Стояла уже глубокая ночь. Луны не было; город, казалось, потонул в густом промозглом тумане. Уличные фонари светили тускло, и вокруг почти ничего не было видно…
Экипаж Джона ждал его на другой стороне улицы. Проклиная себя за то, что согласился стать опекуном какой-то юной девицы, Джон направился через дорогу.
Вдруг какая-то карета выскочила из-за угла и на огромной скорости понеслась прямо на него. "Берегитесь!" - услышал Джон крик своего кучера.
Не раздумывая, Джон рванулся в сторону и упал наземь. Карета прогрохотала почти над ним и умчалась - так же быстро, как и появилась. Джону даже не удалось ее рассмотреть.
Он поднялся. К нему подбежал кучер.
- С вами все в порядке, ваша светлость? - обеспокоенно спросил вн.
- Да, Галлахер, спасибо. Но мне придется вернуться домой и переодеться, - ответил Джон. Он положил руку на плечо кучеру. - Спасибо, что предупредил меня.
- Не за что, ваша светлость, - ответил тот и добавил, усмехнувшись: - К тому же, если с вашей светлостью что-то случится, я потеряю работу!
- Я восхищен твоей практичностью, - сказал Джон и улыбнулся. Галлахер распахнул перед ним двери, и он сел в карету. - Не могу понять, как тому вознице удалось не заметить меня?
- Но он вас прекрасно видел, ваша светлость! - ответил Галлахер, трогаясь с места. - Мне показалось, что он ехал прямо на вас…
Джон откинулся на спинку сиденья и погрузился в размышления. Да нет, чепуха: кому он мог настолько помешать, чтобы от него хотели избавиться? Лишь один человек мог желать его смерти: Уильям Гримсби. Но он никогда не пойдет на убийство! "Просто досадная случайность", - пробормотал Джон, когда они подъехали к его роскошному особняку на Парк-лейн.
Арден-Холл, декабрь, 1811 год
- О господи… - пробормотала Изабель Монтгомери. Она откинула назад длинные белокурые волосы, отложила перо и, сжав в пальцах золотой медальон, уставилась на длинную колонку цифр в домашнем гроссбухе. - Не хотят они сходиться, - пожаловалась она. - Может, ты разбираешься в математике?
Изабель бросила взгляд на пожилую женщину, сидевшую в кресле у очага в противоположном углу кабинета. На Гизеле был тот же самый поношенный плащ, что и семь лет назад. В отличие от Изабель, которая из маленькой девочки превратилась в красивую семнадцатилетнюю девушку, Гизела нисколько не изменилась.
- Нет, со счетом у меня плоховато, - ответила она.
Изабель чувствовала, как в ней нарастает раздражение. Присутствие Гизелы иногда казалось ей наказанием, а не благословением; впрочем, она крепко любила женщину - ведь других друзей у нее не было…
- Я-то думала, что посланцы небес знают абсолютно все, - заметила Изабель.
- Выходит, ты ошибалась, - ответила Гизела.
Судя по взгляду, брошенному ею на подопечную, она знала все мысли девушки.
- Тебе будет намного приятнее, если ты сама разберешься с этим.
- У меня слишком мало времени, - возразила девушка.
- И какие же у тебя срочные дела?
Изабель с тоской посмотрела в окно; лучи послеполуденного солнца проникали в комнату, словно звали ее на волю, подальше от навевающих тоску пыльных бухгалтерских книг.
- Я хотела посидеть в саду и поиграть на флейте, - ответила она. - Неужели ты не можешь мне помочь с этими цифрами? Ну хотя бы сегодня, один разок?
- Ты уже говорила это раньше, - покачала головой Гизела. - И мой ответ не изменился. Сделай это сама. Ты же знаешь, страдания - благо для души.
- Но я заслужила хотя бы немного удовольствия, - раздраженно возразила Изабель.
- Дитя мое, терпение - великая добродетель, - отвечала ей Гизела, не обратив внимания на гневную вспышку подопечной.
- Вера, надежда, милосердие, умеренность, справедливость, благоразумие и стойкость - вот семь добродетелей, - перечислила Изабель и, приподняв бровь, взглянула на свою покровительницу. - Терпение среди них не числится. Как так может быть, что ангелу-хранителю неизвестны семь добродетелей?
- Ну, купи мне индульгенцию, - пожав плечами, ответствовала Гизела. - Я могу перечислить семь смертных грехов. Хочешь?
- Нет уж, благодарю…
- Вот ты где!
При звуке этого голоса Изабель резко обернулась. К столу прошествовала ее мачеха с какой-то бумагой в руке. Изабель годами училась сдерживать свои чувства, и только это удержало ее от гримасы недовольства при виде непрошеной гостьи. Девушка бессознательно коснулась золотого медальона, хранившего миниатюрный портрет матери: это всегда успокаивало ее.
- Я получила прекрасные известия! - воскликнула Дельфиния Монтгомери, размахивая письмом.
- Должно быть, кто-то умер в мучениях…
Изабель хихикнула и бросила короткий взгляд на Гизелу, подумав о том, что та, должно быть, права.
- Над чем ты смеешься? - несколько смутившись, спросила Дельфиния. - И почему, когда я говорю с тобой, ты смотришь в сторону? Надеюсь, ты не собираешься снова начать разговаривать сама с собой?
Изабель мысленно выругала себя: она едва не попалась снова. Гизела была настолько реальна, что девушка часто забывала, что другие ее не видят и не слышат, - а это создавало ей массу проблем.
- Нет, я… я просто задумалась о своем. - Изабель заставила себя улыбнуться, и лицо ее мачехи прояснилось. - И что же за прекрасная новость?
- Наш дорогой Николас навестит нас по дороге в Лондон, - ответила Дельфиния.
- Проклятие! - выругалась Гизела.
- Мягко сказано, - пробормотала Изабель.
- Что - мягко сказано? - поинтересовалась Дельфиния. - Изабель, ты что, больна?
- Нет, просто немного устала…
- Послушай моего совета, - снова заговорила Дельфиния. - Думай о Николасе как о человеке, который, возможно, станет твоим мужем. Ты же знаешь, лучшей партии, чем мой племянник, нельзя и пожелать.
- Я пока что не испытываю желания выходить замуж за кого бы то ни было, - ответила Изабель, стараясь удержаться от гримасы отвращения: Николас де Джуэл всегда напоминал ей злобного хорька. - Прости, но я еще не закончила с этими счетами.
Дельфиния поняла намек и направилась было к дверям, но задержалась на пороге.
- Кстати, о счетах: как-то так вышло, что я уже потратила свое месячное содержание, - с просительной улыбкой проговорила она. - Не могла бы я…
- Нет, - отрезала Изабель, жестко взглянула на мачеху и прибавила: - Если сегодня я дам тебе денег - завтра ты потребуешь еще больше. Пора бы уж научиться экономить и разумно расходовать деньги!
- Послушайте, юная леди!..
- Я не собираюсь тебя слушать, - прервала ее Изабель. - Если твое месячное содержание кажется тебе недостаточным, попроси Майлза его увеличить.
- Именно это я и сделаю, - заявила Дельфиния и, выйдя из комнаты, захлопнула за собой дверь.
- Почему ты всегда ее оскорбляешь? - спросила Гизела.
- Это она меня оскорбляет!
- От того, что ты будешь давать ей иногда немного денег, твой брат не разорится, верно ведь?
- Дельфинии должно с лихвой хватать ее содержания, - решительно заявила девушка. - Только, похоже, у моей мачехи карманы дырявые.
- Помни, дитя мое, - проговорила Гизела, - блаженны щедрые, ибо и к ним щедры
будут…
Глаза Изабель округлились в удивлении.
- Ты что, решила переписать по-своему Новый завет?
- Что ты этим хочешь сказать?
- В Писании сказано: "Блаженны милостивые, ибо помилованы будут".
- Прошу прощения, я ошиблась.
- Что это за ангел, который не помнит слов Писания? - поинтересовалась Изабель.
Гизела не успела ответить: дверь распахнулась, и снова Изабель с трудом удержалась от недовольной гримасы. Вошли ее сводные сестры.
Ей оставалось только надеяться, что они вслед за мачехой не станут клянчить денег. Гизела хихикнула, и Изабель сурово взглянула на нее.
- Не надо так на меня смотреть, дитя мое, - упрекнула ее старуха. - Если бы ты дала Дельфинии то, что она просила, то смогла бы избежать этого визита.
"Как я не люблю, когда все время твердят: "Я же тебе говорила"!" - подумала Изабель.
- Но ты сама именно так всегда и говоришь, - парировала Гизела.
- Неправда! - вслух ответила Изабель.
- Изабель опять говорит сама с собой, - шепнула девятнадцатилетняя Рут своей сестре.
- Она просто сумасшедшая, - так же шепотом ответила двадцатилетняя Лобелия. - Боже, кто захочет взять в жены сестру ненормальной?
- По крайней мере мы с ней не кровная родня, - заметила Рут.
Изабель гневно выпрямилась и замерла. Она все прекрасно слышала, и эти слова вывели ее из себя. За прошедшие десять лет она могла бы и привыкнуть к оскорблениям - и все же сводные сестры Изабель по-прежнему находили способы уязвить ее. Впрочем, упрекать их в том, что они считали ее сумасшедшей, Изабель не могла: оказалось, что иметь ангела-хранителя вовсе не так прекрасно, как она когда-то думала.
- Что вам нужно? - обратилась она к сестрам.
- Денег, - без предисловий заявила Рут и тут же вскрикнула: сестра больно ущипнула ее.
- У меня нет для вас денег, - заявила Изабель. - Можете идти и развлекаться дальше.
- Милая сестрица, - заискивающе заговорила Лобелия, - нам нужны новые платья для весеннего сезона в Лондоне.
- Да и тебе тоже нужно прилично одеться, - прибавила Рут. - Ты чудовищно отстала от моды!