В то время как рыцари-тамплиеры так храбро отстаивали дело Креста в борьбе против неверных на Востоке, один из братьев ордена, советник короля по имени Джоффри, проявил свое рвение в борьбе против неверных дома, в Англии (1239), организовав свирепые преследования и изгнание евреев. Согласно Матфею Парижскому, он хватал и бросал в темницу несчастных иудеев, отбирая у них огромные суммы денег [298] . Вскоре после этого брат Джоффри впал в немилость и был удален от двора; брата Роджера, другого тамплиера, королевского раздатчика милостыни, постигла та же участь, и ему запретили появляться перед королем [299] . Кто-то из чинов ордена всегда находился при дворе, и когда английский монарх отправлялся на континент, он обычно писал письма магистру тамплиеров в Лондоне, извещая его о состоянии своего здоровья [300] .
Именно в этот период (1240) была завершена и освящена в присутствии короля Генриха III пристройка к церкви Темпла, имеющая в плане форму прямоугольника [301] .
Период, когда орден возглавлял Арман де Перигор, знаменателен тем, что именно в это время по соглашению с неверными священный город снова перешел к христианам. Туда вернулся патриарх со всем клиром, церкви были заново освящены, а тамплиеры и госпитальеры опустошили свои сокровищницы, восстанавливая стены.
Великий магистр тамплиеров так описывал это радостное событие Роберту де Санфорду, прецептору Англии и магистру тамплиеров в Лондоне.
...
Брат Арман де Перигор, смиренный слуга рыцарей Храма, своему возлюбленному брату во Христе, Роберту де Санфорду, прецептору в Англии – спасения в Господе.
Поелику долг наш, сколь есть возможность, извещать братство, посредством посланий или вестников, о событиях и обстоятельствах Святой земли, мы спешим сообщить тебе, что после наших великих побед над султаном Египта и Насером, его сподвижником и подстрекателем, главным преследователем христиан, они были вынуждены согласиться на перемирие, обещав возвратить последователям Иисуса Христа всю землю на этом берегу Иордана. И послали мы некоторых наших братьев, мужей благородных и скромных, в Каир, дабы они имели беседу с султаном об этих делах…
Далее великий магистр рассказывает о том, как проходили переговоры, и о передаче священного города и большей части Палестины воинам Христа…
...
И к радости ангелов и людей, Иерусалим ныне населен только христианами, все сарацины изгнаны. Святые места вновь освящены и очищены прелатами церквей, и там, где имя Господа не призывали пятьдесят шесть лет, ныне, благословен Господь, ежедневно свершаются святые Таинства. Святыни вновь открыты всем христианам, и нет сомнения, что в этом счастливом и процветающем состоянии мы могли бы долго оставаться, если бы наши восточные христиане жили отныне в бульшем согласии и единодушии. Но, увы! Вражда и противоречия, проистекающие от зависти и ненависти, воспрепятствовали нашим усилиям использовать эти и другие достижения для блага этой земли. Если не считать прелатов и некоторых баронов, которые всеми силами нам помогают, в деле защиты города все бремя лежит по-прежнему на нашем братстве.
Для обороны и сохранения этого священного места мы предполагаем возвести укрепленный замок возле Иерусалима, который позволит нам с большей легкостью удерживать эти земли и защищать их от всех врагов. Но воистину мы не можем оборонять сколько-нибудь долгое время территории и крепости, которые сейчас принадлежат нам, от султана Египта, могущественнейшего и умнейшего человека, если Христос и его верное воинство не предоставят нам действенной помощи [302] .
Глава VIII
Рыцари Храма всегда являли свой бесстрашный и фанатичный характер; если они не желали жить , то были готовы умереть во имя Христово.
Гиббон
Вскоре после возвращения христианам священного города Джемаль-эд-дин, мусульманин, посетил Иерусалим. "Я видел, – пишет он, – монахов и священников Храма Господня. Я видел чаши с вином, готовые для жертвоприношения. Я вошел в мечеть Аль-Акса (Храм Соломона) и увидел колокол, подвешенный на башне. Обычаи и церемонии мусульман преданы забвению; призыв к молитве не раздается более. Неверные прилюдно исполняют свои богомерзкие обряды в мусульманских святынях" [303] .
По совету Бенедикта, епископа Марсельского, который совершил паломничество в священный город, тамплиеры восстановили свой древний прославленный замок Сафет. Восемьсот пятьдесят ремесленников и четыреста невольников использовались при строительстве. Стены были в шестьдесят французских футов в толщину, ста семидесяти – в высоту, а длина их составляла две тысячи двести пятьдесят футов. По углам располагались семь больших круглых башен, шестидесяти футов в диаметре, возвышавшихся над стенами на семьдесят два фута. Ров, окружавший крепость, тридцати шести футов шириной, был выбит в скале на глубину в сорок три фута. Гарнизон в мирное время насчитывал тысячу семьсот человек и до двух тысяч двухсот во время войны [304] . Развалины этого знаменитого замка, разбитого и разрушенного землетрясениями, венчающие вершину высокой горы, все еще представляют величественное зрелище. Во времена Пококка "две прекрасные большие круглые башни" были еще целы, а Ван Эгмонт и Хеймен описывают остатки двух рвов, выложенных песчаником, несколько фрагментов стен, валов и башен, а также коридоров, лестниц и внутренних помещений. Прежде чем строительство крепости завершилось, тамплиеры вновь потеряли Иерусалим и были почти полностью истреблены в кровавой битве с хорезмийцами. Это дикое татарское племя скотоводов пришло из Северной Азии; покинув свои жилища в прикаспийских степях, они обрушились на народы юга. Они уничтожали с ужасающей быстротой и страшной жестокостью всех, кто оказывался на их пути; и, подстрекаемые Салехом Аюбом, султаном Египта, с которым они заключили союз, они обратили свое оружие против Святой земли. В крупном сражении у Газы, которое продолжалось двое суток, великие магистры тамплиеров и госпитальеров оба были убиты; вместе с ними погибли триста двенадцать рыцарей-тамплиеров, триста двадцать четыре брата-служителя не считая наемников Ордена [305] . Нижеследующее описание этих бедствий было направлено в Европу вице-магистром тамплиеров, епископами и аббатами Палестины.
...
Достопочтенным отцам во Христе и всем нашим друзьям, архиепископам, епископам, аббатам и прочим прелатам в королевствах Франции и Англии, которым придут эти послания; Роберт, Божьей милостью патриарх святой церкви Иерусалимской; Генрих, архиепископ Назаретский; Ж. из Кесарии, Р., епископ Акры; Гийом де Рошфор, вице-магистр братства рыцарей Храма и обители указанного братства ; Х., настоятель храма Гроба Господня; Б. с Маслиничной горы и пр. Здравия и процветания.
Жестокие варвары, явившиеся из восточных пределов, обратили стопы свои к королевству Иерусалимскому, к той Святой земле, которая, хотя и подвергалась в разные времена свирепому насилию от сарацинских племен, все же в сии последние дни наслаждалась свободой и спокойствием и пребывала в мире с соседними народами. Но, увы! По грехам наших христиан поднялся ныне для ее разрушения неизвестный народ, грозный меч издалека…
Составители послания далее описывают разрушительное продвижение хорезмийцев из Тартарии, опустошение Персии, свирепое уничтожение этими дикими ордами всех рас и народов, без различия религии, и их внезапное вторжение в Святую землю из Сафета и Тверии.
...
Когда, – сообщают они, – по общему решению и единодушному желанию магистров тамплиеров и госпитальеров мы призвали на помощь султанов Дамаска и Карака, которые связаны с нами договорами и питают особую ненависть к хорезмийцам, они обещали и торжественно поклялись предоставить нам любую помощь, какая в их силах, но помощь эта пришла с опозданием; силы христианские были малы числом, и им пришлось отказаться от защиты Иерусалима…
Рассказав подробно о варварском, ужасном убийстве пяти тысяч трехсот христиан – мужчин, женщин, детей, монахов, священников и монахинь – авторы письма так продолжают свою простую и впечатляющую повесть: