- Я просто знал, что если я вмешаюсь в разговор… твой и его… то я не смогу услышать, как он, на самом-то деле, к тебе относится.
- И как же? - решила уточнить Офелия.
- Любит безумно, как же еще? Я вообще удивляюсь, как в тебя можно не влюбиться?
- Спасибо за комплимент, - кокетливо улыбнулась жена.
- Это, к сожалению, чистая правда! - выдохнул Дамарис, обнимая ее за талию.
И тут подошли ее родители. Деметра моментально се поняла и улыбнулась невольно. А Декьярро совсем не хотел мириться с тем, что у его дочери и сына Дарио - большая и чистая любовь.
- Папа! - обняла Декьярро Офелия.
- Помнишь, я обещала тебе ответить: да или нет? Мой ответ: да. Конечно, да! Как можно его не любить?
- И что в нем такого? - отец ревновал, и это было видно.
- Он такой, как ты! Я именно такого искала.
- Непохож на своего отца? - Декьярро не верил ей, она была просто влюблена и пристрастна.
- Почему же? Очень похож. Но только внешне. И я этому рада.
- Рад за Вас, молодой человек, - Декьярро протянул ему руку.
Дамарис видел, каких усилий ему это стоило. Он ответил на рукопожатие напряженно. Декьярро сразу понял, что он что-то скрывает. И обязательно какую-нибудь грязную тайну. Но он не стал омрачать счастье своей дочери. Если ей суждено узнать - она узнает, а если нет - пусть остается в неведении. Меньше знаешь - крепче спишь. Он же не знал, что дочь, как и он, из тех, кто не успокоится, пока не докопается до правды.
Деметра, наоборот, улыбалась и радовалась за Офелию. Ей только такой муж и необходим. Сразу видно, что дурак и даже отрицать не будет это, если к стенке прижмут. Она ведь видела, как он страдает, когда Офелия и Джордж разговаривали. И не только разговаривали. Джордж был влюблен в нее и ухаживал, а Офелия флиртовала, пусть и на подсознательном уровне. Женщина часто флиртует - это природой заложено. А мужчина или заглатывает удочку, или нет. Муж-то ее несказанно счастлив. Сияет, как звезда. И руку боится отпустить. Вдруг она от него убежит. В панике. Значит, Дамарис проглотил удочку. Его влюбленность такая сильная, что даже пугает. Естественно, у них все было. Разумеется, она была инициатором. Такого не попытаться соблазнить - грех.
Вечером, когда Дамарис уже спал, Офелия выскользнула из номера и пришла поговорить с матерью.
- Мамочка, я не слишком нескромная? - обратилась она к ней.
- Ну, я столько усилий потратила! - искренне призналась она.
- Он что, сопротивлялся до последнего? - удивилась Деметра.
- Да. Может, я несексуальная?
- А сама ты как думаешь?
- Я не знаю.
- Для Дамариса - сексуальная, раз он на тебе женился. И для Джорджа.
- Представляешь, я решила подыграть Джорджу, чтобы расшевелить мужа и услышать от него самые желанные на свете слова!
- Добром, я думаю, это не кончилось, - усмехнулась мать.
- Он попытался меня задушить, - спокойно ответила дочь.
- Даже так? - в определенном смысле она возмутилась и испугалась за дочь.
И подумала, что нахваталась фирменных словечек от Дарио. Все-таки поклонники - страшная вещь, особенно, если они - близкие друзья.
- А ты знаешь, дорогая, что кто однажды ступил на путь преступления, - осторожно начала Деметра.
- Я так не думаю. Но если он повторит попытку - я обращусь к отцу. Но до этого, мама, не стоит говорить ему об этом. Я хочу быть замужем еще очень и очень долго.
- У твоего Дамариса, между прочим, плохая наследственность. Дарио, его отец, не раз признавался мне, что убил бы меня, если бы мы поженились, и я бы ему изменила.
- И особенно - с моим отцом?
- А ты умна, дочь моя.
- Я просто наблюдательна. И Дамариса я просто спровоцировала. И он сам опомнился и стал извиняться. Своими извинениями мне даже надоел.
Ну, хорошо, хоть так.
Глава 10
Через две недели они поехали обратно в Нью - Йорк. Дарио остался в Риме. Перед отъездом он захотел поговорить с Деметрой.
- Я знаю, я еще тогда безмерно надоел тебе. Я с первой минуты вывожу тебя из себя.
- Нет, Дарио. Ты мне даже нравишься.
Декьярро наблюдал за женой и бывшим другом и начальником с балкона. А они сидели на террасе.
- Ты мог бы стать порочным, сексуальным и любимым какой-нибудь женщиной, если бы захотел.
- Если бы ты мне позволила, - ответил ей Дарио.
- Дарио, я не люблю тебя. Я была влюблена в тебя лишь короткое время. А мать Дамариса… она в тебя влюблена.
- Ты же ее видела.
- Она похожа на меня.
- И только. Она лживая, алчная и злая женщина. По-моему, в ней собраны все недостатки этого мира.
- Знаешь, а ты прав. Мне она тоже не очень понравилась.
Дарио рассмеялся.
- Столько лет прошло, а ты все еще ревнуешь.
- Конечно. Ты же принадлежишь мне… сердцем и душой, - казалось, она шутит.
Но для Дарио она говорила всегда серьезно.
- Я теперь только начинаю понимать, зачем мы встретились. В Индии говорят, что все предопределено. Конечно, я верю в это. И что не удалось закончить в этой жизни - обязательно удастся закончить в следующей. Именно по этой причине встретились и поженились наши дети. Дамарис так любит твою дочь!
- А ты знаешь, что он пытался ее задушить?
- Да, она рассказала мне. Просила, чтобы Декьярро не говорил это. И еще сказала, что он - ее сбывшаяся мечта. Оказывается, так тоже бывает. А вот моя мечта не сбылась. Пусть хотя бы будут счастливы наши дети. И все у них будет замечательно, лучше всех на этой земле. А теперь уходи. Уезжай навсегда. Пока я не могу больше тебя видеть. Но когда у Офелии и Дэмириса родится ребенок - позвони мне. Я буду знать, что у них все хорошо. И, возможно, стану крестным. Как всегда, если ты позволишь. Иди. Я не хочу, чтобы ты видела, как я плачу. Мужчина в слезах - это проявление слабости.
Деметра ответила: "Прощай!" А сама подумала, что у нее сейчас разорвется сердце. Ей было смертельно жаль его. Эта история о том, как пронести любовь через всю свою жизнь. Это красиво, волшебно и чувственно. И ей нравилось, когда мужчина плачет… от любви.
Глава 11 заключительная
Прошло пять лет. Офелия окончила университет и получила специальность ветеринара. Дамарис расширил свой бизнес и купил еще несколько фитнес - клубов. Таким образом, у него теперь была целая сеть спортивных залов и фитнес - клубов. Ему было 28 лет, а Офелии - 22. И им пришла пора подумать о ребенке. Офелия забеременела на последнем курсе университета. У них родилась девочка, которую они назвали Берта Серафима Элисиано. И Деметра позвонила Дарио. Он стал крестным отцом своей первой и единственной внучки. Он души в ней не чаял. Ему даже разрешили пожить некоторое время в Нью - Йорке, чтобы общаться с внучкой. Дамарис категорически запретил Офелии рожать еще ребенка. Мотивировал он это своей заботой и беспокойством о ней и о ее здоровье.
"Мне-то что, я не рожаю! А ты должна быть совершенной женой и совершенной матерью. Ты будешь красиво одеваться, хорошо питаться, хорошо выглядеть… Ты будешь самой красивой девушкой на свете… благодаря мне! Я все для тебя сделаю: луну и звезды с неба достану, если захочешь".
Как это обычно бывает, она другого захотела. Профессор их университета, который был влюблен в нее, хотя ему было за 50, и он был давно и безнадежно женат и имел двух дочерей, предложил ей место работы в ветеринарной клинике "Здоровое животное - это красиво!" Когда она с радостью согласилась там работать, Дамарис несколько удивлен был.
- Ты намерена каждый день появляться в публичном месте? Я думал, что ты будешь сидеть дома и ждать меня. Кормить, встречать, целовать. Словом, заниматься тем, что ждать с работы моего возвращения.
- Нет, ангел мой (теперь она его и так называла), я собираюсь строить свою карьеру. А Берте няню наймем. И уж потрудись, чтобы это была шестидесятилетняя старая и страшная карга, а то я буду переживать. Ты слишком красивый. Я не могу на работе волноваться, что тебя могут увести. У тебя на работе девчонок молоденьких хватает.
- Да я целыми днями на работе! Когда мне общаться с домработницей?
- Я не знаю. Но ты меня услышал, я надеюсь.
- А ничего, что ты тоже целыми днями будешь на виду? Вдруг у тебя кто-то появится? Да я с ума сойду от ревности!
- У меня уже появился ты пять лет назад. Мне тебя вполне достаточно.
Ее же не интересовал тот факт, что в университете каждый второй парень был влюблен в нее. И цветы ей многочисленные поклонники не дарили только потому, что побаивались ее ревнивого мужа. От одного его взгляда им становилось не по себе.
- Я буду работать. Я надеюсь, ты понимаешь, что ты женился на мне для того, чтобы мне уступать. Во всем, ненаглядный мой.
Естественно, когда она так говорила, когда называла его ласково, он таял, как свечка, от любви и нежности.