Мать тепло обняла ее и прошептала на ухо мудрые напутствия, которых я не расслышала. Потом мы расстались с родителями и пошли по расписным коридорам дворца. Слуги плясали на празднестве, и наши шаги гулко разносились по пустым коридорам Мальгатты. Нынешней ночью закончилось наше детство.
- Итак, ты собираешься на ложе к Аменхотепу, - сказала я.
- И намереваюсь остаться там до утра, - сообщила Нефертити, быстро шагая вперед.
- Но никто не проводит с царем всю ночь! - воскликнула я и прибавила шагу. - Он спит в одиночестве!
- Сегодня ночью я изменю этот обычай.
В наших покоях горели масляные лампы. В их мерцающем свете казалось, будто нарисованные на стенах тростниковые заросли шевелятся. Мерит, как и сказал отец, была здесь, и они с Нефертити принялись шептаться. Ипу тоже присутствовала.
- Мы вымоем твою сестру и подготовим ее, - сказала она мне. - Я не смогу помогать тебе сегодня ночью.
Я обиделась, но смирилась с этим.
- Да, конечно.
Мерит с Ипу повели Нефертити в купальню. Когда они вернулись, то нарядили ее в простое платье. Потом они в четыре руки напудрили ей ноги и надушили волосы, чтобы Аменхотеп повсюду встречал лишь приятные запахи.
- А парик мне надевать? - спросила у меня Нефертити, хотя ей следовало обратиться с этим вопросом к Мерит, сведущей в подобных вещах.
- Иди без него, - предложила я. - Пусть он увидит тебя нынешней ночью такой, какая ты есть.
Стоявшая рядом со мной Ипу кивнула, и мы стали вместе наблюдать, как Мерит умастила лицо Нефертити кремом и сбрызнула волосы лавандовой водой. Потом моя сестра встала, и служанки отступили. Все трое повернулись ко мне, ожидая, что я скажу.
Я улыбнулась:
- Чудесно.
Сестра обняла меня, и я глубоко вздохнула, так что это я, а не Аменхотеп, первой почувствовала исходящий от нее аромат. Мы стояли, прижавшись друг к другу, в тусклом свете ламп.
- Я буду скучать по тебе этой ночью, - сказала я, подавив свой страх. - Надеюсь, ты натерлась мятой и миррой? - добавила я, давая сестре единственный совет, на который была способна.
Нефертити закатила глаза.
- Конечно.
Я отстранилась и посмотрела на нее.
- А ты не боишься?
Нефертити пожала плечами.
- Да нет.
- А Ранофер? - негромко спросила я.
- Мы с ним ничего не делали.
Я пристально взглянула на нее.
- Только трогали друг друга. Я никогда…
Я быстро кивнула.
- Это не имеет значения. Важно только то, что теперь я буду верна ему.
Нефертити вскинула голову, и ее темные волосы упали на плечи. Она заметила свое отражение в полированной бронзе.
- Я готова к этому. Я готова быть царицей, как о том молилась когда-то моя мать. Она вышла замуж за нашего отца в надежде, что однажды этот путь приведет к трону, - и вот это случилось.
- Откуда ты это знаешь?
Я никогда не думала о первом браке моего отца с этой стороны. Мне и в голову не приходило, что царевна из Миттани могла выйти замуж за брата царицы, чтобы дать шанс своему ребенку взойти на трон.
Наши взгляды встретились в зеркале.
- Мне рассказал отец.
- Так она не любила его?
- Конечно любила. Но прежде всего она заботилась о будущем своего ребенка.
Нефертити повернулась к Мерит, и взгляд ее был тверд.
- Я готова.
5
22 фармути
На следующее утро Нефертити пришла ко мне в постель. Я крепко спала, измотавшись за день, но сестра потрясла меня за плечо, и я тут же вскочила, испугавшись, что что-то не так.
- Что такое? Что случилось?
- Я занималась любовью с царем.
Я потерла слипающиеся глаза и посмотрела на ее половину кровати. Постель была нетронута.
- И провела с ним всю ночь! - Я отбросила покрывало. - Ну и как оно?
Нефертити уселась и повела смуглым плечиком.
- Больно. Но потом привыкаешь.
Я ахнула.
- И сколько же раз вы этим занимались? - вырвалось у меня.
Нефертити лукаво улыбнулась:
- Несколько.
Потом она оглядела нашу комнату.
- Нам следует немедленно сменить покои. Царица Египта не спит в одной постели со своей сестрой. Отныне я буду спать с Аменхотепом.
Я кое-как поднялась с кровати.
- Но мы пробыли в Фивах всего четыре дня. А сегодня Тийя объявит, когда мы уезжаем, - наверное, может не пройти и месяца.
Нефертити пропустила мою мольбу мимо ушей.
- Слуги помогут тебе собрать твои травы. Они прекрасно могут расти на солнышке и в нескольких комнатах отсюда.
Нефертити не сказала никому про переезд, и мне вовсе не хотелось, чтобы сообщать об этом отцу пришлось мне. Он велел приходить к нему при малейших признаках сложностей, а насколько я могла судить, в том, чтобы переехать на другую сторону внутреннего дворика, никаких сложностей не было. Кроме того, все равно скоро весь дворец об этом узнает.
- Кийя просто лопнет от злости!
Нефертити ухмыльнулась и чуть ли не пустилась в пляс по своей новой комнате, указав попутно на занавески, которые она хотела убрать.
- Будь поосторожнее с Кийей, - отозвалась я. - Ее отец способен причинить нам неприятности. А если у Кийи родится сын, то Панахеси станет дедом наследника египетского престола.
- Я уверена, что к концу Шему буду беременна.
Мы дружно взглянули на ее живот. Нефертити была маленькой и хрупкой. Но к пахону она, возможно, будет носить наследника трона.
- И мои сыновья всегда будут первыми в линии наследования. Если я смогу родить Аменхотепу пятерых сыновей, у нашей семьи будет пять шансов.
И только если все ее сыновья умрут, только тогда у сыновей Кийи появится возможность унаследовать корону.
Нефертити взяла щетку и принялась расчесывать волосы - шелковистую глубокую тьму, обрамляющую ее лицо. Затем дверь распахнулась и в покои стремительно вошел Аменхотеп.
- О царица Египта и царица моей… - Тут он увидел меня и осекся. Настроение молодого фараона ухудшилось на глазах. - О чем это вы тут сплетничаете, сестры?
- Конечно же, о тебе! - Нефертити, отмахнувшись от его подозрений, обняла супруга. - Поведай же, - задушевным тоном произнесла она, - что нового?
Лицо Аменхотепа прояснилось.
- Завтра мать объявит, когда мы отправляемся в Мемфис. А там мы построим храмы, каких мир еще не видел!
- Нужно будет начать сразу же, - согласилась моя сестра. - Тогда в свой час ты станешь известен как Аменхотеп Строитель.
- Аменхотеп Строитель… - Взгляд Аменхотепа сделался мечтательным. - Когда люди увидят мои деяния, они позабудут о Тутмосе. Когда мы отправимся в Мемфис, - решительно произнес царевич, - нужно, чтобы отцовский архитектор поехал с нами.
Он отступил на шаг, высвободившись из объятий Нефертити.
- Я напишу Майе, дабы убедиться, что он осознает стоящий перед ним выбор. Последовать в будущее, - бросил царевич уже на ходу, направляясь в свою комнату, - или быть похороненным в прошлом.
Дверь за ним захлопнулась. Я посмотрела на Нефертити. Она отвела взгляд. В дверь постучали, и Нефертити быстро отворила.
- Визирь Панахеси! - радостно произнесла она. - Заходите же!
Панахеси попятился, потрясенный тем, что видит ее в личных покоях царя. Потом он все-таки вошел, но осторожно, как будто думал, уж не спит ли он. Нефертити без особой любезности поинтересовалась:
- Что вам нужно?
- Я пришел повидаться с фараоном.
- Фараон занят.
- Не играй со мной, дитя! Я увижусь с ним. Я - визирь Египта, а ты - всего лишь одна из многих жен. Неплохо бы тебе было не забывать об этом. Возможно, ныне он пылает страстью к тебе, но к концу Шему его пыл остынет.
Я затаила дыхание в ожидании ответа Нефертити. Она резко развернулась и отправилась за Аменхотепом, оставив меня наедине с Панахеси. Визирь кивком указал на вторую комнату:
- Это теперь твоя комната?
- Да.
- Интересно.
Аменхотеп вышел в сопровождении моей сестры, и Панахеси тут же согнулся в поклоне.
- Вы прекрасно справились сегодня, ваше величество. - Он скользнул поближе к царю и добавил: - Теперь осталось лишь приплыть в Мемфис и взойти на трон.
- И дождаться, пока Старший умрет, - с жуткой прямотой отозвался Аменхотеп. - Он не замечает алчности жрецов Амона.
Панахеси посмотрел на Нефертити, затем на меня.
- Может, нам стоило бы поговорить где-нибудь в другом месте?
- Мой муж доверяет мне, визирь, - тут же отреагировала Нефертити. - Что бы ты ни хотел сказать, ты можешь сказать это при всех, кто находится здесь. - Она нежно улыбнулась Аменхотепу, но в глазах ее явственно читалось предупреждение: "Я могу перестать любить тебя, и обожание народа исчезнет". Она коснулась плеча супруга. - Ведь правда?
Аменхотеп кивнул:
- Конечно. Я доверяю моей жене так же, как доверяю Атону.
Панахеси впал в ярость.
- Тогда, быть может, ваше величество не пожелает, чтобы тайные сведения стали известны более молодой и впечатлительной женщине?
- Моя сестра и не молода, и не впечатлительна, - любезно произнесла Нефертити. - Или вы судите по тому, какой была в этом возрасте ваша дочь?
Аменхотеп рассмеялся:
- Ну хватит, визирь. Что ты хотел сказать?
Но теперь Панахеси предпочел отступить.
- Я просто пришел, чтобы поздравить ваше высочество.
Он уже повернулся было уходить, а потом добавил, как будто эта мысль лишь сейчас пришла ему в голову: