- Это было забавно, - сказала она.
- Но одного раза довольно! - предостерег ее отец.
- Почему? Мне понравилось. Отчего бы мне не научиться управлять колесницей?
- Да потому, что это опасно! - воскликнула я. - Ты что, не боишься?
- Чего мне бояться?
- Лошадей. Или падения с колесницы. Вспомни, что случилось с царевичем Тутмосом.
Отец с Нефертити переглянулись. Ипу с Мерит отвели взгляд.
- Тутмос умер на войне, - отмахнувшись от моего довода, произнесла Нефертити. - А тут не война.
Мерит закрепила последние бусины на парике Нефертити, и, когда моя сестра встала, стеклянные бусины глухо зазвенели.
Отец тоже поднялся с места.
- Мне нужно в Пер-Меджат, набросать черновики писем к иноземным правителям. Они должны знать, где им искать твоего мужа и куда отправлять послания.
Он оглядел комнату, в которой со вчерашнего дня ничего не изменилось.
- Мы уезжаем через пять дней, - негромко напомнил он, - и вам обоим нужно проследить за сборами.
Когда отец ушел, Нефертити, которую нимало не интересовали отношения с иноземными правителями, протянула мне руку:
- Идем!
Я нахмурилась.
- Ты слышала, что сказал отец. Он велел нам собираться.
- Не сейчас.
Она схватила меня за руку и потянула за собой.
- Стой! Куда мы? - попыталась воспротивиться я.
- В твое любимое место.
- А почему в сад?
- Потому что там мы кое с кем встретимся.
- С Аменхотепом? - уточнила я.
- И еще кое с кем.
Мы прошли по коридорам и вышли в дворцовый сад с его дорожками, обсаженными деревьями, и водной гладью озер. Какой-то мастер с необычайно хорошим вкусом поместил фонтан с изображением Гора в пруду с лотосами, окружив его рогозом и сине-фиолетовыми ирисами. Каменные скамьи прятались под тяжелой кроной сикоморов, а дорожка, окаймленная жасминовыми кустами, уходила к купальне. За купальней располагался гарем, где обитали менее привилегированные женщины Старшего. По дороге я смотрела на стрекоз, носящихся над травой, и на игру света на их золотисто-синих крыльях.
- Первое, что мы сделаем после переезда в Мемфис, это возведем самый большой в Египте храм. Как только люди увидят величие Атона, - быстро шагая вперед, произнесла сестра, - жрецы Амона станут не нужны.
- Отец говорит, что они нужны для равновесия. Власть фараона уравновешивается властью жрецов. Даже наши наставники говорили нам об этом.
- А они нам говорили, что жрецы контролируют фараона посредством денег? Это, по-твоему, равновесие? - В тени сикомора глаза Нефертити потемнели. - Мутни, фараоны Египта - марионетки. И Аменхотеп намерен это изменить. Он уберет из центра Амона и возведет на его место Атона. Во главе храмов встанут фараон и царица Египта. Мы, а не они, будем контролировать календарь, объявлять дни празднеств и отвечать…
- За все золото, которое нынче беспрепятственно плывет в храмы Амона.
Я вспомнила о генерале, осознала правоту его слов и закрыла глаза. А когда открыла их снова, во взгляде сестры горела решимость.
- Да.
- Нефертити, ты меня пугаешь. В Ахмиме ты не была такой.
- В Ахмиме я не была царицей Египта.
Мы дошли до конца дорожки, и я остановилась, чтобы задать ей вопрос:
- А ты не боишься оскорбить богов?
Нефертити удержалась от вспышки.
- Это мечта Аменхотепа, - защищаясь, сказала она. - Чем больше я сделаю для Аменхотепа, тем ближе он будет ко мне, а не к кому-то еще.
Взгляд ее устремился к пруду с лотосами, а голос превратился в шепот:
- Завтра он идет возлечь с Кийей.
Я увидела на ее лице беспокойство и произнесла с надеждой:
- Возможно, он не…
- Нет, он пойдет. Таков обычай. Ты сама это сказала. Но наследовать трон будут мои дети, а не ее.
- Отец считает, что ты сделалась чересчур честолюбива, - предостерегла я сестру.
Нефертити бросила на меня взгляд.
- Вы собирались на семейный совет без меня?
Я не ответила.
- О чем вы говорили? - решительно поинтересовалась она.
- Конечно же, о тебе.
- И что сказал отец?
- Особо ничего. В основном говорила тетя.
- Я ей не нравлюсь. Она думает, что ошиблась в выборе. Наверняка она так думает. Увидеть возвышение другой красивой женщины…
- И к тому же еще и скромной.
Нефертити возмущенно взглянула на меня; мы зашагали дальше.
- Только не говори мне, что она не жалеет о сделанном!
- Скорее, раскаивается. Тебя привезли сюда, чтобы восстановить равновесие, а не для того, чтобы перетянуть чашу весов на одну сторону!
- И как, по-вашему, я должна это сделать? - с пылом вопросила Нефертити. - Я не могу сказать Аменхотепу, что то, во что он верит, неправильно. Он тут же уйдет к Кийе, и мне конец!
Мы дошли до беседки в самом дальнем углу сада. Я услышала из-за сплетения лоз голос Аменхотепа, приглушенный и напряженный. Я попятилась было, но Нефертити искоса взглянула на меня, а потом схватила за руку и потащила мимо деревьев, на полянку. Аменхотеп тут же выпрямился. Он разговаривал с каким-то военачальником, и они дружно повернулись к нам.
- Нефертити! - радостно воскликнул Аменхотеп. Потом он заметил меня, и улыбка его увяла. - А, неразлучные сестры…
Военачальник поклонился. Он был молод, как и Нахтмин, но в нем была серьезность, не свойственная Нахтмину, а взгляд его глаз был жестким.
- Царица Нефертити, - произнес он таким тоном, словно это не доставило ему особой радости. - Госпожа Мутноджмет.
- Военачальник Хоремхеб поедет с нами в Мемфис, - объявил Аменхотеп. - Он желает отбросить хеттов и вернуть нам земли, которые Египет утратил после того, как мой отец покинул войско. Я пообещал ему военную кампанию на севере - сразу после того, как мы доберемся до Нижнего Египта. И еще я сказал ему, что вся добыча, которую соберут солдаты, останется ему и войску, если он сможет вернуть нам эти земли.
- Это очень щедрое обещание, - отозвалась Нефертити, внимательно глядя на Аменхотепа.
Я заметила, что военачальник смотрит на фараона не менее настороженно.
- Другие солдаты могут остаться с моим отцом и проститься с мечтами об успехе, но Хоремхеб последует за мною к славе!
Я посмотрела на Хоремхеба; его эти речи, похоже, не тронули.
- А как ваше величество считает, откуда возьмутся деньги на эту кампанию? - напрямик спросил он. - Возвращение утраченных территорий - дело дорогое.
- Значит, я обложу налогом храмы Амона, - ответил Аменхотеп.
Нефертити бросила взгляд на меня, но военачальник и глазом не повел.
- Храмы Амона никогда не облагались налогом. Отчего вы думаете, что вам удастся забрать у них золото?
- Оттого, что ты будешь там, дабы исполнить мою волю, - парировал Аменхотеп.
И тут я поняла, что происходит. Он заключал сделку.
Военачальник Хоремхеб стиснул зубы.
- А откуда мне знать, что, если войско соберет налоги с храмов, это золото пойдет на обеспечение кампании на севере?
- Ниоткуда. Но либо ты положишься на мои слова, либо будешь тратить время впустую на службе фараону, который уже слишком стар, чтобы воевать. Но не забывай, - в голосе Аменхотепа зазвенело предупреждение, - что в конце концов я стану также и фараоном Верхнего Египта.
Хоремхеб посмотрел на Нефертити, затем на меня.
- Значит, мне придется положиться на ваше слово.
Аменхотеп протянул руку военачальнику.
- Я не забуду твоей верности, - пообещал он.
Хоремхеб принял протянутую руку фараона, но во взгляде его читалось недоверие.
- В таком случае, ваше величество, я прошу у вас позволения уйти.
Он поклонился, а у меня по спине пробежал холодок. Что будет, если Аменхотеп не сдержит слово? Мне бы не хотелось иметь врагом такого человека, как Хоремхеб.
Аменхотеп посмотрел ему вслед и повернулся к Нефертити.
- Я никогда больше не склонюсь перед жрецами Амона.
- Ты будешь величайшим из фараонов Египта, - поклялась Нефертити.
- И вместе с самой великолепной из цариц Египта, - добавил он, - произведу на свет фараонов, которые будут восседать на египетском троне вечно!
Он положил ладонь на упругий живот Нефертити.
- Возможно, уже сейчас в тебе растет маленькая царица.
- Мы вскоре узнаем. Я уверена, что к тому времени, как мы доберемся до Мемфиса, уже что-то будет видно.
Но при этих словах Нефертити взглянула на меня, как будто я могла повлиять на богов, раз уж я каждый вечер читаю молитвы и каждое утро хожу на поклонение в храм Амона.
7
25 фармути
- А вдруг я не понесла, а Кийя через шесть месяцев родит мальчика?
Нефертити расхаживала взад-вперед по прихожей. Солнце село, но Аменхотеп был не с Нефертити. Он отправился с визитом к Кийе.
- Кто знает, надолго ли он задержится у нее этой ночью? Вдруг он останется там до утра? - ударилась в панику Нефертити.
Я попыталась успокоить ее:
- Не говори глупостей. Фараон не спит в одной постели со своими женами.
- Со мной - спит! - взвизгнула Нефертити и остановилась. - Но сегодня вечером он не пришел на мое ложе! Он что, думает, что может бегать от одной жены к другой? Что я ничем не отличаюсь от других его рабынь?
Она перешла на крик.
- Значит, так он думает?
Нефертити уселась перед зеркалом.
- Кийя не красивее меня.
Это не было вопросом.
- Конечно нет.
- Может, она хитрее?