– Похоже, еще совсем недавно они были. – Он внимательно вгляделся в Диану, будто проник в глубину ее души. – Это случилось, когда я прикоснулся к тебе. Ты сбросила панцирь в жажде слиться со мной. Я почувствовал это в ту ночь, когда мы были вместе, Диана. И ты по-прежнему хочешь меня.
Мурашки пробежали по коже женщины. Кобурн очень точно описал ее чувства. Но только он больше не любит ее – он просто хочет своего ребенка.
– Ты льстишь себе, – бросила она. – В ту ночь тебя переполняла злость, Кобурн.
– Сейчас я тоже злюсь. Но мы говорим о тебе и о твоем нежелании признать свои эмоции. Ты убежала в Африку, потому что боялась, что я разрушу твои защитные стены и ты предстанешь такой, какая есть.
– Это смешно, – фыркнула Диана, продолжая попытки освободиться. – Пусти меня.
– Не пущу, пока ты не согласишься со мной.
– В чем?
– Ты до сих пор испытываешь чувства ко мне.
– Нет. – Она вскинула голову. – Но даже если бы испытывала, почему я должна признаваться в этом тебе – человеку, который сказал, что я для него ничего не значу?
– Думаю, если мы забудем прошлое, то сможем заново выстроить отношения. Не обязательно любовь, но этого будет достаточно.
Жестокие слова. Острая боль пронзила ее.
– Ты действительно считаешь, что без любви можно вместе растить ребенка?
– Я уверен. У нас будет больше, чем соглашение, к которому в конце концов пришли мои родители. А ведь они даже не спали вместе. Между ними не было никакой любви.
– Отпусти меня!
Кобурн отпустил одну ее руку, но лишь для того, чтобы освободившейся рукой обнять Диану за талию. Он посмотрел ей в глаза.
– Поцелуй меня прямо сейчас, без всяких эмоций, и я позвоню пилоту. Он немедленно доставит нас домой.
– Я не играю в эти игры, Кобурн.
– Это не игра. Если ты докажешь мне, что мы друг к другу ничего не испытываем, даю тебе слово: мы уедем отсюда.
Конечно, после того, что произошло в его квартире, она сможет поцеловать Кобурна холодно и отстраненно, не испытывая никаких чувств. Надо только справиться с ненавистью к нему, и тогда ее ждет свобода. А если она останется здесь, будет гораздо хуже.
Диана взглянула на мужа:
– Отпусти меня.
Кобурн освободил ее руку, но продолжал обнимать жену за талию. Она ощущала запах его разгоряченного после утренней пробежки тела.
Встав на цыпочки, Диана прикоснулась губами к его твердому красивому рту и отпрянула.
– Вот, пожалуйста.
В глазах его отразилось удивление.
– Это не настоящий поцелуй, Ди.
Она с трудом сдержала желание выцарапать ему глаза. Негодяй! Той ночью он не целовал ее, а сейчас она должна поцеловать его без всяких эмоций?
Сделав глубокий вдох, Диана сфокусировалась на чувственной линии его губ, которые всегда восхищали ее. Эти губы были созданы для поцелуев. Кобурн любил целоваться. Бывало, они сидели, обнявшись, на диване и целовались до умопомрачения, а когда уже невозможно было терпеть, он брал ее на руки и относил в спальню. И когда Кобурн отказался целовать ее в ту ночь, Диана восприняла это как знак отвержения…
С болью вспомнив об этом, она осторожно прикусила его нижнюю губу и потянула ее. Это выглядело скорее наказанием, чем лаской, но Кобурн безропотно поддался. Тогда Диана прижалась к его губам, на этот раз нежно. Он ответил на поцелуй и привлек к себе. Диана напряглась, не желая терять контроль. Но ведь в поцелуе участвуют двое…
И в этот момент она почувствовала, как его мускулистое бедро прижалось к ложбинке между ее ног. Прикосновение было таким возбуждающим…
"Еще несколько секунд", – подумала она. Нельзя первой прерывать поцелуй, чтобы ее не обвинили в нарушении договора. Обхватив пальцами подбородок Кобурна, она стала жадно и страстно целовать его в губы. Они были потрясающими. Целуясь с ним, Диана ощущала себя наверху блаженства. В этом и заключалась проблема. Целоваться так умел только Кобурн – будто он всю жизнь мечтал соблазнить ее. Именно этого ей не хватало в ту ночь. Она страстно хотела убедиться в том, что не только она, но и он околдован ею.
Это потрясло женщину до глубины души. Охваченная вихрем эмоций, она вспомнила, как хорошо им было вместе. Когда Кобурн обнимал Диану, ее охватывало безмятежное блаженство, потому что он был ее частью.
Кобурн крепче прижал ее к своим бедрам. Поцелуй становился все более жарким. Язык Кобурна проник в ее рот, и Диана медленно и сладострастно облизала его. Она знала, что это ему очень нравится.
– Вот так, малышка, – пробормотал он. – Еще.
Ее охватила радостная дрожь. Она способна возбудить его, доставить ему удовольствие! Диана почувствовала себя почти всесильной. Это залечило острые раны, оставленные в ту ночь, когда Кобурн хотел доказать, что не любит ее. Они тогда оба солгали.
Прижавшись к мужу, Диана стала тихо покачиваться, и каждый раз, когда она чувствовала его эрекцию, ее словно пронзал электрический ток. Она вдыхала его неповторимый запах, ощущала вкус его губ, и у нее кружилась голова. Кобурн что-то тихо нашептывал ей в губы, сжимая пальцами ее соски, и наконец она застонала от изнеможения.
Стон вернул ее к реальности. Отпрянув, Диана уперлась ладонью в его грудь.
– Нет.
Кобурн отпустил ее. Диана посмотрела в его затуманенные страстью глаза.
– Вот видишь, – сказал он, вытирая губы тыльной стороной кисти, – именно об этом я и говорю. Мне начинает казаться, что ты – моя неотъемлемая часть. Можешь ли ты сказать, что испытывала такое с другим мужчиной? Что с кем-то тебе было лучше?
Она не могла. Она растворялась в нем.
– Отвези меня домой, – тихо попросила Диана. – Мы все решим дома.
– Нет. – Он скрестил руки на груди, и лицо его было неумолимым. – Здесь мы научимся уступать друг другу. Давай оставим свой эгоизм за порогом и обеспечим нашему ребенку ту жизнь, которую он заслуживает. И первым делом мы должны научиться понимать друг друга, ведь у нас никогда не было взаимопонимания.
Диана смотрела на него, широко раскрыв глаза. Кобурн был прав, но она боялась это признать. Это могло поколебать ее решимость больше не иметь с ним дела.
Диана молчала. Он стиснул зубы.
– Надевай купальник – и пойдем к морю. Мне хочется охладиться.
Она покосилась на его мускулистые бедра, обтянутые короткими шортами. Вроде бы ей должно было стать легче оттого, что он хочет сблизиться с ней, но почему-то на глаза навернулись слезы. Взглянув вслед мужу, такому знакомому и вместе с тем чужому, Диана почувствовала себя совершенно беспомощной.
У нее не было сил о чем-либо думать, а солнце палило так нещадно, что шелковый халат прилип к телу. Диана хотела бы показать нос Кобурну, уйти в свою комнату и запереться, но разве можно сидеть в закрытом помещении в такую жару? Прохладное море манило ее. Похоже, другого выхода не было.
Надев купальник и взяв в холодильнике бутылку воды, молодая женщина отправилась на пляж. Она увидела полоску золотистого песка, обрамленную высокими скалами, и сверкающее море. Пальмы плавно покачивались на ветру. Пейзаж стоил того, чтобы заплатить за него миллионы.
Интересно, как отреагировал бы Артур Кент, узнав, что Кобурн держит ее здесь пленницей? Возмутился бы? Или склонился бы перед могущественными Грантами, как это делали все? Отчаяние охватило Диану.
Кобурн нырнул в изумрудную воду и стремительно поплыл, рассекая волны мускулистыми руками. Что он возомнил о себе? Как посмел с ней так поступить?
И все же он посмел.
Диана шла по берегу, пока не добралась до края бухты. Поставив бутылку на камень, она вошла в воду, теплую и нежную, как шелк. Вода ласкала ее тело, и Диана, перевернувшись на спину, стала качаться на волнах. Она начала успокаиваться и долго лежала на спине, широко раскинув руки, а ее негативные эмоции были убаюканы ветром и солнцем.
На вершине скалы возвышалась вилла. Она выглядела божественно в окружении облаков.
Может быть, Кобурн представит ее хозяевам, когда они приедут сюда на выходные? Или лучше подать дымовые сигналы, чтобы ее вызволили отсюда?..
Губы ее скривились в язвительной улыбке. Она наконец-то увидела нечто смешное в этой ситуации. Выйдя на берег, Диана присела на камень, чтобы обсохнуть. Опершись на руки, она смотрела вдаль, на бесконечную синеву моря и раздумывала над тем, что предлагал ей Кобурн. Она не могла отрицать, что их воссоединение будет благом для ребенка. Конечно, детям лучше расти с двумя родителями, но при условии, что у них нормальные отношения. Когда же отношения испорчены, атмосфера в семье может пагубно сказаться на ребенке.
Бет как-то сказала, что страстная любовь может сжечь себя от накала эмоций. Сильная страсть выматывает, испепеляет. Это про них. У них никогда не было середины – только взлеты и падения. Они сжимали друг друга в объятиях, а в следующее мгновение впивались друг другу в горло.
Они отказывались идти на компромисс. Каждый думал о себе, о своих собственных желаниях, и ни один не хотел уступить.
Диана прикрыла глаза от яркого солнца. Работа ее была направлена на служение людям и требовала полной отдачи. Однако ее коллеги-хирурги имели семьи и справлялись со всем. Да, ребенок приостановит ее карьеру, ведь обязанности матери будут для нее превыше всего. Диана слышала, как надменно шутили мужчины-хирурги по поводу молодых матерей, не вполне владеющих своей профессией. Это считалось позором в преимущественно мужском хирургическом сообществе.
Но факт остается фактом: она беременна. И сейчас ей надо решить, будет ли она воспитывать ребенка в браке без любви, основанном на сексуальном притяжении, или лучше развестись, и тогда они будут перекидываться ребенком, как теннисным мячиком.