Но все-таки Джерри и я решили, что было бы лучше для меня залечь на дно, пока история не будет забыта. Лоусон, кем бы он ни был, снова оказался вне поля зрения, но вино и винодельни репутацию не потеряли. После моей статьи сразу несколько журналов Напа-Вэлли опубликовали обзоры на тему виноделен Лоусона и его прекрасных виноградников. О нем писали, как о дельце, но личная жизнь Лоусона ни разу в этих статьях не упоминалась. Джейми поддерживал свое инкогнито и после опровержения. Я смотрела на фотографии винодельни со странным чувством - как будто я никогда там не была. Мои воспоминания об этом красивом месте были запачканы.
Я больше не ходила с Бет в гей-бары, но мы договорились ужинать раз в неделю. Оправдывая сказанное в "Песьем отце", она, наконец, начала с кем-то серьезно встречаться, и впервые я набирала больше слов по выходным. Я каждый понедельник приходила на работу, и, склонившись над ее кубиклом, говорила:
- Я выдала восемь тысяч слов.
Она обычно хихикала.
- Да, но я занималась постельной гимнастикой.
- Ее значение переоценено, – говорила я. Врала, конечно.
Трудно было не порадоваться за Бет, Джерри и Дилана, которые сумели отыскать свои половинки, так что я изо всех сил подбадривала их. Я посадила у себя еще одно комнатное растение и завела рыбку, которую назвала Анчоус. Чтобы просто завести её, мне потребовалась вся сила воли, которую воспитала по мне Роуз. Это наверняка был первый шаг - и скоро я заведу себе еще и двадцать кошек. Я думала о том сне с Роуз. Он снился мне до сих пор, но всегда заканчивался до того, как она открывала глаза. Страшные и трогательные моменты ушли из этого сна, но печаль осталась.
Стивен перестал трахать женщин в подвале после того, как Дилан и я организовали сбор подписей - и дверь в прачечную вообще убрали. Суперинтендант не был фанатом Стивена, и с радостью взял на себя эту обязанность.
Джейми по-прежнему оставлял мне сообщения, умоляя перезвонить. Это продолжалось две недели, а потом он смирился. Теперь он просто звонил, чтобы сказать "спокойной ночи" или "доброе утро", или "я думаю о тебе" - правда, не мне, а голосовой почте. Эти сообщения заставляли мое сердце болеть, но это была хорошая боль. Почему-то я думала, что эта боль исцеления. Так болит заживающая рана. Я каждый день вовремя приходила на работу, ведь я прекратила искать Просто Боба. Но я не перестала выискивать праздничный поезд. Моя жизнь обрела цель - проехаться рядом с Сантой по гребаной ветке L, и не успокоюсь, пока этого не случится. Я заставила себя поверить, что этого достаточно, чтобы жить дальше.
Время тянулось, словно фильм о моей жизни вдруг пустили в замедленном ритме, и вот однажды утром я наткнулась на знакомое лицо на станции L. Это было в декабре - в Чикаго в это время холодно, но я вспотела. Ваше тело привыкает поддерживать температуру, если вы живете в холодном месте. Я люблю натягивать на себя кучу одежды, потому что ненавижу выходить на мороз, но до поезда я всегда дохожу почти бегом. Так что, добравшись до станции, я обычно обливаюсь потом. Транзитная система станции прогревает воздух вокруг, так что на путях никогда не бывает льда. Иногда на станциях очень жарко, а если поезд переполнен, и вы пробежали четыре квартала в пальто, есть шанс, что вы либо грохнетесь в обморок, либо вас стошнит. Так почти и вышло, когда однажды утром я встретила Кристину.
Я ее тотчас же узнала, но не сразу вспомнила имя. Ей было около тридцати - женщина со светло-рыжими волосами и прекрасным цветом лица. Она узнала меня мгновенно, но все же сначала изучила взглядом. Мое сердце билось в груди после бега. Я вытерла капли пота со лба и стала лихорадочно стаскивать пальто. Она посмотрела на меня и наклонила голову в сторону. Я чувствовала изучающий взгляд.
- Вы Кейт?
- Да, – сказала я сквозь тяжелое дыхание.
Она понимающе улыбнулась, а я прошла через проход и уселась рядом с ней. Повернулась и протянула ей свою потную руку.
- Простите, я узнала вас, но не могу понять, откуда я вас знаю.
- Имя Роберта Коннора ни о чем не говорит?
Стащив свое огромное пальто и восстановив дыхание, я посмотрела вниз, на свои руки, пытаясь вспомнить.
- Хм, нет, извините.
- Боб, из поезда.
- О, Просто Боб. Да! Да, я его знаю. Я сейчас вас вспомнила. Вы обычно сидели с нами. Я не видела Боба. И не смогла найти его. Я решила, что он начал ездить по другой линии.
Выражение ее лица изменилось, и уголки губ опустились.
- Я рада, что нашла вас, хотя и вынуждена сообщить плохие новости. Боб скончался полтора месяца назад.
Черт. Я знала, что что-то случилось.
- О нет, – мои глаза наполнились слезами. – Что случилось?
- Кажется, он умер тихой смертью от естественных причин. Он был старше, чем казался. Ему было девяносто пять, но Боб был умница.
- Да, был.
- И у него не было близких друзей или семьи, так что его тело нашли далеко не сразу, – сказав это, она нахмурила брови и сжала губы, явно все еще переживая случившееся.
- Это ужасно.
- Да, Боб прожил очень одинокую жизнь. Я узнала об этом уже после того, как в его квартире навели порядок. Однажды я дала ему свою визитную карточку. Видите ли, я юрист, и Боб хотел, чтобы я помогла ему составить завещание. Мы так и не назначили встречу, но он наверняка знал, что его дни сочтены, раз написал завещание на бумажной тарелке, – она засмеялась и подняла взгляд к потолку. – У Боба немного вещей, но кое-что он захотел оставить вам. Его квартира была полна книг.
Мои глаза расширились. Кристина взяла меня за руку.
- Большинство книг были переданы в школы и библиотеки, но Боб отложил несколько в сторону, в маленькую коробку с запиской. На тарелке он написал: "Пожалуйста, убедитесь, что Кейт из поезда, молодой девушке с большими глазами и темными волосами, достанется коробка из-под обуви". Повезло, что они связались со мной - они нашли мою визитку. Я вас помнила, но не знала, увидимся ли мы снова. Просто дала себе молчаливое обещание разглядывать каждого, кто садится в поезд и выходит из него.
- А что в записке?
- Я не читала. – Она встала. – Это моя остановка. Мы можем завтра встретиться?
- Конечно.
- Ладно, встретимся у аллеи склепов на кладбище Роузхилл в десять часов утра. Вы знаете, где это?
- Да. – Я хорошо знала это место. – Спасибо, – сказала я, взяв у нее визитку.
Я смотрела на нее несколько минут, прежде чем положить в карман. Не знала, что Боб как-то выделял меня из группы последователей.
После работы я пришла домой и залезла в постель. В телефоне было три голосовых сообщений. Одно - от Дилана.
Эй, чика. Эшли завтра исполнится восемнадцать, срань Господня!
Его голос звенел.
Я хочу узнать, можно ли мне одолжить на время твою квартиру. Я оплачу тебе билет в кино или что-нибудь в этом роде.
Я написала ему в ответ:
Я: Так вы хотите использовать мою квартиру, чтобы заняться сексом?
Он ответил почти сразу.
Дилан:Да. Это плохо?
Я засмеялась про себя. Дилан всегда был так простодушно откровенен. Это было мило. Думаю, если бы я и Джейми встретились при других обстоятельствах, я могла бы так же подумать и о нем.
Я: Хорошо. Постирай простыни и предохраняйся.
Дилан: Я не дурак.
Я: Приготовь ей ужин. У меня на кухне все есть. Будь джентльменом.
Дилан: Ты читаешь мои мысли.
Я: Я уйду около шести. У тебя есть ключ, верно?
Дилан: Да, с того времени, как я кормил Анчоуса.
Я: ОК. Веселитесь.
Я прослушала второе сообщение - от Джерри.
Убираемся в кладовке. Чемодан все еще здесь. Серьезно, Кейт, я выброшу его, если ты не заберешь его. Я работаю завтра, приеду на пару часов. Может быть, ты заберешь его, и мы пообедаем.
В чемодане были все мои воспоминания о Напе и все, что касалось работы с Лоусоном. Платье, которое я надевала на свидание с Джейми, ожерелье и его записка. Комок встал в горле. Почему я все это еще не отпустила?
Как я и думала, третье голосовое сообщение было от Джейми.
Привет, – он замолчал и сделал глубокий вдох. – Я сегодня ходил в "ГЛАЙД". Меня спрашивали о тебе, так что пришлось сказать им, что я дурак… и что я позволил тебе ускользнуть. – Его голос изменился, как-то охрип. – Ночи, ангел.
Вот, почему я все еще это не отпустила. Но я не плакала в тот вечер. Слез не осталось.
Я встретила Кристину у входа в мавзолей в Роузхилле на следующее утро. Она держала в руках мою коробку. Сверху была приклеена записка.
- Доброе утро, – сказала я ей, взяла коробку и оторвала от крышки записку. Я тут же развернула ее и прочла:
Кейт с ветки L.