Почти сейчас же она опять затворилась. Агафон бросился на землю в густые лопухи и из них видел, как мимо него, всего шагах в десяти, прошли обратно те же двое лиц: в руках Антуанетиной уже ничего не было.
- Иди домой! - услыхал Агафон слова Маремьяна, обращенные к девушке. - Я еще здесь похожу, огляжу кое-что…
Антуанетина повернула в боковую аллею, а Маремьян направился к театру.
Агафон вскочил на ноги и бегом бросился к забору. У задней аллеи, прежде чем перебежать дорожку, он выглянул из-за дерева и, уверясь в том, что Маремьяна не видно, двумя прыжками перескочил через нее и прежним порядком попал на улицу.
- Однако ж ты долго! - встретил его Шилин, как только он показался в дверях.
Агафон вынул платок и передал его Смарагду Захаровичу.
- Глядите, что я в театре нашел!
Шилин развернул платок, и оба разом заметили на нем вышитую гладью букву "Л".
- Ее! - воскликнул Шилин. - На следу мы, парень!
Агафон передал ему все дальнейшее.
- Ну так и есть! - возбужденно заговорил Смарагд Захарович. - Никто, как она, в этой беседке у них!
В горницу вошел с озабоченным лицом Стратилат и бросил свою шапчонку в угол.
- Иль что новое есть? - спросил он, вдруг заметив что-то особенное в своих приятелях.
Ему показали платок и сообщили все только что происшедшее. Стратилат шлепнул себя ладонью по лбу.
- Как пить дать, Леонида Николаевна там! За сто верст киселя хлебать бегали, а под носом и не посмотрели?!
- Оно так всегда бывает! - сказал Шилин.
- Что ж, за дреколья и в парк выручать ее! - Стратилат схватился за шапку.
- За дреколья в ответ попадем! - ответил Смарагд Захарович. - Коль не она в беседке совсем, тогда дело дрянь выйдет! Надо без шума устроить… А пока Маремьян в парке путается, сбегай-ка кто-нибудь за Тихоном, он нам очень с руки будет!
Стратилат, не дослушав последних слов, уже летел по улице. Не прошло и четверти часа, он и Тихон, дыша, что лошади, только что проскакавшие по десятку верст, сидели у Шилина и уславливались, как действовать.
Хозяин потребовал закусить; два стаканчика "отечественной", опрокинутой в себя Тихоном, заставили окончательно взыграть его сердце, и без того радостно предвкушавшее грядущее событие.
- Уж и по морде ж я сейчас кого-нибудь съезжу! - мечтал он, суча здоровенный кулачище.
Молчаливый Агафон, видимо, сочувствовал ему и поглядывал на свои пудовики. Подвижной Стратилат ерзал и привскакивал на стуле, все больше и больше входя в раж и нетерпение.
- Ну теперь и в поход, я думаю, можно! - сказал наконец Шилин, ставя свой опорожненный стаканчик на стол.
Все шумно поднялись.
- Не все сразу, братцы, по одному, чтоб не так приметно было! - распорядился Шилин. - Сперва ты, Агафон, иди, потом я пойду, а за нами по очереди ты, Тихон со Стратилатом!
Агафон ушел; из окна видели, как он пролез в дыру в заборе и скрылся. За ним отправился Шилин, и вся компания перебралась в парк.
Он был пустынен по-прежнему. Агафон, стоявший впереди, как на часах, за деревом в аллее, сделал рукой знак остальным, притаившимся в лопухах у забора, и все двинулись наперерез по траве за своим вожаком.
Ни души не виднелось и на второй аллее. Компания добралась до кустов, закрывавших павильон, и остановилась.
- Сторожей нет ли? - шепнул Агафон.
Он и Стратилат, едва ступая на носки, начали тихо огибать павильон слева; двое других делали то же с правой стороны.
Сторожа никакого не оказалось. Агафон раздвинул тучей нависшие над тропочкой кусты и увидал перед собой желтую дверь.
Стратилат юркнул ему под руку и очутился у самой двери. Она была заперта внутренним замком. Стратилат потрогал за ручку, затем тихо постучал.
Внутри будто кто-то пошевелился.
- Леонида Николаевна, здесь вы? - вполголоса спросил Стратилат и постучал крепче.
- Я! - отозвался изнутри знакомый голос. Слышны были легкие, быстро подошедшие шаги. - Кто там?
- Ребята, вали все разом! - вместо ответа сказал Стратилат, напирая на дверь; все навалились на нее, дверь с треском сломалась пополам, и несколько досок из нее упало к ногам Лени.
Стратилат распахнул уцелевшую половинку и первый ворвался в беседку.
- Наша взяла! - чуть не во все горло, радостно крикнул он. - Скорей за нами пожалуйте, барышня…
Не успела Леня ответить - на пороге показалась внушительная особа Маремьяна.
- Это что же тут делается? - проговорил он, вступая за порог; увидав такое количество людей, приказчик шатнулся было назад, чтоб бежать, но оказавшийся ближе всех к нему Тихон развернулся и, словно быка на бойне, хватил его кулаком прямо в лицо. Маремьян опрокинулся навзничь, упал за порог на дорожку, затем вскочил, как на пружине, и кинулся прочь; непостижимо как верхом на нем с обломком доски в руке очутился Стратилат и принялся гвоздить его по голове и чему попало.
- Вот тебе, старый черт! Вот тебе, идолище поганое! - приговаривал он при этом.
Маремьян ревел белугой.
- Не надо, не надо! - кричала им вслед Леня, но вошедший в азарт Стратилат не слушал и скакал на своем коне дальше.
Шилин подхватил Леню под руку и с Агафоном и с ней бегом пустился к забору. На улице их догнали отставшие товарищи; Стратилат прокатился верхом на приказчике шагов тридцать и все дубасил его под поощрительный рев Тихона.
- Как мне благодарить вас?! - молвила, смеясь и плача, Леня, очутившись в горнице у Шилина. - Спасибо! - И она обняла и крепко поцеловала сперва хозяина, затем всех остальных и даже Мавру, прибежавшую из кухни.
- Эка, о чем вы! Пустое! Это мы с нашим удовольствием! - ответили ей три голоса; промолчал только Агафон: он так покраснел от поцелуя Лени, что кусок кумача рядом с ним показался бы телесного цвета; бывший бурсак в полном смущении утер себе рукавом губы.
- И чмокнул же я его святым кулаком по поганому рылу! - в полном восторге разглагольствовал Тихон. - В самый пятачок сподобил!
- А теперь мы вас сейчас в Рыбное переправим! - как только несколько улеглись всеобщее волнение и радость, произнес хозяин.
- Как в Рыбное? Зачем? - удивилась Леня.
- Там побезопаснее будет, да и господин Светицкий там…
- Дмитрий Назарович? Что он там делает? Очень он беспокоился обо мне?
Приятели покосились друг на друга.
- Что произошло, ради Бога? - сказала Леня, заметив переглядыванье.
- А ничего особенного! - ответил Шилин. - В Баграмово он ездил, искал вас там, ну его Пентауров немножко и поцарапал…
Леня вся побелела.
- Как? Чем?
- Да не пугайтесь, говорю, пустое вышло; поправится он скоро! Из пистолета ранил!
- Из-за меня?… - Леня закрыла лицо руками. - Едемте! Сию минуту едемте! - добавила она, овладев собою.
Шилин приказал работнику запрягать пару своих буланок, и, пока Леня расспрашивала о случившемся за время ее исчезновения и отвечала на вопросы о себе, Мавра собрала все ее вещи и уложила их в поданную бричку.
Стратилат и Агафон непременно желали сопровождать "свою" барышню до Рыбного; Шилин нашел, что взять их с собой будет благоразумнее, и оба они взгромоздились на козлы.
Проститься Лене приходилось с одним Тихоном.
- Еще раз от души спасибо вам! - сказала она, пожав ему руку. - Боюсь только, не вышло бы у вас неприятности из-за меня…
- Наплевать и размазать-с!… - ответил тот, кланяясь и прижав руку к сердцу. - Не извольте беспокоиться! Худого ничего не выйдет! Тятенька нас за Маремьяна Васильича, может статься, загримирует, да это дело привычное-с! Не хлобыснуть его по бланманже было никак нельзя-с!
- Сторонись, народ, дьячок благочинного везет! - воскликнул Стратилат, дернув вожжами.
Бричка выехала на улицу и быстро покатилась по ней. Леня повернулась назад и, пока не скрылась за углом, все махала рукой Мавре и Тихону, стоявшим у ворот.
Глава XXXIII
Чем ближе к Рыбному подъезжала бричка, тем все больше волновалась и беспокоилась Леня.
Степнину она знала и даже игрывала с девочками Репьевыми во время редких поездок к ним или их в Баграмово, но то было давно, при жизни Людмилы Марковны. А как теперь отнесутся к ней в Рыбном? Примут ли ее? В качестве кого она едет туда сейчас? Краска залила ей лицо при последней мысли. Она высказала ее своим спутникам.
- Полноте, да вся губерния знает, что вы невеста Дмитрия Назаровича! - возразил Шилин.
- Попробовали бы не принять! - угрожающе заявил обернувшийся Стратилат. - С козел не слезть - всех, как Маремьяшку-подлеца, разделаю!
Уже вечерело. Длинные тени лежали на большаке от посаженных еще при Екатерине берез.
- Две тройки чьи-то вперегонки летят? И-их, дуют как! - проговорил Стратилат, всматриваясь вперед. - Никак это наши, монастырские?
На козлах и в коляске действительно голубели мундиры.
- Стой! Стой! - отчаянно заорал вдруг Стратилат, встав на козлах; он бросил вожжи Агафону и замахал обеими руками.
Тройка и бричка остановились. Стратилат спрыгнул еще на ходу и подбежал к крайней коляске, из которой глядели на него Костиц и Возницын.
- Барышню нашли! В Рыбное везем! - выкрикнул Стратилат.
Гусары повыпрыгивали на землю и окружили бричку.
- Леонида Николаевна? Вот радость! Мы товарищи Светицкого! - вперебой говорили они радостными голосами.
- Стой! Справа по два! - скомандовал Костиц. - Позвольте представить вам, во-первых, себя, - ротмистр Костиц, - а потом товарищей…
Он стал называть их фамилии, представляемые снимали фуражки и по очереди почтительно целовали руку Лени.