Светицкий всполошился: в тот день он Лени совсем не видал. Еще больше встревожился он, узнав из рассказа Смарагда Захаровича то, что не было ему сообщено Леней, - о поступке с нею Пентаурова и о подаче им заявления о бегстве ее. О краже вольной Шилин, разумеется, умолчал и повторил о ней то же, что сказал Лене.
- Что же могло с ней случиться?! - произнес Светицкий. - Что вы предполагаете?!
- Ума не приложу! - ответил Шилин. - О разбойниках у нас не слыхать, а если б и были - тело давно нашлось бы: ведь, почесть, среди города пропала! И корысти убивать не было никакой…
- Ну-ну?
- Не господина ли Пентаурова тут штука?
- И я то же подумал! - воскликнул Светицкий.
Весть Шилина заставила его было побледнеть, теперь же вся кровь бросилась ему в голову.
- Убью я его! - едва выговорил он от прилива ярости. Светицкий бросился к стене, сорвал с нее саблю и хотел бежать к двери, но Шилин заступил ему дорогу.
- Погодите, барин! С тем расчет не уйдет, сперва о Леониде Николаевне думать давайте!
- Где она может быть?!
- Вот и помозгуем. Поедемте ко мне, посидим, подождем, может, вернется еще она, а там сообразим, что делать…
Спокойствие Шилина подействовало на Светицкого. Он нахлобучил фуражку и вместе со Смарагдом Захаровичем на его же дрожках поехал к нему.
Шилин сейчас же послал работника за Стратилатом с Агафоном и Тихоном; те явились и, видя перед собой офицера, кучкой остановились у двери. Хозяин сообщил им об исчезновении Леониды Николаевны.
Стратилат даже присел от испуга; Тихон застыл с разинутым ртом, Агафон охнул так, что дрогнули стекла, и сжал кулаки.
- Пособите искать, други!… - закончил свои слова Шилин.
- Никто, как Пентауров-барин! - вскрикнул, придя в себя, Стратилат. - Крест сыму, что он!
Меривший все время комнату из угла в угол, сумрачный, что ночь, Светицкий круто остановился.
- Слышишь? - обратился он к Шилину. - Он, он это, каналья!
- Больше некому! Кто ж еще на такую пакость способен? - отозвались Агафон и Тихон.
- Барин, не взыщите, что сядем при вас… - сказал Шилин. - В ногах правды нет, а подумать, как след, время надо не мало!…
- Что вы, пожалуйста?… - пробормотал Светицкий. - Я у вас гость, вы хозяин!
Долго совещалась, усевшись вокруг стола, шилинская компания.
Порешили прежде всего разузнать, не ездил ли кто-либо в тот день в Баграмово и не было ли с проезжими чего подозрительного.
Стратилат и Агафон взялись обойти все попутные дворы по улицам до лавок и разведать, не происходило ли на них чего особенного. Тихон вызвался напоить Маремьяна до положения риз и допытаться до истины: без его участия Пентауров обойтись никак не мог.
Светицкий не вмешивался и все ходил, прислушиваясь к говорившим.
Окончив советоваться, все разошлись; прилег, не раздеваясь, на диванчик и Смарагд Захарович, а Светицкий все шагал, и Шилин видел, что он то останавливался перед иконами, хватал себя за голову, бормотал молитвы и угрозы кому-то, то опять маятником мотался от стены к стене.
Глава XXX
Леня как в воду канула.
Помимо шилинской компании, весь гусарский монастырь принял самое горячее участие в ее розысках, но ни одна душа в Рязани не видала и не слыхала в день исчезновения ни на улицах, ни во дворах ни шума, ни какой-либо сумятицы.
От Московской заставы, миновать которую при выезде из города было никак нельзя, ответ был получен самый неутешительный.
- Кажный день из пентауровских кто-нибудь ездит! - сказал Иван Семенович. - Ездит и ездит, нам до того дела нет, мы глядеть к ним не лазим; все одно ничего не дадут - барские!
Самая неудачная попытка выпала на долю Тихона. Маремьян принял его приглашение "тарарахнуть" с ним, но оказался таким здоровым на выпивку, что Тихон, угощая его, "нажрался", по его выражению, сам так, что едва добрался до дома, и там получил урок добродетели от тятеньки, отпечатанный для памяти под обоими глазами.
А Леня между тем находилась очень близко от жилища Шилина, и пропажа ее произошла совсем просто.
Получив ответ от полиции, что требуемая им девка Леонидка имеет вольную и потому водворена к нему быть не может, Пентауров прочитал полученную бумагу, затем перевернул ее обратной стороной, словно там надеясь найти что-либо более понятное, и долго глядел на нее выпученными глазами.
Вольную он сам, собственными руками, спрятал в книги, и она должна была сгореть вместе с ними и с домом. Если же она уцелела, значит, ее отыскала Людмила Марковна. Но ведь Лени при ней не было?! Кто же был с ней в кабинете и передал потом Лене документ?
Степан Владимирович вдруг вспомнил, что при его бабушке безотлучно находилась приживалка, и его осенила мысль, что это она передала Лене бумагу и исчезнувшие деньги.
Он пришел в ярость и приказал "притащить" к нему Марью Ивановну.
Марья Ивановна прикатилась горошком. С самого возвращения из "счастливой" поездки в город она спала и видела, как бы поскорее расстаться с Баграмовым, но боязнь подозрений заставляла ее сидеть в нем. Зов барина встревожил ее, но она быстро овладела собой и явилась с умильным и улыбающимся лицом.
- Ты была в моем кабинете с бабушкой? - спросил побуревший от злости и волнения Пентауров.
- Я?! - Приживалка всплеснула руками и присела. - Да Господь разрази меня на этом месте! Они, покойница, одни туда ходили…
- Врешь, дрянь!… - крикнул Степан Владимирович. - Ты вместе с ней украла вольную Леньки, ты, собачья рожа, передала ее ей!
Марья Ивановна оскорбилась.
- Я дворянка, Степан Владимирович, - возразила она. - Прошу вас не оскорблять меня: для каких-то девок я красть ничего не стану!
- Врешь! Морду тебе изобью! - с пеною у рта закричал Пентауров, наступая на нее.
Марья Ивановна попятилась к двери.
- Этого не можете… я и сама дворянка!… Я производителю дворянства буду жаловаться.
- К черту, к самому дьяволу иди! Вон сию же минуту! - занеистовствовал, топая ногами, Степан Владимирович.
Приживалка выюркнула за дверь.
- Не очень-то боюсь! - долетел оттуда ее голос. - Производитель дворянства мне знакомы!
Пентауров поднял кулаки и бросился за нею; Марья Ивановна, визжа, как под ножом, с необычайной быстротой выскочила на двор.
Пентауров остановился на крыльце, затем кинулся обратно в дом и, минуту спустя, из окна комнаты Марьи Ивановны вылетела пара ее башмаков, затем замелькали юбки, белье, платье; черною птицей вынесся и распластался на траве салоп, затем из окна показался край зеленого сундука и раскрасневшееся от натуги лицо барина; он сделал еще усилие, щеки его раздулись, что подушки, и тяжелый сундук каменной глыбой бухнулся оземь и раскололся пополам; все содержимое его: тряпки, банки, белье, пузырьки и всякая всячина - посыпалось во все стороны.
Марья Ивановна впала в бешенство.
- Жулик - сам вор - вольную украл!… Разбойник! Все взыщу через производителя! - подняв кулаки вверх и словно в приступе буйного помешательства, выплясывая танец диких, заголосила она среди дворни, высыпавшей со всех сторон и дивовавшейся на зрелище. - Лысый черт, жулябия! - прокричала она в заключение и пустилась бежать со двора, так как заметила, что ее враг метнулся из ее опустошенной комнаты в коридор, с тем, чтобы погнаться за нею. На бегу она нагнулась, подхватила подол платья, где были зашиты у нее благоприобретенные в Рязани деньги, и, убедившись, что они целы, понеслась на деревню.
Степан Владимирович опомнился и потребовал к себе Маремьяна.
- Желаешь получить вольную? - спросил он, как только тот показался на пороге кабинета.
- Желаю-с… - произнес он, недоумевая, что все это значит.
- Завтра же чтоб Ленька была у меня!
- То есть как же это-с? - Маремьян окончательно спешил.
- Как же, как же, а вот так же! - с сердцем воскликнул Пентауров. - Все вам разъясняй, ослам! На ручки возьми и принеси сюда из Рязани!
Маремьян понял.
- Тэк-с… - произнес он, переступив с ноги на ногу. - Скрасть, стало быть, ее требуется?
- Разумеется. Вольную ее украла у меня и передала ей Марья Ивановна: я ее выгнал за это сейчас ко всем чертям. Ни лошадей давать, ни помогать этой паскуде чтоб никто не смел.
- Слушаю-с!
- А Леньке я покажу, как красть вольные! Она у меня попляшет!
- Осмелюсь спросить, опосля что с ней делать будете?
- Вышвырну - вот и конец!
Маремьян отрицательно качнул головой.
- Конца в этом, барин, не видать-с. Большая кляуза из того произойти может!
- Вот еще? Из-за девки из-за простой? Да у нее никого и знакомых нет!
- Найдутся-с… Кобельки-то около нее уже бегают. Первый Шилин, у которого она пристала: вредный мужчина-с!
- Никого не боюсь! - гордо, выпятив грудь, заявил Пентауров. - Не дорос еще какой-то Шилин тягаться со мной! А выйдет что - денег не пожалею! Черт ее и все побери, а уж доеду ее! Завтра же чтоб была здесь!
- Дозвольте доложить-с, не подойдет-с… по-старинному, разбоем брать не приходится - огласка на весь город выйдет!
- И не делай огласки.
- Значит, по тайности заманить ее надоть-с?…
- Замани по тайности.
- Время надобно-с! И еще дозвольте доложить, лучше сразу не предоставлять ее сюда: след явный очень будет. Лучше вам как бы совсем в сторонке быть-с… А через недельку, как позабудут о ней, мы вас с ней и познакомим-с!
Пентауров сообразил, что план приказчика был и осторожнее, и лучше.
- Ну что ж… - с гримасой неудовольствия сказал он, - сделай так!… - И он отпустил Маремьяна.