Росс поговорил с Хеншоу еще несколько минут и заметил, что рядом с его домом привязана лошадь. Гость? Он прищурился, но так и не узнал лошадь. Она была чалой и хорошо ухоженной. Какой-то новый знакомый Кэролайн? Или сэр Хью Бодруган возобновил ухаживания?
Моросящий дождик словно дым несло через весь пляж. Ленивые волны, унылый бесформенный пейзаж. В долине работали две из трех дробилок. Слух настолько привык к их ритмичному грохоту, что приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы его услышать. Сена на Длинном поле в этом году было мало. Нужно поговорить с Бассетом по поводу экспериментов с сельским хозяйством. Конечно, если Бассет захочет водить с ним дружбу после его отказа от выдвижения. Это произошло вчера.
Росс сначала обговорил всё с Демельзой - как он и предсказывал Дуайту, ее реакция оказалась неожиданной. Она была против того, чтобы он принимал это предложение. Несмотря на то, что Росс уже сам твердо решил отказаться, ее четко выраженная позиция вызвала у него естественное, пусть и нелогичное, чувство раздражения.
- Тебя так разочаровало то, что я отклонил место в суде, которое было не так уж важно, но ты аплодируешь моему нежеланию пытаться стать членом парламента, что очень существенно.
Она наморщила лоб, и прядь волос скользнула на лицо.
- Росс, не жди от меня здравых рассуждений. Мной управляют не мысли, а чувства. Но слова - это не для меня.
- А ты попробуй, - сказал он. - Я не раз убеждался, что ты прекрасно владеешь словом.
- Ладно, Росс, тогда так. Думаю, ты живешь на острие ножа.
- Нож. Что это еще значит?
- Нож. Нож - это то, что, как тебе кажется, ты должен сделать - сознание, или дух, или разум говорят тебе, что ты должен это сделать. Если же ты отклонишься от намеченного, собьешься с пути - как там это называется? Тогда ты порежешься.
- Прошу, продолжай. Я весь внимание.
- Не смейся надо мной. Ты просил сказать, что я думаю, так что слушай. Как судья ты входил бы в состав суда и занимался бы правосудием, так? И помогал бы с местными законами. Думаю, это в твоих силах, и тебе следовало бы этим заниматься. Если бы иногда случались неудачи, тебе не пришлось бы прогибаться. Ведь это обязанность джентльмена - оказывать такую помощь. Я права? И я не была бы этим разочарована. Но в парламенте - если всё так, как ты говоришь - разве тебя не будут часто, очень часто просить прогибаться?.. - Она нетерпеливо отбросила волосы назад. - Под "прогибаться" я не имею в виду подчиняться. Я говорю о том, что тебе придется отклоняться от того, что, по твоему мнению, ты должен делать.
- Отступить, - сказал Росс.
- Да. Так говорится? Да, отступить.
- Из твоих уст кажется, что я грозный и суровый.
- Хотела бы я сказать лучше. Не грозный. Не суровый. Хотя ты можешь быть и тем, и другим. Но ты часто напоминаешь мне судью. И кто на скамье подсудимых? Ты.
Росс рассмеялся.
- А кому же еще там быть?
- Большинство мужчин, когда достигают зрелости, как мне кажется, становятся всё более и более довольными собой. Но ты с каждым годом становишься всё недовольнее.
- И это твой аргумент?
- Мой аргумент таков, Росс: я хочу, чтобы ты был счастлив и занимался тем, что тебе нравится - упорно работал и активно жил. Чего я не хочу, так это видеть, как ты пытаешься заниматься тем, что тебе не под силу, и делать такие вещи, с которыми не согласен - и рвать себя в клочья от невозможности сделать то, что тебе кажется правильным.
- Будь я каким-нибудь графом, и было бы совсем другое дело, так что ли?
- Будь ты графом, я сказала бы: соглашайся!
Он закончил беседу, раздраженно добавив:
- Что ж, дорогая, твое краткое изложение моих достоинств и недостатков, возможно, не так уж далеко от истины. Но по правде, должен признать, что ни твои аргументы, ни даже те аргументы, которые привел я сам, не повлияли на мое решение. Я уверен, что отказываясь, поступаю правильно. Всё дело в том, что я не хочу быть чьей-то собачонкой на привязи. Я далек от мира утонченных манер и аристократического поведения. По большей части я вполне рад, насколько ты знаешь, соблюдать правила вежливости - и чем старше становлюсь, чем больше ощущаю себя семейным и процветающим человеком, желания противиться своей стезе становится всё меньше. Но я оставляю за собой это право. То, что я сделал в прошлом году во Франции, мало отличается от того, что я сделал несколькими годами ранее в Англии. Но за одно меня прозвали героем, а за другое - мятежником. Назначь меня судьей, отправляющим правосудие, или в парламент, писать законы - в обоих случаях я буду чувствовать себя самым ужасным лицемером на земле!
Когда он подъехал к дому, Россу показалось, что он вспомнил, где уже видел эту чалую лошадь - на прошлой неделе. И оказался прав.
Когда он вошел, лейтенант Армитадж встал.
- Ба, Росс, надеялся вас увидеть, но боялся, что не дождусь. Я вскоре ухожу.
Они пожали друг другу руки и обменялись вежливыми приветствиями. Демельза с легким румянцем - с ней такое случалось столь редко, что Росс не мог не заметить - сказала:
- Лейтенант Армитадж принес мне растение из сада его дяди. Редкое новое растение, которое, как он говорит, можно посадить у стены библиотеки. Это маг... как там оно называется?
- Не совсем из сада моего дяди, - сказал Хью Армитадж. - Он заказал три штуки, они пришли в горшках, и я убедил его отдать один в подарок жене человека, который спас его племянника из жуткого плена. Мы говорили о них с вашей женой, когда встречались у Техиди на прошлой неделе. Растение просто отлично будет смотреться на фоне стены, такое нежное и родом из штата Каролина, что в Америке.
- Новое растение для Демельзы - всё равно что новый друг, - ответил Росс, - она будет холить и лелеять его. Но отчего вам уходить? Останьтесь на обед. Путь был неблизкий.
- Меня пригласили отобедать у Тигов. Я обещал успеть к двум.
- У миссис Тиг остались четыре незамужние дочери, от которых надо избавиться, - сказал Росс.
Армитадж улыбнулся.
- Так мне и сказали. Но боюсь, она будет разочарована, если лелеет надежды подобного рода. С трудом избежав одной тюрьмы, сейчас я вряд ли захочу обрекать себя на другую.
- Печальный взгляд на брак, - заметила Демельза, улыбаясь в ответ.
- Ах, миссис Полдарк, у меня такой печальный взгляд на брак, потому что многие из моих друзей, связанных брачными узами, находят его утомительным и ущемляющим свободу. На любовь у меня совершенно другой взгляд. За неодолимую любовь к Элоизе, Хлое, Изольде я отдал бы всё на свете, даже жизнь. Ведь жизнь - в целом пустяк, правда? Какие-то движения, слова - всё в кромешной тьме. Но истинная любовь возносит до небес.
Демельза снова покраснела.
- Не думаю, что миссис Тиг с вами согласится, - сказал Росс.
- Что ж, - ответил Хью Армитадж, - буду надеяться хотя бы на сносный обед.
Так, болтая, они дошли до двери и снова взглянули на мощное растение с крупными темно-зелеными листьями, стоящее в глиняном горшке у лестницы, восхитились лошадью лейтенанта, обещали как-нибудь его навестить, когда его дядя освободится от суматохи с выборами, и смотрели, как Армитадж вскакивает в седло и цокает по мосту. Перед поворотом он помахал на прощанье.
Когда Армитадж скрылся из вида, Росс оглянулся и обнаружил, что Демельза рассматривает растение.
- Забыла еще раз спросить название.
- Ты сказала "маг".
- Маг-что-то там. Маг... лина?
- Может быть, магдалина.
- Нет. Теперь я ни за что не вспомню.
- Как по мне, похоже на лавр. Интересно, будет ли цвести на наших берегах.
- Почему бы нет? Он предложил посадить у стены.
- На южном побережье совсем другая растительность. И почва более темная, меньше песка.
- Ну ладно, - сказала она, вставая, - мы попробуем.
Когда они вошли в гостиную, Росс спросил:
- Он так тебя тронул, любимая?
Демельза мельком взглянула на него, с легким смущением.
- Да.
- Глубоко?
- Немного. У него такие темные и печальные глаза.
- Они загораются, когда он смотрит на тебя.
- Я знаю.
- Но пока что твои не загораются, когда ты смотришь на него.
- О ком это он говорил? - спросила Демельза. - Элоиза, или как там? Изольда?
- Знаменитые возлюбленные. Я знаю про Тристана и Изольду. Но не могу припомнить, кто любил Элоизу. А кто такой Абеляр? Мое образование скорее практическое, чем классическое.
- Он живет мечтами, - сказала Демельза. - Но сам он не как из мечты. Он настоящий.
- Полагаюсь на твой здравый смысл и надеюсь, что ты об этом не забудешь.
- Что ж... да. А еще я не могу забыть, как он молод.
- Что? Может, на три или четыре года моложе тебя? Самое большее. Не думаю, что это такая уж огромная разница.
- Лучше бы было больше.
- Хочешь быть старой? Ну и желания! - Росс обнял жену за плечи, а Демельза прижалась к нему. - Понятно, - сказал он. - Дереву нужна подпорка.
- Просто немного дрожу, - ответила она.