Но эти его устремления наталкивались на практически непреодолимую трудность: такая политика неизбежно вступала в противоречие со стратегическими интересами папской курии, которая тогда возглавляла одно из главных государственных образований на территории нынешней Италии со столицей в Риме (называлось это гос. образование "Папская область", создано было в восьмом веке и существует по сей день, но теперь уже только в виде карликового государства Ватикан). Не один век папы отчаянно интриговали и сталкивали лбами разных местных правителей ("государей"), безуспешно пытаясь подчинить себе таким образом всю страну и в любом случае - причём уже гораздо более успешно - не допустить чрезмерного усиления любого из конкурентов в ущерб своим интересам. Известно много случаев, когда они заключали военные союзы с разными европейскими монархами - против своих итальянских соперников. Именно из-за этого Макиавелли и написал, только не в заказном "Государе", а в "Рассуждениях…", в уже процитированной выше главе:
"Церковь была виновницей того, что Италия не смогла оказаться под властью одного владыки, но находилась под игом множества господ и государей. Это породило столь великую ее раздробленность и такую ее слабость, что она делалась добычей не только могущественных варваров, но всякого, кто только ни желал на нее напасть. Всем этим мы, итальянцы, обязаны Церкви, и никому иному. "
Итак - Реджинальд Поул, который, похоже, и стоял у истоков нынешнего нормативного, словарного значения "макиавеллианского". И кто он такой?
Годы его жизни: 1500–1558. Выходец из очень знатной английской семьи, по матери - Плантагенет (то есть при определённом стечении обстоятельств имел законное право претендовать на королевский трон). Закончил жизнь в должности архиепископа Кентерберийского (главы английской Церкви) и Канцлера Оксфордского университета. Однажды даже чуть не был избран очередным папой римским.
Для нас, однако, важно не столько его аристократическое величие в Англии и огромное влияние в римской Церкви, сколько то, чем он занимался в расцвете сил.
А занимался он борьбой с королём Генрихом VIII, который упразднил в Англии главенство римской Церкви. (После смерти Генриха старый порядок вещей ненадолго восстановила ревностная католичка королева Мария I, при которой кардинал Поул и стал её главным и ближайшим советником, а также архиепископом Кентерберийским. Именно с его помощью королева Мария вошла в историю под прозвищем "Кровавая" - за жестокие массовые расправы с "еретиками".) То есть при Генрихе VIII Церковь в Англии поставили именно на то место, которое ей в своих рассуждениях и отводил Макиавелли. Причём, если верить кардиналу Поулу, мысли и советы Макиавелли, может, и не лежали в основе действий короля Генриха, но какую-то важную роль в реформации английской Церкви тем не менее явно сыграли.
Потому что у короля Генриха в эпоху противостояния с папской курией главным советником, помощником и проводником его воли был некий Томас Кромвель (Оливер Кромвель ему доводился пра-правнучатым племянником). Вместе они, среди прочего, упразднили в Англии монастыри, изъяли в пользу казны всё их имущество, конфисковали церковные земли, прекратили отчисления в пользу папской курии, изгнали с государственных должностей церковных сановников и заменили их на светских служащих. Именно Томаса Кромвеля считают автором большинства Актов (законов), принятых парламентом в период реформации английской Церкви, в 1532–1539 гг. И вот он-то, как гораздо позже сообщил сам кардинал Поул (и как с тех пор принято считать), на заре реформации вроде бы дал Поулу, тогда ещё только будущему кардиналу такой вот совет:
… лучше бросить всяких мечтателей вроде Платона и прочесть вместо этого книгу находчивого итальянца, толкующего об искусстве управления вполне практически.
Но дело, похоже, обстояло не совсем так. Вот что по этому поводу написано в энциклопедии "Британника":
По словам кардинала Поула, версию которого слишком легко приняли на веру, Кромвель к тому времени (концу 1520-х гг. -А. Б.) под впечатлением от изученного им макиавеллевского "Государя" превратился в настоящего "посланника Сатаны". Поул встречался и беседовал с Кромвелем один раз (в 1529 г. - А. Б.) и через десять лет после этой встречи, в 1539-м году написал, что Кромвель посоветовал ему тогда прочесть недавно вышедшую в Италии книгу о политике, а он со временем обнаружил, что имелся в виду "Государь" Макиавелли. Обнаружить сие Поулу и впрямь было возможно лишь через несколько лет: ведь "Государь" был впервые опубликован в 1532-м году, то есть через три года после памятной беседы Поула с Кромвелем. По некоторым имеющимся сведениям Кромвель вообще узнал о "Государе" только в 1537-м или 1539-м году…..вполне вероятно, что рассказ об этом случае родился в воображении Поула, когда под впечатлением от прочитанного в 1538-м году "Государя" находился он сам, а Кромвель тогда же жестоко расправлялся с членами его семьи; ведь до тех-то пор черт макиавеллианского "посланника Сатаны" Поул в Кромвеле не находил.
Томас Кромвель и впрямь немало поспособствовал отправке на плаху чуть ли не всех близких родственников Поула, не пощадил даже его мать. Но в значительной степени виноват в их гибели был сам кардинал: ведь именно в это время он по заданию папы римского в качестве его нунция мотался по Европе между испанским императорским и французским королевским дворами и пытался сколотить общеевропейскую анти-английскую лигу; прямо как Наполеон.
Почему он столь очевидно предал свою родину? Потому что в Англии последовательно и наглядно осуществлялся на практике "проект Макиавелли": нация объединилась под рукой одного Государя, парламент давал законы и выражал интересы знати и народа, Церковь заняла подабающее ей подчинённое место и ограничилась своим непосредственным делом; место в этом государственном устройстве нашлось всем - кроме Ватикана. Одним из главных чиновников - "членом ЦК" - которого как раз и являлся Поул. То есть под угрозой оказались перспективы в том числе и его личных карьеры и власти, а то и вовсе даже трудоустройства.
Так что вполне закономерно, что о самом Макиавелли и о его рассуждениях папский нунций, князь Церкви Реджинальд Поул высказался следующим образом:
Я нахожу, что сия книга написана врагом рода человеческого. В ней растолкованы все возможные способы, коими могут быть уничтожены религия, справедливость и всякая склонность к добродетели.
УТОЧНИМ. Макиавелли сказал (в "Рассуждениях…"; курсив мой):
… ибо там, где существует религия, предполагается всякое благо, там же, где ее нет, надо ждать обратного.
И ещё он сказал:
Государи или республики… должны прежде всего уберечь от порчи обряды своей религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение…
На что кардинал Поул, без тени смущения по поводу собственной какой-то просто вопиющей ввиду её очевидности лжи, ответил: у Макиавелли "растолкованы все возможные способы, коими" может быть уничтожена религия. И потому квалифицировал его, как "врага рода человеческого".
По-моему, точно так же в нашем не столь давнем российском прошлом любую персональную критику в адрес руководителей государства (Сталина, например) объявляли без обиняков злонамеренным происком против Партии и всей родной страны, и потому самого критика тут же зачисляли во "враги народа". Не вижу никаких различий в логике осуждений, с которыми выступали что былые советские партийцы, что кардинал Поул. Те твердили: "Мы говорим Ленин, подразумеваем - Партия", этот явно имеет в виду: "Он говорит Церковь, а мы подразумеваем - религия".
Потому не удивительно всё-таки, вопреки недоумевающему Маколею, что самая первая критика Макиавелли прозвучала именно "по сю сторону Альп". Ведь именно тут, по сю сторону приложили король Генрих и его советник Кромвель теорию Макиавелли на практике: в одной отдельно взятой стране лишили Церковь главенства и подчинили её Государю. Причём - буквально следом за первой публикацией макиавеллианских (в благородном смысле) политических трактатов в Италии.
И потому опять не удивительно, что при первой же представившейся официальной возможности - на Тридентском (Трентском) Соборе, открывшемся в конце 1545-го года с целью покончить с еретиками-реформаторами - римская Церковь срочно ополчилась в том числе и на столь опасного для неё подавателя вредного примера: официально предала Макиавелли анафеме, а политические трактаты его включила в только что учреждённый "Индекс запрещённых книг" (Index Librorum Prohibitorum). Причём одним из трёх легатов уже нового папы - не Климента VII - на первых заседаниях Тридентского Собора был как раз кардинал Поул.
На практике эти предупредительные меры в тогдашней католической Европе означали, что ознакомление с произведениями Макиавелли, вынесение самостоятельного суждения о нём и о его учении стали - невозможными. Не только рядовые христиане, а и подавляющее большинство тогдашних научно-образовательных центров - университеты и монастыри - отныне могли только повторять и всё больше затверждать официальную "линию партии".
При этом не будет натяжкой сказать, что в XVI веке в Европе единственным действительно массовым средством информации и потому мэйнстримом была церковь. Именно так: не с заглавной буквы, а со строчной. Церковь в каждом городском квартале, церквушка в каждой деревне. Тогда ведь в интернете не сидели и перед телевизором носом не клевали; тогда слушали проповеди.