- Тогда начнем?
Как гласит старая притча, переведенная с древнего санскрита, человек может познать, что такое красота, только тогда, когда увидит что-нибудь действительно безобразное.
Майлс повидал на своем веку достаточно много уродливого. Вероятно, именно потому в это июньское утро леди Элисса Грей, с блестящими от возбуждения глазами, облаченная в соблазнительно облегающую ее грудь амазонку, верхом на танцующей от нетерпения лошади, показалась ему прекрасной.
- Спокойно, Булл-Рок, - приказал Майлс, ставя ногу в стремя и усаживаясь в седло своего жеребца.
- Мы начнем с поездки по дороге, если вы не против, - предложила она.
- Я ни в коей мере не против, - отозвался Майлс.
Не успели они отъехать от аббатства - в сущности, они были как раз напротив парка с классическими греческими статуями - когда к дороге вышел садовник со шляпой в руке.
Мужчина поклонился им со всем уважением.
- Добрый вам день, миледи, - прищуренные от солнца глаза метнулись в сторону Майлса. - Добрый день, милорд.
- Добрый день, Голсуорси, - приветливо поздоровалась с ним Элисса. - Как вы себя чувствуете в это чудесное летнее утро?
- Странно, миледи.
- Странно?
- Да, миледи, - Голсуорси почесал свободной рукой за ухом. - Пожалуй, я совсем запутался, - сокрушенно проговорил он, переминаясь с ноги на ногу.
- С чем вы запутались? - спросила Элисса. - Опять что-нибудь с Ианом Маккеннитом?
- Нет, миледи.
- Вас беспокоит отшельник?
Голсуорси старательно покачал головой.
- Он никому не доставляет беспокойства.
- К Пещере монаха отнесли корзину, как я приказывала?
- Конечно.
Майлс заметил, что Красотке не терпится помчаться галопом. Кобыла нервно приплясывала, дергала головой, несколько раз фыркнула и завершила свои выходки беспокойным ржанием.
Элисса наклонилась, потрепала лошадь по изящной серой шее и прошептала несколько слов ей на ухо, прежде чем вновь обратилась к мужчине, в котором теперь и Майлс узнал старшего садовника.
- Тогда в чем же дело?
- Я тут увидел в саду, миледи…
- В каком саду?
- В розарии.
- Что же вы увидели в розарии?
- Что-то непонятное, миледи.
- Если вы расскажете мне, что увидели, Голсуорси, я помогу вам все понять.
Он еще решительнее смял в руке шляпу и снова затоптался на месте.
- Я в этом сомневаюсь, хоть вы и умны, миледи.
У Элиссы ангельское терпение, решил Майлс. Иначе ей бы ничего не удалось вытянуть из Голсуорси.
- Так что же вы видели в "Будуаре миледи"? - спросила она.
- Цветок.
- Продолжайте, - ободрила Элисса садовника.
- На сухой лозе.
- Сухой лозе?
- Не такая уж она сухая, миледи.
- Но она давно уже засохла.
Садовник покачал головой.
- Мы пересаживали цветы, на которые его светлость… - он взглянул на Майлса, - … случайно наступили, когда один из парней поднял глаза и закричал, пораженный увиденным.
- Да?
- Чтоб мне провалиться на месте, миледи - сухая лоза расцвела!
- И какие у нее оказались цветы?
- Белая роза, а внутри, на лепестках - как будто капли слез, - старший садовник выразительно вздохнул. - Никогда еще таких не видел.
- Спасибо, Голсуорси. Очень хорошо, что вы рассказали мне об этом. Мы с маркизом обязательно придем взглянуть, как только вернемся с прогулки.
Садовник кивнул и отступил.
- Как вам будет угодно, миледи.
- А пока приглядывайте, чтобы в саду не было посторонних.
- Да, миледи.
Элисса подбодрила лошадь прищелкиванием языка.
- Вперед, Красотка.
Некоторое время они ехали молча, а затем Майлс предложил:
- Пенни за ваши мысли.
- Всего пенни? Прошлой ночью, если мне память не изменяет, цена за них составляла десять фунтов, - Элисса поправила юбку амазонки. - В таком случае я ничего вам не скажу.
Майлс терпеливо ждал.
- Я задавала себе вопрос, было ли это простым совпадением, или причина кроется в чем-то совершенно другом, - со вздохом произнесла она.
- Причина чего?
- Того, что меньше чем за один день все четыре части моего фамильного герба чудесным образом материализовались.
- Пожалуйста, продолжайте, - попросил Майлс.
- В первом квадрате герба, как я объясняла сэру Элфриду вчера вечером, изображен стоящий лев, подобный льву на гербе Ричарда Львиное Сердце.
- Вероятно, это геральдический символ преданного рыцаря, который последовал за своим королем в Святую землю.
- Возможно, - Элисса придержала кобылу, пустив ее медленным шагом, Майлс последовал ее примеру. - Во втором квадрате - белый цветок, который считался исчезнувшим.
- Послушайте, да ведь один из помощников Голсуорси обнаружил белую розу, расцветшую на мертвой лозе - этой лозе, должно быть, уже сотни лет, она могла существовать и во времена крестоносцев!
- В третьей части герба изображен крест, упомянутый в книге моего деда, а в четвертой - наш фамильный девиз "Vincit omnia veritas".
- Или это простое совпадение, или нечто совсем иное, - согласился Майлс.
- Это какая-то загадка.
- Да, пожалуй, слишком много странностей случилось в эти дни.
Элисса покачала головой.
- Но я совсем позабыла о цели нашей поездки. Мы находимся на дороге, ведущей к аббатству, и именно здесь, как мне говорили, конюх увидел призрачного рыцаря.
Майлс внимательно осмотрел указанное место, особенно деревья по обе стороны дороги. Они представляли собой естественное и надежное укрытие для всадника и коня. Майлс спешился, опустился на колени и принялся разглядывать землю. Она оказалась рыхлой и мягкой после недавнего дождя. Видимо, по дороге ездили часто, поэтому, если здесь и были какие-нибудь следы, они уже давно исчезли.
Он выпрямился.
- Есть ли здесь тропа через лес?
- Да.
- Только одна?
Элисса покачала головой.
- Более десятка, причем во всех направлениях.
- Значит, при необходимости здесь можно быстро скрыться, - он прищурился. - Где находится коттедж Мак-Джилликадди?
- Неподалеку, за холмом.
- Теперь мы отправимся к нему, - объявил Майлс, садясь в седло.
Возле коттеджа Майлс обнаружил то же самое - его окружали деревья, во всех направлениях разбегались тропы. Если бы кому-то захотелось появиться и быстро исчезнуть, лучшего места трудно было бы подыскать.
Пока всадники не торопясь двигались по аллее азимовых деревьев, Майлс обдумывал все возможные варианты объяснений. Вдалеке виднелась садовая беседка в виде греческого храма, парк, пещеры, и позади них - лес.
- Может быть, вы помните этот старый лес? - спросила Элисса, поднимая руку и указывая на густую массу старых деревьев.
- Прямо на опушке находится Пещера монаха, верно?
- Да. У вас великолепная память.
- Пожалуй, - старый лес и Пещера монаха были двумя местами, которые Майлс часто исследовал во время того памятного лета. - Я вижу, у входа пещеры поднимается дым. Должно быть, это ваш отшельник.
- Наверное.
Продолжая прогулку, они не переставали обмениваться впечатлениями. Элисса показывала спутнику любопытные места - охотничий домик, где любили останавливаться три первых Георга, искусственные пруды, сооруженные Брауном, большое озеро, водопад и, наконец, грот.
- Этот грот был построен по приказу десятой графини Грейстоун. Она любила собирать морские раковины на берегу. Не хотите ли взглянуть? - спросила Элисса.
- Да, пожалуй.
Они спешились, обмотали поводья Булл-Рока и Красотки вокруг столба, покрытого искусной резьбой, напоминающей переплетенные стебли морских водорослей, и прошли к удивительному строению.
- Я не успела застать в живых мою бабушку - она умерла за год до моего рождения, - объяснила Элисса. - Но я понимаю, как она любила море. Эту любовь она сохранила здесь, в аббатстве Грейстоун, - она потянула за ручку в форме дельфина. - Если вы не откажетесь придержать дверь, я попробую найти свечу.
Они вошли в грот и сразу почувствовали сырой холодный воздух. Элисса нашла свечу и зажгла последнюю из оставшихся спичку. Вскоре горели уже все десять свечей по периметру грота, их мерцание придавало помещению мрачный вид пещеры.
Стены грота были выложены радужными раковинами, полудрагоценными камнями и перламутром. Здесь были огромные рыбы, страшные морские чудовища и всевозможные существа. Посейдон, греческий бог моря, покровитель моряков и рыбаков, был изображен в короне на голове и с трезубцем в руке. Он величественно восседал в колеснице, влекомой гигантскими конями, чьи пышные гривы напоминали океанские волны. Фонтаны всех размеров и видов изливали струи воды, их журчание эхом отдавалось от каменных стен.
- Впечатляющее зрелище, - заметил Майлс.
- Здесь прохладно и приятно, особенно жаркими летними днями, но, разумеется, в остальное время здесь никто не бывает.
Майлс понимал, почему - грот был великолепен, но холод в нем пробирал до костей.
Элисса уже дрожала.
- Вы замерзли, - сказал Майлс, быстро снимая сюртук. - Это вас согреет, - и он набросил еще хранящий тепло его тела сюртук на плечи Элиссы.
- Спасибо, - пробормотала она, с благодарностью кутаясь в него.
Майлс подошел поближе. Внезапно он почувствовал, что вновь готов поцеловать ее. В сущности, желание и потребность сделать это терзали его со вчерашней ночи.
- Что вы скажете о вчерашней ночи? - Он понизил голос до шепота, но его слова эхом разнеслись по гроту.
Ее внимательные серые глаза остановились на его лице.