- Атону будут возведены храмы во всех городах. Жрецы Амона склонятся перед Атоном - либо их изгонят из Фив и отправят в каменоломни.
Раздались гневные крики.
- В каменоломни Вади Хаммамат, - продолжал Панахеси.
Ропот усилился, и Аменхотеп поднялся с трона.
- Отныне, - его голос эхом разнесся по залу, - я буду известен как фараон Эхнатон. "Угодный Атону". И фараон, угодный Атону, не будет править из Фив. Я возведу для Атона новый город, больше и величественнее Фив, и зваться он будет Амарна.
Вот теперь в Зале приемов воцарился хаос. Все были потрясены и тем, что Аменхотеп меняет имя, и тем, что будет строиться новая столица, дабы занять место величайшего из городов Востока. Эхнатон посмотрел на Панахеси. Тот потребовал тишины. Но толпа неистовствовала. Жрецы кричали, визири пытались успокоить жрецов, а торговцы, снабжавшие храмы Амона дорогими травами и золотом, заключали сделки с новыми жрецами Атона. Я посмотрела на мать - она была бела как мел.
- Стража! - крикнул новопоименованный Эхнатон. - Стража!
В толпу вломились две дюжины вооруженных нубийцев. Эхнатон встал и взял Нефертити за руку. Он повернулся к военачальникам и крикнул, перекрывая шум:
- Вы очистите все храмы и переплавите статуи Амона, Исиды и Хатор в золото! Вы дадите жрецам и жрицам единственную возможность склониться перед Атоном!
Эхнатон посмотрел на Нефертити. Та кивнула.
- Если они откажутся, закуйте их в цепи и отправьте в Хаммамат!
При слове "цепи" в зале воцарилась тишина. Люди лишь сейчас осознали, что у всех окон и выходов стоят стражники - на случай возникновения беспорядков. Эхнатон не просто желал возвысить Атона над Амоном: он желал снести статуи всех богов и богинь, оберегавших Египет на протяжении двух тысячелетий.
Какой-то визирь поднялся со своего кресла у подножия трона Гора.
- Но жрецы Амона - это знать страны! Они - основание, на котором покоится Египет! - воскликнул он.
По залу прокатился согласный гомон.
- Жрецам Амона, - медленно произнес Эхнатон, - будет предоставлен шанс - но лишь один. Они могут сделаться жрецами Атона либо отдать жизнь за бога, который больше не правит Египтом. Разве фараон - не уста богов?
Старик-визирь уставился на него, утратив дар речи.
- Разве фараон - не уста богов?! - повторил Эхнатон, сорвавшись на крик.
Старик опустился на колено.
- Конечно, ваше величество.
- Тогда кому лучше ведома воля богов, мне или жрецам? Мы построим во славу Атона город, равного которому не бывало!
Царица Тийя прикрыла глаза. Военачальник Хоремхеб выступил вперед:
- Хетты завладели Катной, а правитель Кадеша уже трижды просил нас о помощи. На его письма не ответил никто, кроме визиря Эйе, а тот ничего не может сделать без разрешения фараона! - Военачальник гневно взглянул на Эхнатона. - Если мы и на этот раз не пошлем туда людей, ваше величество, мы потеряем земли, за которые Старший заплатил жизнями трех тысяч египетских солдат!
Аменхотеп побагровел. Он оглядел зал, выискивая, кто согласен с Хоремхебом.
- Так ты говоришь, что хочешь сражаться с хеттами? - спросил фараон.
Военачальник расслышал угрозу в голосе царя.
- Я хочу защитить Египет от вторжения и сберечь земли, за приобретение которых сражался мой отец и я сам.
- Кто согласен с военачальником Хоремхебом? - выкрикнул Эхнатон.
Ни один человек в зале не шелохнулся.
- Кто? - вскричал фараон.
Пятеро колесничих выступили из рядов и огляделись. Эхнатон широко улыбнулся.
- Отлично! Вот твоя армия, военачальник!
Все в зале застыли, не понимая, что за игру затеял Эхнатон. Фараон повернулся к моему отцу.
- Отправь их в Кадеш, ибо это и есть войско, которое спасет Египет от хеттов! Кто еще желает поучаствовать в этой войне? - зловещим тоном поинтересовался фараон.
Я затаила дыхание, ожидая, вызовется ли участвовать Нахтмин.
Эхнатон ухмыльнулся:
- Значит, пять воинов. Восхвалим же героев, которые защитят Кадеш от набега хеттов!
Он издевательски захлопал в ладоши, а когда никто его не поддержал, стал хлопать громче, и в зале послышались робкие хлопки.
- Вы - герои! - Эхнатон повернулся к стражникам-нубийцам. - Уведите их - и отправьте в Кадеш!
Придворные в ошеломленном молчании смотрели, как уводили военачальника Хоремхеба и его пятерых воинов. Никто не сдвинулся с места. Кажется, никто и вздохнуть не смел.
Панахеси расправил плащ.
- А теперь фараон будет принимать прошения.
Панахеси отправился к величайшим святыням с войском нубийцев, и величайшие храмы Фив лишились своих статуй. Изваяния Исиды разбили или сожгли. Хатор сбросили с ее постамента над рекой, а Амона изуродовали. Люди в страхе попрятались по домам, а жрицы Исиды рыдали на улицах. Новое войско Эхнатона, состоявшее из наемников-нубийцев, посрывало одеяния с жрецов Амона и вручило им новые одежды, украшенные изображением солнца. Тех, кто отказался их принять, отправили на верную смерть.
И прежде чем Старший успел закоченеть в своей гробнице, Эхнатон с Нефертити преклонили колени перед алтарем, что некогда принадлежал Амону, и Панахеси провозгласил их фараоном и царицей всего Египта. Во время церемонии я сидела в первом ряду, вся увешанная золотом и лазуритом, а когда хор мальчиков сладкоголосо запел хвалу Атону, по всем Фивам войско фараона уродовало изваяния наших величайших богов.
Той ночью Нефертити созвала нас на встречу. Мы сидели кружком вокруг моей кровати и тихо переговаривались. В Фивах мне дали новую комнату, а прежнюю, рядом с покоями фараона, заняла царевна Меритатон. Когда я впустила в комнату отца, то думала, что он будет вне себя от гнева, но им владело убийственное спокойствие.
- Скажи что-нибудь, - приказала Нефертити.
- Что ты хочешь от меня услышать? - негромко произнес отец. - Это ты созвала нас.
- Да, потому что мне нужен твой совет.
- Зачем? Ты все равно им не воспользуешься.
- А что, по-твоему, я должна была сделать? - возмутилась Нефертити.
- Спасти Амона! - отрезал отец. - Спасти хоть что-нибудь! Что, по-твоему, останется от Египта после его затей?
- Ты думаешь, я этого не понимаю? - Голос Нефертити дрогнул. - Он намерен строить город - и хочет строить его в пустыне.
- В пустыне?
- Да, между Мемфисом и Фивами.
- Но там нельзя строить. Это бесплодные…
- Именно это я ему и сказала! Но Панахеси убедил его, будто такова воля Атона! - Нефертити истерически повысила голос. - Ты сделал его верховным жрецом Атона, и теперь Эхнатон считает Панахеси устами этого бога!
- Лучше пусть будет устами бога, чем казначеем. В конечном итоге, не Эхнатону решать, кто будет следующим фараоном Египта. Если твоего мужа заберет смерть, решать будут люди и их советники. Возможно, Панахеси контролирует храмы - но я контролирую золото, а золото завоюет больше сердец, чем бог, которого никто не видел.
- Но Эхнатон хочет выбрать место к концу атира. И хочет взять с собой Кийю!
Отец посмотрел на Нефертити. Так вот в чем была проблема. Не в том, что город может оказаться посреди пустыни, а в том, что Эхнатон берет с собой Кийю, чтобы та помогла выбрать место для строительства.
Паника, охватившая Нефертити, усилилась.
- Что мне делать?
- Пускай едет.
- Пускай едет выбирать место для нашего города вместе с Кийей?!
- Ты все равно ничего не можешь с этим сделать.
- Я - царица Египта! - напомнила Нефертити.
- Да, и одна из двух сотен женщин, которые достались Эхнатону по наследству из отцовского гарема.
- Эхнатон не станет иметь с ними никакого дела. Это - женщины его отца.
- Неужели все, к чему прикоснулся его отец, теперь запятнано? Включая этот город?
Нефертити ничего на это не ответила.
- Где он собирается взять рабочих для строительства Амарны? - спросил ее отец.
- Использует войско.
- А как мы будем защищать наши владения, когда туда вторгнутся хетты?
- Хетты! Хетты! Да кого волнуют эти ваши хетты? Пускай забирают Родос, Лакису или Вавилон. Что нам от них нужно?
- Товары, - перебила я, и все посмотрели на меня. - Мы получаем с Родоса керамику, из Нубии - караваны с золотом, и каждый год на вавилонских кораблях нам доставляют тысячу корзин со стеклянными изделиями.
Нефертити прищурилась.
- Откуда ты это знаешь?
- Слушаю, что говорят.
Нефертити встала и обратилась к отцу:
- Отправь послания от имени Эхнатона и пригрози хеттам войной.
- А если они по-прежнему будут грабить наши земли? - поинтересовался он.
- Тогда мы обложим храмы налогом и дадим золото, чтобы собрать войско! - парировала Нефертити. - Эхнатон уже поклялся, что наше войско построит Амарну. Он думает, что благодаря этому наши имена войдут в вечность. Я никак не могу этому помешать.
- А ты? - проницательно поинтересовался отец. - Ты тоже думаешь, что благодаря этому ваши имена войдут в вечность?
Нефертити остановилась у жаровни. Следы гневной вспышки изгладились с ее лица.
- Возможно.
- Эхнатон встречался с Майей? - спросил отец.
- Майя сказал, что это займет шесть лет. Сперва они построят главную дорогу и дворец. Эхнатон хочет переехать уже в тиби.
- Так скоро? - не удержался отец.
- Да. Мы поставим там шатры и сможем наблюдать за стройкой от начала и до конца.
Мы потрясенно уставились на нее.
- Ты собираешься жить в шатре? - до грубости откровенно спросила я. - Ты, с твоей любовью к дворцовой роскоши?