- И пусть она поскорее наступит, - с волнением в голосе произнес маркиз, и его слова прозвучали как заклинание.
Принц словно забыл, что уже поздно, но еще долго говорил с маркизом, прежде чем отпустил его.
Рэкфорд подумал, не отправиться ли ему в Уайтс-клуб, но его не тянуло к игорному столу, где в ход шли большие ставки. В равной степени он не желал беседовать с политиками или министрами.
Он велел кучеру везти его домой и устало откинулся на спинку сиденья.
Слуги давно ждали его. Раздевшись, маркиз попрощался с ними на ночь, взял газету и сел в кресло у камина, но не стал читать.
Он думал о Ванессе.
В конце разговора, когда маркиз собирался покинуть Карлтон-хауз, принц сказал ему:
- Эта девушка очень хороша собой, Рэкфорд, не правда ли? Я должен как-то отблагодарить ее, ведь она спасла мне жизнь!
- Я с удовлетворением думаю о том, что вас предупредили о наемном убийце задолго до того, как он смог пробраться в вашу спальню, - заметил маркиз.
- Ну а если бы на его королевское высочество напали в саду? - спросила миссис Фицгерберт, в волнении прижав руки к груди. - Там у него могло бы не оказаться защиты!
- Да, конечно, - согласился принц, - но не будем говорить об этом. Как вы считаете, что мне лучше подарить мисс Лэнс, Рэкфорд?
- Несомненно, какие-нибудь драгоценности, - опередила маркиза миссис Фицгерберт.
- Я посмотрю, если ли у меня что-нибудь подходящее, - пообещал принц. - А если нет, вы оба посоветуете мне, что я должен ей купить.
- Мы выберем подарок вместе, - любезно откликнулась миссис Фицгерберт. - Но что все драгоценности мира в сравнении с той радостью, когда я узнала, что ваша жизнь вне опасности!
Двое уже отнюдь не молодых людей нежно улыбнулись друг другу, и маркиз почувствовал, что он здесь лишний.
Думая о них в своей спальне, маркиз пришел к выводу, что если бы принц удачно женился в молодости, то мог бы стать хорошим семьянином, совсем как его отец.
Но теперь уже поздно сожалеть, что он последовал дурным советам, выбирая себе жену.
Брак с принцессой Каролиной Брунсвикской оказался истинной катастрофой. Она постоянно оскорбляла принца и выставляла его на посмешище.
"Несомненно, брак - это лотерея", - решил маркиз. Пример принца свидетельствовал, что никто, даже человек его ранга, не застрахован от унижений в семье и душевных мук.
"Нет, я женюсь еще не скоро", - убеждал он себя.
* * *
Проснувшись, маркиз вновь принялся размышлять о Ванессе.
Он понимал, как она волновалась, попав в Карлтон-хауз. Но Ванесса сумела скрыть свои чувства, и маркиз восхитился ее самообладанием.
Конечно, она держалась довольно робко и скованно, но принимала участие в разговорах и охотно отвечала на вопросы.
Ванесса Лэнс была прекрасно воспитана, грациозно приседала в реверансах, изящно двигалась, и он с удовольствием следил за каждым ее шагом, словно она танцевала на сцене.
"Она исключительная девушка", - подумал маркиз.
Он встал по обыкновению рано, потому что любил кататься верхом в безлюдном парке. Маркиз приучил себя к ежедневным верховым прогулкам до завтрака и не изменял этому правилу, даже ложась далеко за полночь.
Солнце уже взошло, предвещая ясный и теплый день, хотя деревья чуть раскачивались от легкого ветерка.
Маркиз пустил лошадь в галоп и скакал до тех пор, пока не почувствовал легкую усталость. Тогда он повернул к дому.
В столовой Рэкфорд-хауза его ждал обильный завтрак. Эта столовая была заново обставлена непревзойденным Робертом Адамом, и в ее бело-зеленых "яблочных" оттенках обоев и белоснежных статуях богов и богинь чувствовалась античная гармония.
Маркиз отдал дань сочным бараньим отбивным, затем перешел к почкам, тушенным с грибами, а напоследок закусил семгой, выловленной вчера в Темзе.
В отличие от своих современников он никогда не пил за завтраком вина или бренди, предпочитая ароматный кофе, который только начинал входить в моду в английском светском обществе.
Он уже заканчивал завтрак, когда в столовой появился секретарь.
- Доброе утро, Граттон, - поздоровался с ним маркиз.
Мистер Роланд Граттон уже давно служил у маркиза и был значительно старше него. На плечах этого человека лежала нелегкая ноша - он вел переписку Рэкфорда, выполнял его многочисленные распоряжения, короче, заботился о порядке в делах и удобствах хозяина.
- Доброе утро, милорд. Я принес вам на подпись несколько писем и положил их на стол. А вот это, по-моему, личное, и я захватил его с собой. Есть и еще одно послание, и по его поводу я жду ваших указаний.
Мистер Граттон протянул маркизу письмо, написанное неразборчивым женским почерком. От него исходил сильный аромат амбры.
Маркиз бросил на него равнодушный взгляд и взял уже раскрытое письмо, показавшееся Граттону самым важным.
К нему обращался управляющий Рэкфорд-парка и просил уточнить указания, касающиеся нескольких построек. Маркиз говорил с ним об этом во время своего последнего визита в имение.
Маркиз подробно объяснил мистеру Граттону, что надо сделать, а когда секретарь повернулся, собираясь покинуть столовую, сказал:
- Подождите минуту, Граттон.
Он надорвал конверт, лежавший на столе, и развернул письмо. Как он и предположил, оно было от Мариабелль Керрин.
Маркиз отодвинул его подальше, ему никогда не нравился резкий запах амбры. Интересно, почему женщины типа Мариабелль считают, будто он способен привлечь мужчин?
Маркиз неторопливо прочел письмо, пока его секретарь стоял рядом и ждал дальнейших распоряжений хозяина.
Маркиз не ошибся, любовница была глубоко обижена и жаловалась на его холодность, утверждая, что они не виделись уже целую вечность.
Своими упреками Мариабелль Керрин нарушила неписаные законы, царившие тогда в обществе. Содержанкам не полагалось предъявлять какие-либо упреки своим покровителям. Они могли быть недовольны только их недостаточной щедростью, да и это никогда не высказывалось открыто.
Впрочем, его совесть была чиста, маркиз просто осыпал подарками миловидную актрису, и она еще месяц назад восхищалась его великодушием. Тогда они наслаждались обществом друг друга.
А потом он уехал на север и задержался у лорда Харгрейва. Вернувшись в Лондон, маркиз несколько раз виделся с Мариабелль в театре или на квартире, которую снял для нее в Челси, но встречи были короткими и совсем не походили на их прежние свидания.
Конечно, он оплачивал все ее счета, и это обходилось ему недешево, платил за содержание лошадей и купленный для нее элегантный экипаж.
Маркиз подарил ей драгоценности, которым завидовали все ее знакомые, а счета к портным достигали просто астрономических сумм. Ни одна из прежних содержанок не могла себе такого позволить.
Но Мариабелль Керрин жаловалась отнюдь не на скупость маркиза. Ее мучила и доводила до слез его "неописуемая жестокость". Ведь всему Лондону известно, что после возвращения из поездки он стал ее избегать.
Маркиз с неприязнью прочел это плохо написанное, напыщенное и мелодраматическое послание.
"Вечно одно и то же, - подумал он. - Рано или поздно каждая из любовниц перестает довольствоваться тугим кошельком и жаждет завладеть моим сердцем".
Нет, маркиз никогда не предлагал и не собирался предлагать руку и сердце ни дамам из высшего света, ни тем более содержанкам, с которыми провел немало приятных часов.
- Черт побери, - произнес он, обращаясь скорее к себе, чем к секретарю, - ну почему женщины ждут от меня невыполнимого?
- Еще одна любящая душа, милорд? - с легкой усмешкой осведомился мистер Граттон.
Он был в курсе многих его романов и знал об их развитии едва ли не лучше самого маркиза.
Рэкфорд небрежно бросил письмо на обеденный стол и протер пальцы салфеткой, не желая, чтобы к нему пристал запах амбры, а потом сказал:
- Рассчитайтесь с ней, Граттон. Не надо мелочиться, пусть она получит сполна. Мариабелль сможет покинуть дом в любое удобное для нее время, но дайте ей понять, что отныне она меня не интересует.
- Я всегда полагал, что она хорошая актриса, милорд, - коротко заметил мистер Граттон.
- Слишком эмоциональна на сцене, а еще больше в жизни, - откликнулся маркиз.
Он встал из-за обеденного стола и направился к двери.
Мистер Граттон вынул надушенное письмо из масленки, куда его бросил маркиз, и, поскольку его хозяин уже был готов покинуть столовую, спросил:
- Возможно, мне следует напомнить, милорд, что у леди Лоури сегодня день рождения. В прошлом году вы послали ей в подарок лилии. Не желаете ли вы сейчас преподнести ей те же цветы?
Маркиз помедлил с ответом.
Леди Лоури занимала особое место в списке его возлюбленных. Его связь с ней тянулась дольше, чем с другими женщинами.
Она была очень красива и талантлива - темноволосая, стройная, превосходная музыкантша.
Неудивительно, что он сильно увлекся ею. Какое-то время маркизу даже казалось, что он в нее влюблен. Но едва ее чары ослабели, как маркиз обнаружил, что она ничем не отличается от прочих дам. Леди Лоури также стремилась привязать его к себе и жаловалась, когда он по разным причинам откладывал свидания с ней.
"Неужели женщины не способны понять, что в жизни существуют не только любовные утехи?" - задавал он себе вопрос.
Недавно маркиз принял горячее участие в дискуссиях палаты лордов по поводу войны и составления акта об отмене ряда социальных ограничений. Он и его друзья полагали, что необходимость в подобном указе давно назрела.