, чтобы разрушать.
- Но ты… Малик говорит, ты не просто воин.
- Малик всегда думает о людях лучше, чем они есть на самом деле. - Гейдж стоял спиной к свету, и Бринн не могла разглядеть выражение его лица, но голос выдавал его задумчивость. - Предупреждаю тебя, я весь в своего отца, а на свете не было более кровожадного человека, чем Хардраада.
Холодок пробежал у нее по спине.
- Тогда надо бороться с дурной наследственностью.
- Стараюсь. К жажде крови меня взывает разум, а не страсть. Я не убивал никого в порыве ярости, пока мальчишкой ходил с отцом в боевые походы. - Он вытянул руку и погладил ее волосы. - Меня тревожит, что я вспылил и хотел было перерезать твоему мужу горло. Значит, я не так хорошо умею владеть собой, как мне хотелось бы.
Бринн облизала пересохшие губы.
- Если это и правда беспокоит тебя, то ты должен понимать греховность и тяжесть такой жестокости.
- Вот и священники говорят то же. Я соглашался с ними. - Его рука скользнула к ее шее. - Я всегда думал, что иудейский царь, по преданию, человек храбрый, воинственный, разумный в речах и видный собою, совершил глупость.
- Давид?
- Ну да. Он увидел купающуюся Батшебе, жену его верного воина Урин Хеггянина, и отослал его на войну с аммонитянами заведомо на смерть, а ее взял себе.
- Ты прав. Разве можно продать душу дьяволу ради женщины?
- Тогда почему я хочу поступить так же? Да, Батшебе родила ему сына Соломона, угодного Богу.
Неприкрытая горечь, прозвучавшая в его словах, наполнила ее сердце страхом. Он, видимо, опять решил, что другого выхода у него нет.
- Ты ошибаешься. Я не Батшебе, ты не любишь меня так, как ее любил царь Давид. Ты сам сказал, что Делмас не имеет значения, значит, я по-прежнему буду с тобой, и ты станешь пользоваться моим телом.
- Я соврал. Пока он живет на этом свете, я не могу… - Не договорив, Гейдж покачал головой. - Давай не будем вспоминать его. Пускай твой муж не попадается мне на глаза, и он останется жив.
Непримиримость Гейджа напугала Бринн. Она села на постели и, сделав над собой усилие, заговорила ровным голосом:
- Я же обещала тебе не встречаться с ним, но он принадлежит лорду Ричарду. Вот и скажи ему, что не желаешь видеть Делмаса в доме. - Она с пола подняла платье и натянула его на голое тело. - Уверена, он исполнит любое твое желание.
- Куда ты? - нахмурился Гейдж.
- Проведать Эдвину и Малика, а потом подыскать себе место для ночлега.
- Ты будешь спать здесь. - Скривив губы, он показал на кровать. - Тебе не придется привыкать к постели лорда Ричарда, ты ее хорошо знаешь.
- Мне не приходилось бывать в этой комнате прежде. - Она нагнулась надеть башмаки. - Я никогда не спала с этим змеиным отродьем.
Бринн говорила, не поднимая головы, но кожей почувствовала внезапно охватившее ее беспокойство.
- Не спала? Он говорил, ты…
- Мало того, что негодяй, так еще и наглый лгун. - Она надела второй башмак. - А ты глупец, если веришь ему.
- Ты знала об этом? - разозлился он. - Знала и не разубедила меня? Почему?
Она пошла к двери.
- Мне непременно надо было попасть в Редферн, а я не была уверена, что ты поверил моему рассказу о сокровищах. Но ты воин и мог бы просто завоевать то, что тебе потребовалось.
- Так ты использовала меня.
- Как и ты меня.
- Но почему ты так отчаянно рвалась сюда?
- Из-за Эдвины, - обернулась Бринн. - Только из-за моей леди. Я нужна ей.