Эйнсли повиновалась, бросив недовольный взгляд на рыцарей, гревшихся у костра. Они явно наслаждались ее гневом, и их усмешки бесили Эйнсли. Она молча взяла предложенные сыр и хлеб. Внутренний голос подсказывал ей, что не стоит обольщаться, считая, что ее похитители добрые и милые люди. Если они действительно таковы, то должны отпустить ее и Рональда.
- Наша пища тебе по вкусу? - с улыбкой осведомился Гейбл, когда Эйнсли с жадностью набросилась на второй кусок.
- Такую еду не берут с собой, отправляясь в набег, - заметила девушка, дожевав сыр.
- Это был не набег, а праведная месть рассерженного короля. - Не обращая внимания на гневные взгляды Эйнсли, Гейбл продолжал: - Пускаясь в путь, я всегда беру с собой хорошую еду и вино. Как правило, наши походы длятся недолго, и я не могу себе позволить тратить драгоценное время на пополнение припасов. Заниматься мародерством мне претит. Ведь при этом страдают бедняки.
- Похвальная чувствительность, милорд, но вряд ли вас это останавливает, не так ли?
- Вы правы, миледи злючка. Люди должны есть.
Эйнсли отпила вина из бурдюка и не слишком грациозно вытерла рот рукой.
- Ваши люди ели бы больше и чаще, если бы оставались дома.
Гейбл решил не отвечать на вызов.
- Это невозможно, и ты достаточно разумна, чтобы понять это.
- Очень мило с вашей стороны так высоко оценить мой ум, - пробормотала Эйнсли, заставляя себя отвернуться, чтобы не видеть чарующей улыбки Гейбла.
- Я - рыцарь, который поклялся служить королю. Не думаю, что ему понравится, если я буду отсиживаться в четырех стенах и ничего не делать.
То, что она в душе с ним согласилась, не подняло настроение Эйнсли. Будь Гейбл надоедливым, тупым мужланом, ей было бы легче выполнить обещание, данное самой себе. Он же, напротив, говорил спокойно и разумно, а на ехидные нападки Эйнсли отвечал с вежливым достоинством. Противостоять его обаянию будет нелегко. Да что там нелегко! Когда она встречалась с ним взглядом и понимала, что он разговаривает с ней на равных, да еще признает, что она умна - а ведь немногие мужчины способны на это, - девушка отдавала себе отчет в том, что поставила себе задачу поистине непосильную. Эйнсли охватила смутная тревога.
- В твоем имени есть что-то английское.
Голос Гейбла вывел девушку из задумчивости.
- А вот и нет! - резко возразила она.
- Нет, есть. Кажется, я от кого-то слышал, что в жилах жены Макнейрна течет и английская кровь.
- Даже если это и так, ей не устоять перед доброй шотландской кровью.
- Ну разумеется!
- Еда и вино были хороши. От всей души благодарю вас, - сказала Эйнсли и быстро поднялась на ноги, заранее готовая отвергнуть любую попытку ее удержать. - Я очень устала и хотела бы поскорее лечь. Спать я намерена возле Рональда.
- Я заметил, что ты постелила одеяло рядом с ним.
- Ночью ему может понадобиться моя помощь.
Гейбл выглянул из пещеры.
- Ты полагаешь, буря продлится всю ночь?
- Надеюсь, что не дольше. Спокойной ночи, сэр.
Девушка поклонилась сидевшим у огня рыцарям и отправилась спать. Она свернулась клубочком подле Рональда и Страшилы.
- Странная девушка, - пробормотал Майкл Сертен, придвигаясь к своему кузену Гейблу и глядя вслед уходящей Эйнсли.
- Странная? - переспросил тот, игнорируя пристальный взгляд молодого человека.
- Она ведет себя совершенно не так, как другие леди.
- Вскоре после приезда в Шотландию я понял, что к здешним женщинам нельзя подходить с той же меркой, как к француженкам или англичанкам.
- Я имел в виду не их, а обыкновенных шотландских девиц. Она и на них не похожа.
Гейбл рассмеялся:
- Сдаюсь! Как бы то ни было, миледи Макнейрн отличается от всех знакомых нам женщин. Мне кажется, она получила необычное воспитание.
- Это правда. Достаточно вспомнить, кто ее отец.
- Вполне уместное замечание. Забывать об этом действительно не. следует. - Гейбл помрачнел. Взглянув на стройную фигурку Эйнсли, притулившуюся в углу пещеры, он вздохнул, смущенный неожиданно нахлынувшими чувствами. - Странно, но в этой девушке нет ни одного из пороков, присущих Дуггану Макнейрну, как будто он не имеет к ней никакого отношения.
Майкл кивнул, искоса посмотрел на Эйнсли и опять обратился к кузену:
- Я заметил, что она тебя заинтересовала.
- Она не так проста. Оружием владеет не хуже любого мужчины, а в ее прекрасных синих глазах скрывается недюжинный ум.
- Ты хочешь сказать - под этими роскошными волосами, которые так тебя очаровали?
- А, теперь я вижу, куда ты клонишь, кузен. Не беспокойся, я не настолько потерял голову, чтобы забыть, что она - всего лишь дочь Макнейрна и наша пленница. - Гейбл иронически усмехнулся, заметив, как помрачнел его кузен. - Похоже, ты разочарован.
- Да нет… - Майкл провел рукой по своим темным волосам, а потом негромко рассмеялся: - Ты никогда не теряешь хладнокровия, и часто это спасало нам жизнь. Просто мне хотелось бы посмотреть, что ты будешь делать, если тебя околдует какое-нибудь прелестное личико, а лица милее, чем у мисс Макнейрн, мне давно не доводилось встречать.
- Это верно. Но я с молодых лет понял, как опасно позволить себе увлечься прелестным личиком. Однажды подобная глупость чуть не стоила мне жизни, а мой лучший друг даже погиб из-за этого. Если бы я не был так ослеплен красотой леди Элинор, я без труда разгадал бы ее козни.
- Но ведь это было почти десять лет назад, Гейбл! Ты тогда был неискушенным мальчишкой, - возразил Майкл, вороша палкой угасающий костер.
- Зато урок я усвоил отлично, и, как ты правильно заметил, часто это спасало нам жизнь.
- И все же мы все чувствовали бы себя лучше, если бы ты не был таким безупречным совершенством!
Гейбл рассмеялся и звонко шлепнул кузена по спине.
- Я никогда не был совершенством, Майкл, и тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Просто тот трагический случай заставил меня на всю жизнь запомнить одно: хладнокровие и разум - вот чем надо руководствоваться, если хочешь выжить! Разбуди меня, когда кончится буря или возникнет какая-нибудь опасность.
- А ты думаешь, такая вероятность есть?
- В такую-то погоду? Вряд ли. И все же не теряй бдительности - в этих краях она совсем не лишняя.
Устраиваясь на жестком ложе, Гейбл безуспешно боролся с искушением взглянуть на Эйнсли. Поняв, что подсознательно стремится занять такое положение, чтобы видеть девушку, он мысленно обозвал себя последним глупцом. В недавнем разговоре с Майклом он намеренно не опроверг мнение кузена о нем как о хладнокровном человеке с ясной головой. Конечно, это было всего лишь бравадой, но к чему выставлять напоказ" свои сокровенные чувства? То, что таится под этими доспехами и напускным равнодушием, касается лишь его одного. Если бы рыцари Гейбла догадались, какую внутреннюю борьбу ведет сам с собой их предводитель, стараясь совладать с так некстати нахлынувшими чувствами, они наверняка поставили бы под сомнение его право командовать ими.
С самой первой минуты, как только Гейбл увидел Эйнсли Макнейрн, он понял, что ему предстоит нелегкое испытание. Этой девушке, бесстрашно стоявшей перед ним с мечом в руке, удалось сделать то, чего не могли добиться другие женщины, - мгновенно разбудить в Гейбле горячее и неистовое желание, которое одновременно и восхищало, и пугало его. Еще никогда он не чувствовал в себе такой жажды жизни, да и сама жизнь уже давно не казалась ему столь прекрасной.
То, что ему удалось узнать о характере Эйнсли, только усилило его интерес. Гейбл понимал, что это может оказаться опасным, и не только потому, что девушка - его пленница, дочь Макнейрна, человека, которого он поклялся покорить. Леди Элинор де Рош научила его не доверять эмоциям. Более взрослая и искушенная, она умело использовала слепую страсть очарованного юноши для того, чтобы помочь осуществлению планов своего настоящего возлюбленного - человека, вознамерившегося погубить род де Амальвиллей и завладеть их землями. Напрасно друг Гейбла Поль пытался предостеречь его. Увлеченный красотой Элинор, он оставался глух к доводам рассудка. Лишь когда коварная злодейка попыталась убить его, Гейбл очнулся. Наивность и доверчивость рухнули в один миг, их сменил холодный цинизм, с которым молодой человек с тех пор не расставался. И необузданная рыжеволосая шотландка с прекрасными синими глазами - вовсе не причина, чтобы утратить с таким трудом обретенное душевное равновесие.
"Да и что хорошего может выйти из этого увлечения?" - думал Гейбл, заставляя себя отвести взгляд от предмета своих размышлений. Даже если бы Эйнсли Макнейрн не была его пленницей и дочерью заклятого врага, все равно она дикарка, не имеющая понятия о манерах настоящей леди. В любом случае эта девушка совершенно ему не подходит, не вписывается в ту жизнь, которую он так тщательно распланировал для себя. Из такой необузданной особы вряд ли получится хорошая жена.
"Но может получиться восхитительная любовница", - подсказал Гейблу внутренний голос, и рыцарь снова уставился на Эйнсли. Выругавшись про себя, он с трудом отвел глаза. Мысль была слишком соблазнительной, но поддаваться искушению не стоило. Гейбл не был монахом, но в отношениях с женщинами старался вести себя честно. Сделать девушку своей любовницей, а потом отбросить за ненадобностью, когда подвернется другая, подходящая для того, чтобы стать его законной супругой, - такой поступок недостоин благородного мужчины. И вдруг Гейблу отчетливо представилась Эйнсли, полная страсти и трепещущая в его объятиях… Закрывая глаза, он от души пожелал, чтобы ее отец не слишком тянул с выкупом.