Глава восьмая
Неделю спустя гостиную Треготнана мерили шагами два господина. Комната была большая, слегка потрепанная, отделанная кедровыми панелями, в ней стояли неудобные кресла эпохи короля Якова, доспехи, нуждающиеся в полировке, и ставшие добычей моли боевые знамена под потолком. Высокий резной камин охраняли четыре маленькие пушки елизаветинских времен.
Оба джентльмена прождали уже почти три часа. Каждый час появлялся дворецкий с канарским и печеньем. Этими господами были мистер Уильям Хик, мэр Труро, и мистер Николас Уорлегган, медеплавильщик и банкир. Оба нервничали, хотя проявлялось это по-разному. Мистер Хик потел, несмотря на холодный вечер и прохладу в комнате. Его шейный платок можно было хоть выжимать, от него несло застарелым потом, с добавкой свежего. Мистер Уорлегган сохранял преувеличенное спокойствие, его состояние выдавали лишь щелчки пальцами.
- Это недостойно, - сказал Хик уже в десятый раз. От этого человека трудно было ожидать оригинальности в высказываниях, а ситуация уже давно истощила его терпение. - Совершенно недостойно. Пригласил сюда к половине восьмого, а сам не явился и к десяти! И ни слова! А выборы уже завтра! Просто кошмар!
- Это поможет нам утвердиться в собственном решении, - сказал Уорлегган.
- Что? А? Ах да. Утвердиться. В нашем решении, - Хик снова вспотел. - Утвердиться.
- Вам следует успокоиться, друг мой, - сказал Уорлегган. - Вы же знаете, что говорить. Бояться нечего. Мы свободные люди.
- Свободные люди? Да. Но человек с таким положением и влиянием... Ожидание только всё усложняет.
- Вопрос не в его положении и влиянии, Хик. Мы здесь ради того, чтобы сообщить ему о принятом решении. Вы лишь глашатай, передающий сообщение. Ага! Похоже, больше нам ждать не придется...
Снаружи послышались звуки: ржание лошади, шаги по ступеням, хлопнула дверь, потом снова шаги и голоса. Наконец, хлопнула еще одна дверь, и дом снова погрузился в молчание.
Они прождали еще четверть часа.
В дверях появился лакей и объявил:
- Его сиятельство сейчас вас примет.
Их провели по залу с высоким потолком и гуляющим эхом в гостиную поменьше, где лорд Фалмут в запачканном дорожном костюме ел мясной пирог.
- А, джентльмены, - сказал он, - вам пришлось подождать. Прошу, садитесь. Выпьете со мной по бокалу вина?
Хик бросил взгляд на спутника, потом бочком занял место у дальнего конца стола. Николас Уорлегган последовал его примеру, но вежливым жестом отказался от вина.
- Я спешно приехал из Портсмута, - сказал Фалмут. - Вчера вечером еще был с друзьями неподалеку от Эксетера. Дела задержали мой отъезд этим утром, по дороге у меня даже не было времени перекусить.
- Что ж, - сказал Хик и шумно откашлялся. - Ваше сиятельство несомненно желает обсудить...
- Раз уж вас заставили прождать так долго, - прервал его лорд Фалмут, - то не стану больше вас томить. - И он потомил их еще некоторое время, пока набивал рот курицей и разрезал следующую. - Новым членом парламента станет мистер Джереми Солтер из Эксетера. Он выходец из старинной и знатной семьи, кузен сэра Бэзила Солтера, шерифа Сомерсета. У него есть кой-какие родственные связи с моей семьей, однажды он уже был в Палате от Арандела, что в Сассексе. Он во всех смыслах подходящая кандидатура и составит отличную пару с другим нынешним членом парламента, капитаном Говером.
Он снова набил рот и подал знак лакею за своей спиной, чтобы положил на тарелку еще пирога.
- Члены городского совета, - начал Хик. - Члены городского совета во время вашего отсутствия несколько раз провели заседание и...
- Да, - Фалмут порылся в кармане. - Разумеется, им понадобится полное имя. Оно у меня тут. Прошу, передайте членам городского совета прямо поутру. Как раз успеете к выборам, - он протянул листок бумаги лакею, а тот передал его Хику, который взял лист дрожащими пальцами.
- А что насчет мистера Артура Кармайкла? - тихо спросил Уорлегган.
- Я виделся с ним в Портсмуте. Да, он может принести пользу Труро, поскольку занимается контрактами со флотом, но в других отношениях он не подходит.
Все замолчали. Пот капал с Хика прямо в бокал с вином.
- Возможно, лорд Фалмут, - сказал Уорлегган, - вас удивило мое присутствие здесь вместе с мистером Хиком. Обычно...
- Вовсе нет. Вам всегда здесь рады. А теперь, господа, как вы понимаете, я страшно устал, да и вам придется целый час добираться до дома.
- Обычно, - настойчиво продолжил Николас Уорлегган, - мистер Хик приезжал сюда один. Но мы должны сообщить вам о решении, ваше сиятельство, принятом вчера вечером на встрече членов городского совета. И потому вместе с мэром послали еще одного человека, чтобы засвидетельствовать его слова.
Виконт Джордж Ивлин Боскауэн третий налил себе еще один бокал и глотнул вина. Он не потрудился поднять взгляд.
- И что же такого, мистер Хик, вы собираетесь мне сообщить, что не может подождать до завтра?
Хик поперхнулся.
- Во вторник, ваше сиятельство, в моем доме в Труро состоялось собрание, а потом еще раз вчера вечером, на котором присутствовали многие члены городского совета. И на этой встрече было высказано значительное недовольство и разочарование методом выбора кандидата. Как известно вашему сиятельству, городской совет Труро многие годы полагался на семью Боскауэнов и относился к ней с высочайшим уважением и дружественно. Вы, ваше сиятельство, а прежде и ваш глубокоуважаемый дядя, назначались главным судьей округа, и двух джентльменов из вашей семьи несколько раз выбирали представлять округ в парламенте, выбирали из благороднейших побуждений и бескорыстно, смею заверить, без какой-либо коррупции и честно, как со стороны выборщиков, так и со стороны кандидатов. Но в последние годы... во время последних выборов и до того...
- Короче говоря, мистер Хик, - оборвал его лорд Фалмут. - Что вы пытаетесь до меня донести? Я устал, а время позднее. Мистер Джереми Солтер - прекрасный кандидат, и я не вижу препятствий для его избрания.
Хик глотнул вина.
- Разумеется, ваше сиятельство, поскольку два представителя вашей семьи без труда и затрат вернулись в парламент, ваше влияние будет так же велико, как и прежде. Да и ни один человек не сумеет его пошатнуть...
- А кто вообще предполагает, вернее, смеет предполагать, что оно пошатнулось? - спросил лорд Фалмут.
Хик закашлялся и стал вытирать лицо мокрым платком.
- Мистер Хик хочет сказать, милорд, - вставил Николас Уорлегган, - что члены городского совета больше не могут терпеть, чтобы с ними обращались, как с крепостными, послушными воле вашего сиятельства. Вчера вечером они приняли решение и подтвердят его завтра на выборах.
Повисла гнетущая тишина. Лорд Фалмут посмотрел на Уорлеггана, потом на Хика. И снова принялся за еду.
Поскольку все молчали, Николас Уорлегган продолжил:
- Со всем уважением, милорд, уверяю, что к этим переменам привело лишь ваше странное и, не побоюсь этого слова, неуместное и неблагодарное обращение с округом. Совет всегда стремился сохранить репутацию открытости и независимости. Но как это возможно, если главный судья буквально продает место с аукциона, даже не сообщая о выборе кандидата до последнего вечера накануне выборов? Это злоупотребление правами городских властей, мы выглядим посмешищем в глазах всей страны.
- Вы станете посмешищем, если будете себя так вести. - Фалмут повернулся к лакею: - Сыр.
- Да, милорд.
- Кроме того, я уверен, что вы не представляете всех членов совета. Лишь мелкую группку недовольных заговорщиков...
- Большинство, милорд! - встрял Хик.
- Посмотрим. Увидим завтра. Тогда и узнаем, кто есть кто, если, конечно, кто-то из членов совета, занявших это место после заверений в преданности семье Боскауэнов, вдруг переметнется из-за позорной взятки.
- Никаких взяток, - мягко произнес мистер Уорлегган. - Только вы, ваше сиятельство, заставляли их быть продажными. Из вышестоящих инстанций мы узнали, что пытаясь продать места в парламенте своим друзьям, вы постоянно жаловались, будто округ обходится вам слишком дорого. Поговаривают, что ваше сиятельство утверждает, что вы заплатили за новое кладбище и новый работный дом. Но это не так. Вы не пожертвовали ни фартинга на работный дом, а под кладбище предоставили землю стоимостью в пятнадцать фунтов и пожертвовали тридцать гиней. Лично я пожертвовал шестьдесят. Мистер Хик - пятнадцать. И другие примерно столько же. Мы не продажны, милорд. Потому-то и решили отклонить вашу завтрашнюю кандидатуру.
Пирог унесли со стола, и перед хозяином поставили сыр и кувшин с консервированным инжиром. Лорд Фалмут взял инжир и стал его жевать.
- Как я понял из сказанного, у вас есть собственный кандидат против моего?
- Да, милорд, - ответил Хик.
- Могу я узнать его имя?
Возникла заминка. Потом Николас Уорлегган сказал:
- Мой сын, мистер Джордж Уорлегган. Его попросили выдвинуть свою кандидатуру.
- Вот как, - буркнул Фалмут. - Похоже, мы добрались-таки до того, кто подгрызает наши розы.
В этот момент открылась дверь, и в проеме появился высокий темноглазый юноша.
- О, прошу прощения, дядя. Я слышал, как вы вернулись, и не знал, что у вас гости.
- Эти господа уже уходят. Освобожусь через пару минут.
- Благодарю, - и молодой человек вышел.
Фалмут допил вино.
- Полагаю, больше нам нечего сказать друг другу, господа. Всё предельно ясно. Желаю приятного вечера.
Николас Уорлегган поднялся.
- К вашему сведению, сэр, это не я назвал имя сына. И не он. Этот выбор сделали остальные, и мне неприятны ваши инсинуации.