Нефертити села; пряди черных волос скользнули по подбородку.
- И?
Я помедлила, не понимая, следует ли мне рассказывать ей об остальном. Нефертити ждала.
- И что, возможно, сюда приедет царица, - наконец отозвалась я.
С лица Ранофера тут же исчезла улыбка.
- Но если она приедет, - он повысил голос, - вы покинете Ахмим!
Нефертити недовольно взглянула на меня поверх головы Ранофера.
- Не волнуйся, - беспечно пообещала она. - Ничего не случится.
На миг между ними что-то повисло, потом Ранофер взял Нефертити за руку, и они встали.
- Куда вы? - воскликнула я, но Нефертити не ответила, и потому я обратилась к моему наставнику: - А как же наш урок?
- Позже.
Ранофер улыбнулся, но взгляд его был устремлен на мою сестру.
К нам дошла весть, что царица намерена посетить наше поместье в Ахмиме. Нефертити тайком ходила молиться в наш семейный храм, ставя к ногам Амона чаши с нашим лучшим медовым вином и обещая ему все, что только можно, если только он приведет царицу в наш город. Теперь, когда Амон, похоже, исполнил ее просьбу, Нефертити пришла в такое волнение, что сделалась невыносима. Пока сестра прихорашивалась, мать носилась по дому, набрасываясь и на рабов, и на слуг.
- Мутни, позаботься, чтобы полотенца были чистые. Нефертити - чаши, пожалуйста. Проследи, чтобы слуги их вымыли. Все до единой!
Слуги вытряхивали отделанные бахромой драпировки со стен, а мать расставляла наши лучшие инкрустированные кресла в зале приемов - туда царица войдет первым делом. Царица Тийя приходилась моему отцу сестрой; она была женщиной суровой и не одобрила бы неряшливости. Полы на кухне были отдраены до блеска, хотя царица и близко бы не подошла к кухне, а в пруд с лотосами запустили оранжевых рыб. Даже Нефертити что-то делала - она и вправду проверила, вымыты ли чаши, а не просто сделала вид. Через шесть дней Аменхотеп Младший будет коронован в Карнаке и станет соправителем своего отца. Даже я понимала, что означает этот визит. Царица не появлялась в Ахмиме больше шести лет. Причина у нынешнего визита может быть только одна - брак.
- Мутни, пойди помоги сестре одеться, - велела мать.
Нефертити была в нашей комнате - стояла перед зеркалом. Она отбросила темные волосы с лица, воображая, что на ней корона Египта.
- Да, - прошептала она, - я буду величайшей царицей, равной которой Египет еще не видал.
Я фыркнула.
- Ни одна царица не превзойдет нашу тетю.
Нефертити развернулась.
- Есть еще Хатшепсут. А наша тетя не носит двойную корону Египта.
- Ее может носить только фараон!
- И что же она получает, хотя командует войском и ведет переговоры с иноземными правителями? Ничего! Всю славу пожинает ее муж. Когда я буду царицей, мое имя войдет в вечность!
Я знала, что нет смысла спорить с Нефертити, когда она в таком состоянии. Я смешала сурьму, протянула кувшинчик сестре и стала смотреть, как она красится. Нефертити накрасила глаза, подвела брови и стала выглядеть старше своих пятнадцати лет.
- Ты вправду думаешь, что станешь главной женой? - спросила я.
- А кого наша тетя предпочтет видеть матерью наследника? Простолюдинку, - Нефертити наморщила нос, - или свою племянницу?
Я была простолюдинкой, но Нефертити не это имела в виду. Она говорила о дочери Панахеси, Кийе, которая была дочерью знатной женщины, - а Нефертити была внучкой царицы.
- Найди мое льняное платье и золотой пояс, - сказала Нефертити.
Я прищурилась.
- Если ты выходишь замуж, это еще не значит, что я твоя рабыня!
Нефертити улыбнулась.
- Ну пожалуйста, Мутни! Я знаю, что без тебя не справлюсь.
И она продолжила глядеться в зеркало, пока я перекапывала ее сундуки в поисках платья, которое она надевала только на празднества. Потом я вытащила золотой пояс, но Нефертити запротестовала:
- Нет, с ониксом, а не с бирюзой!
- У тебя что, нет для этого слуг? - возмутилась я.
Нефертити пропустила мои слова мимо ушей и протянула руку за поясом. Лично мне тот, который с бирюзой, нравился больше. Раздался стук, и в дверном проеме появилась служанка моей матери, раскрасневшаяся от волнения.
- Ваша мать велит поторопиться! - выкрикнула девушка. - Наблюдатели заметили караван!
Нефертити посмотрела на меня.
- Подумай об этом, Мутни. Ты будешь сестрой царицы Египта.
- Если ты понравишься царице, - отрезала я.
- Конечно понравлюсь.
Нефертити снова взглянула на свое отражение, на хрупкие плечи цвета меда и пышные черные волосы.
- Я буду мила и очаровательна. Ты только подумай, что мы сможем делать, когда поселимся во дворце!
- Мы и тут много чего можем делать, - возразила я. - Чем плох Ахмим?
Нефертити еще раз прошлась расческой по волосам.
- Тебе не хочется повидать Карнак и Мемфис и стать придворной?
- Отец - придворный. Он говорит, что устает от бесконечных разговоров о политике.
- Ну, это отец. Он привык каждый день бывать во дворце. А что нам делать тут? - недовольным тоном осведомилась Нефертити. - Ждать, пока царевич умрет, чтобы нам можно было отправиться посмотреть мир?
Я задохнулась от ее слов.
- Нефертити!
Сестра весело рассмеялась. Тут в дверном проеме остановилась, тяжело дыша, моя мать. На ней были ее лучшие украшения и тяжелые браслеты, которых я раньше не видела.
- Ты готова?
Нефертити встала. Ее платье было полупрозрачным, и мне стало завидно при виде того, как ткань натянулась на ее бедрах и подчеркнула тонкую талию.
- Подожди. - Мать взмахнула рукой. - Нужно еще ожерелье. Мутни, пойди принеси золотое ожерелье.
Я ахнула:
- Твое ожерелье?
- Конечно. Поскорее! Стражник пропустит тебя в сокровищницу.
Меня потрясло то, что мать позволила Нефертити надеть ожерелье, которое отец подарил ей на свадьбу. Похоже, я недооценила, насколько визит нашей тети важен для нее. Для всех нас. Я поспешила в сокровищницу, расположенную в дальней части дома; стражник поднял на меня взгляд и улыбнулся. Я была выше его на голову. Я покраснела.
- Мать хочет ожерелье для моей сестры.
- Золотое ожерелье?
- А что, тут есть другое?
Стражник вскинул голову.
- Да… Должно быть, что-то важное творится. Говорят, сегодня приезжает царица?
Я подбоченилась, давая ему понять, что я жду.
- Ну ладно, ладно…
Он спустился в подземную комнату и вернулся с драгоценным украшением, которое должно было когда-нибудь стать моим.
- Должно быть, твоя сестра выходит замуж, - сказал он.
Я протянула руку.
- Ожерелье.
- Из нее получится хорошая царица.
- Все так говорят.
Стражник улыбнулся с таким видом, словно знал, что я об этом думаю, - вот ведь любопытный старый осел! - потом протянул мне ожерелье, и я выхватила украшение у него из рук. Я помчалась обратно к себе в комнату, прижимая ожерелье к груди, словно награду. Нефертити посмотрела на мою мать:
- Ты уверена?
Она взглянула на золото, и в ее глазах отразился его блеск.
Мать кивнула. Она надела ожерелье сестре на шею, застегнула, и мы обе отступили. Ожерелье обхватило шею Нефертити переплетением лотосов и стекло ей на грудь капельками разной длины. Хорошо, что Нефертити на два года старше меня. Если бы мне нужно было выходить замуж первой, рядом с ней меня никто бы не выбрал.
- Теперь мы готовы, - сказала мать.
Она двинулась в зал приемов, где расположилась царица. Нам слышно было, как она разговаривает с отцом: тихо, резко и властно.
- Войдете, когда вас позовут, - быстро произнесла мать. - На столике лежат подарки из нашей сокровищницы. Когда будете входить - возьмете их. Тот, который больше, пусть несет Нефертити.
Затем она нырнула внутрь, а мы остались ждать, пока нас вызовут.
Нефертити принялась расхаживать взад-вперед.
- Отчего бы вдруг ей не выбрать меня в жены ее сыну? Я - дитя ее брата, а наш отец занимает самое высокое положение.
- Конечно, она тебя выберет.
- Но выберет ли она меня в главные жены? Я не соглашусь на меньшее, Мутни. Я не стану младшей женой, которую фараон навещает раз в два сезона. Уж лучше я выйду за сына какого-нибудь вельможи.
- Она возьмет тебя.
- Конечно, на самом деле это зависит от Аменхотепа. - Нефертити остановилась, и я поняла, что она разговаривает сама с собой. - В конце концов, выбирать будет он. Именно он даст сына мне, а не ей.
Я скривилась при виде такого упорства.
- Но я никогда не увижусь с ним, если не очарую его мать.
- Тебе это удастся.
Нефертити взглянула на меня с таким видом, словно лишь сейчас заметила мое присутствие.
- Правда?
- Да. - Я села в отцовское кресло из черного дерева и подозвала к себе одну из наших домашних кошек. - Но откуда ты знаешь, что полюбишь его? - поинтересовалась я.
Нефертити быстро взглянула на меня.
- Да оттуда, что он будет фараоном Египта, - ответила она. - И мне надоел Ахмим.
Я подумала о Ранофере, о его улыбке. Что, он ей тоже надоел? Тут из зала приемов вышла служанка матери, и кошка от меня удрала.
- Нам идти? - нетерпеливо спросила Нефертити.
- Да, госпожа.
Нефертити посмотрела на меня. Щеки ее горели.
- Иди позади меня, Мутни. Пусть она увидит меня первой и полюбит.