- У тебя есть душа, Атрет, - сказала она. - Перед Богом у тебя есть душа. Он дал ее тебе.
Бато не стал утешать бывшего гладиатора, не стал ничего ему советовать; Атрет был из тех, кто не нуждается ни в том, ни в другом. И все же, когда женщина взяла руку Атрета и положила ее на спящего ребенка, Бато увидел, как лицо германца смягчилось. У ланисты сложилось впечатление, что эта женщина гораздо лучше, чем Юлия Валериан.
- Сюда, - сказал Бато, и они двинулись по следующему коридору, который вел в еще одно большое помещение с большими железными воротами, ведущими на арену.
- Что это за место? - еле слышно спросила Рицпа, почувствовав какое–то угнетенное состояние.
- Через эти ворота уносят мертвых, - ответил Атрет.
- Самый лучший выход отсюда, - добавил Бато и показал им коридор, по которому тела мертвецов уносят к специальным повозкам, а потом увозят их за городские стены для захоронения.
Рицпа отпустила руку Атрета. Когда она взглянула в глубину длинного и темного коридора, ей стало трудно дышать. Атрет обнял ее за плечо и повел по этому ужасному коридору. Идя следом за ланистой, Рицпа никак не могла успокоиться.
Бато поставил свой факел на подставку в стене в конце коридора. Вынув из–за пояса несколько монет, он протянул их Рицпе.
- Когда ты выйдешь отсюда, аппетит у тебя появится.
Рицпа взяла монеты и поблагодарила его за доброту.
- Пусть ее Бог защитит вас, - сказал Бато Атрету, открывая тяжелую дверь. За ней открывались римские улицы, залитые солнечным светом.
18
За последние три года, с тех пор как Атрет последний раз видел Пунакса, владелец гостиницы заметно прибавил как в весе, так и в богатстве. Его короткие волосы поседели на висках, а морщины на лице стали глубже. Атрет увидел уже совсем другую, роскошную гостиницу и понял, что этим владелец обязан фресковой живописи, которая красовалась у входа в гостиницу и на которой германец узнал самого себя, сражающегося на арене. Он не мог прочитать, что написано под этим изображением, но догадаться было несложно.
- Значит, ты заслужил свободу, - сказал Пунакс, обратив внимание на костяной медальон, висящий на золотой цепочке на шее Атрета. Он с восхищением посмотрел на Рицпу с ребенком на руках и добавил с улыбкой: - и теперь тебе есть чем похвастаться, в отличие от меня.
Атрету не понравилось, как он уставился на Рицпу.
- Мне нужно заработать достаточно денег, чтобы хватило на обратный путь в Германию.
Пунакс тяжело засмеялся.
- Зря ты на это надеешься, Атрет. Ты не сможешь туда вернуться. Ты ведь теперь такой же германец, как я галл.
- Не говори за других.
- Ты думаешь, я не прав? Нравится тебе это, или нет, но ты давно уже не тот человек, которым тебя десять лет назад взяли в плен. Рим сделал тебя другим.
- Может быть, но я по–прежнему хатт.
- Кем бы ты ни был, но твой народ обязательно увидит в тебе перемены, даже если ты сам их не замечаешь. - Пунакс слегка махнул рукой. - Да и какая теперь разница? Хаттов все равно уже нет.
- Я есть. Есть и другие.
- Рассеянные и неорганизованные. - Пунакс почувствовал, какая тишина наступила в помещении и, оглядевшись вокруг, увидел, что его постояльцы уставились на Атрета и зашептались между собой.
Заметил это и Атрет, хотя ему это понравилось меньше, чем Пунаксу.
- Сколько ты мне заплатишь за то, что я поживу здесь?
Пунакс засмеялся.
- Да-a, тонкостью ты никогда не отличался.
- Слишком долго приходилось сражаться на аренах.
- Фило, принеси нам с Атретом лучшего вина, - объявил Пунакс достаточно громко, чтобы это услышали все, кто был в помещении. Когда среди присутствующих прокатилась волна восторга, Рицпа почувствовала смутную тревогу.
- Это он! - прошептал кто–то, когда они проходили мимо.
- Клянусь, я бы отдал половину своего состояния, лишь бы увидеть его на арене, - сказал другой.
Довольный тем ажиотажем, который прокатился по гостинице, Пунакс сделал гостеприимный жест:
- Входи, мой друг. Садись, выпей немного вина. Вспомним прошлое.
Окружающие уставились на Атрета, а потом на Рицпу, когда он взял ее за руку и повел за собой, следуя за Пунаксом к столу, предназначенному для самых почетных постояльцев. Опустившись на самое почетное место на диване, Атрет жестом показал Рицпе, чтобы она села рядом. Она села, Халев уютно прижался к ее груди и спал. Рицпе же было явно не по себе оттого, что она находилась в центре всеобщего пристального внимания.
- Тебя не забыли, - сказал Атрету Пунакс с оттенком зависти.
- Это может принести тебе немалую прибыль. Только подумай о том, сколько человек будет приходить к тебе и покупать твое вино, когда узнают, что я здесь, - сухо сказал Атрет.
- И приносить дары к ногам своего идола.
Атрет сощурил глаза.
- Ты надо мной смеешься, Пунакс?
- Так же как и над самим собой. Ни над одним человеком свет славы долго не сияет. И пока он сияет, этим надо пользоваться максимально.
- Все, что мне нужно, - это деньги на дорогу домой.
Пунакс скривил губы.
- На следующей неделе будут зрелища, и ты мог бы принять в них участие. Одно твое имя будет дорого стоить, и Тит тебе обязательно заплатил бы.
Рицпа взглянула на Атрета, испугавшись, что он и вправду решит снова сражаться. Но по его лицу нельзя было определить, о чем он думает.
Атрет улыбнулся, и в его улыбке не было дружеского тепла.
- Я бы хотел, чтобы ты заплатил мне, - ответил он. - Мои условия просты: половина от твоей прибыли, пока я буду жить в этой гостинице. - Когда Пунакс захотел возразить, Атрет добавил: - Если нет, пойду и подыщу хозяина гостиницы посговорчивее.
- Не нужно. Я согласен.
- Сто динариев…
- Сто динариев!
- …вперед, охрана, достаточная для того, чтобы больше не повторилось то, что было той ночью. Мне не хотелось бы, чтобы женщины разорвали мою одежду. - Атрет не обратил внимания на то, как Рицпа удивленно подняла брови. - И проследи, чтобы женщина и ребенок были в безопасности и ни в чем не нуждались, - добавил он как бы между прочим, кивнув в сторону Рицпы.
Пунакс воспользовался поводом, чтобы еще раз взглянуть на нее.
- Они будут жить в отдельном помещении, или ты хочешь, чтобы она была с тобой постоянно? - Пунакс взглянул на Атрета с понимающей улыбкой. - Тебе, возможно, придется проводить время среди своих поклонников.
Атрет понял его намек и испытал при этом необъяснимое раздражение.
- Я хочу, чтобы она была со мной рядом, но не настолько рядом, чтобы она была в моей постели. - Рицпа покраснела и сердито посмотрела на Атрета. - Если я сам того не захочу, - добавил он.
- Считай, что все решено, - сказал Пунакс и встал, чтобы сделать необходимые распоряжения.
Атрет растерянно посмотрел на Рицпу.
- Ты выглядишь такой смущенной, моя госпожа. Я что–то не так сказал?
- Ты прекрасно знаешь, что ты сказал и на что ты намекал своему другу.
- Он мне не друг, и лучше дать ему понять, что ты всецело принадлежишь мне.
- По–моему, это и так ясно из того, что я пришла сюда вместе с тобой.
- Но об этом нужно было сказать определенно.
Рицпа продолжала чувствовать, как люди по–прежнему пристально смотрят на них, и ей от этого было крайне неуютно.
- Ты уверен, что мы здесь будем в безопасности? - Атрет сжал губы, и Рицпа огляделась вокруг. - Я никогда не предполагала, что ты был здесь так знаменит.
Он медленно повернул голову. Его тяжелый и неприветливый взгляд заставлял любопытных постояльцев тут же отворачиваться.
- В том, что тебя знают, есть свои преимущества, - удовлетворенно сказал он, и на его лице не осталось и следа от растерянности.
- Какие преимущества? Бато уже предупреждал тебя о Домициане. Теперь твоя жизнь полностью в руках Пунакса, который, конечно же, раструбит всему городу о том, что ты здесь.
- Я не намерен здесь задерживаться.
- Ты можешь задержаться в Риме до конца своих дней, если брат императора захочет заковать тебя в цепи.
Он сверкнул на нее глазами.
- Женщина, почему ты всегда испытываешь мое терпение? - Он угрожающе наклонился в ее сторону.
Какой невозможный человек!
- А почему ты все время злишься, когда тебе что–то говорят? Ты подвергаешь здесь опасности себя, а заодно и Халева. И еще считаешь, что мне это должно нравиться.
Атрет проговорил сквозь зубы:
- Мне все равно, нравится тебе это или нет. Мне нужны деньги, чтобы добраться туда, куда мы направляемся. Это самый чистый и быстрый способ, который мне только приходит на ум.
- Самый чистый?
- Да, я знаю, что ты предпочла бы увидеть меня на арене.
Рицпа хотела бы, чтобы он доверился Феофилу, но знала, что если она только заикнется Атрету о нем, тут же об этом пожалеет, особенно сейчас, когда германец в таком настроении. Она уже давно поняла, что Атрет никогда не ищет себе простых путей, особенно сопряженных с ущербом для его гордости.
- Нет, я не хочу видеть тебя на арене. Я хочу, чтобы ты был в безопасности и в мире с самим собой и с Богом.
- И ты думаешь, что это произойдет, если я доверюсь этому твоему кровавому сотнику?
- Феофил дважды спас тебе жизнь. Он сказал…
- Самый короткий путь домой лежит через арену, - резко оборвал ее Атрет. Он провел руками по волосам. - Там я либо получу золото, либо погибну. И в обоих случаях буду победителем.
Испугавшись, Рицпа уставилась на него.
- Но ты же не хочешь сражаться!
- На самом деле хочу. Если бы ты знала, как я этого хочу!