- Этот Пузырь всегда лезет на рожон!
- Ладно, Касым! Довольно о нем! - махнул рукой Заман.
Зикри взял в руки дутар. Но его пальцы одеревенели, словно впервые сжимая гриф дутара, а голос звучал глуховато, с хрипотцой. Тягостный осадок от происшедшего омрачил все - и беседу, и музыку. Луна скрылась, землю залила темнота. С реки слышались грустные, размеренные удары волн о берег…
- Что делать с листовками? - спросил немного погодя Касым.
- Пусть все уснут.
…Утром листовки появились всюду - прикрепленные к кустам и деревьям на берегу реки, разбросанные внутри палаток и около потухших костров. Слова, зовущие к восстанию против гоминьдановцев, произвели впечатление, весь день люди только и говорили об этом…
Глава шестнадцатая
1
- Как вы думаете, Шэн-цаньмоучжан, появится ли Ма Чжунин в Синьцзяне вторично? - Цзинь Шужэнь откинулся на спинку стула.
- У меня нет оснований отрицать это.
- А по-моему, он насытился. И вполне удовлетворен.
- Возможно, вы правы. Но волк не забывает место, где он насытился.
- Хе-хе… В этом есть своя логика. Постарайтесь пока расправиться-с оставшимся без союзника Ходжаниязом.
- Ходжанияз значительно усилился. Стало известно, что рядом с ним опытный человек. Им нужно противопоставить тоже опытного человека, господин председатель.
- Кого вы имеете в виду?
- Было бы отлично, если бы вы назначили Чжан Пейюаня. Он окончил военную академию…
- Если перевести его на восток, то кого мы поставим в Кульдже, самом опасном для нас западном городе? - недовольно спросил Цзинь Шужэнь.
- В Кульдже спокойно. Восстания там мы не допустим. Основное сейчас - подавить вооруженных бандитов, - убеждал Шэн Шицай.
Цзинь Шужэнь задумался. Чжан Пейюаня он считал своим человеком, опорой в неспокойной Кульдже. А Шэн Шицай видел в Чжан Пейюане соперника в борьбе за власть и решил перевести его туда, где потруднее, и тогда можно сообразить, как скомпрометировать опасного человека. Но Цзинь Шужэнь колебался. Шэн Шицай продолжал:
- Ма Чжунин может появиться в Синьцзяне в любое время. Вы сами приказали разгромить Ходжанияза, чтобы развязать себе руки для борьбы с Ма Чжунином. А с такой задачей может справиться лишь один человек - надежный и способный военачальник Чжан Пейюань.
- Хорошо. Даю три месяца сроку и, если за это время не будет покончено со смутьянами, спрошу с вас!
- Слушаюсь, господин председатель! - отчеканил Шэн Шицай, а про себя подумал: "Посмотрим, где будешь ты сам через три месяца…"
После этого разговора Шэн Шицай отправил Чжан Пейюаню телеграмму с распоряжением прибыть в Урумчи и принял вызванного из Кульджи Чжао. Напуганный срочным вызовом, Чжао отвесил низкий поклон, едва не коснувшись пола шрамом-отметиной на голове, и, не осмеливаясь сесть, продолжал стоять.
- Садитесь, Чжао-сяньшэн, садитесь, - пригласил Шэн. - Кульджа, как вижу, пошла вам на пользу, вы поправились.
- Спасибо. Благодаря заботам господина Шэн-цаньмоучжана у нас спокойно… - пролепетал Чжао.
- Если у вас спокойно, то мы не спокойны! - оборвал собеседника Шэн Шицай. - Я вас поднял из грязи, когда в ожидании места вы гнили, как навоз. А вы не оправдали моего доверия…
- Господин цаньмоучжан, я ваш верный слуга…
- Что вы верны, это хорошо. Плохо то, что вы не справились с заданием.
- Я покорный раб… - только и смог в смятении проговорить "специальный представитель" Чжао. В Кульдже он добился кое-каких успехов и втайне надеялся на поощрение, однако начало встречи с грозным и требовательным начальством не сулило ничего хорошего.
- Твои сведения неудовлетворительны, - грубо заговорил Шэн Шицай, - пришлось вызвать тебя самого. Ответь: ты можешь поручиться, что в Кульдже не будет восстания?
- Как вам сказать…
- Я послал тебя в Кульджу не для того, чтобы ты сидел там мешком! - заорал Шэн Шицай и рванулся с места, словно собираясь избить своего подчиненного. Пробежав через кабинет, он остановился перед Чжао. - Ждешь, пока тебя штыком угостят, да?
- Арестовано восемнадцать человек.
- Результат?
- Не признаются…
- Не знаете как работать, пустоголовые! Нечего нежничать с ними, расстреляйте их публично, чтобы другим неповадно было! Что делает Юнус?
- Помогает всячески…
- Работать с этим ослом можно, но верить ему - никогда, понял?
- Слушаюсь…
- Нет ли волнений среди китайской бедноты? - задал Шэн Шицай вопрос, который испугал Чжао еще больше. - Если они встанут на сторону восставших, будет плохо, понял? Плохо…
Эти слова как будто подействовали и на самого Шэн Шицая, он глубоко вздохнул и замолчал. Чжао хотел было упомянуть, что в Кульдже появился сомнительный человек по имени Лопян, которого его люди взяли под наблюдение, но рассказывать об этом не решился, так как ни словом не обмолвился о Лопяне в прежних сообщениях.
- Появление в Кульдже листовок доказывает, что там существует и действует организованная группа, - заговорил Шэн Шицай. - Пока она не окрепла и не выступила с оружием, ее нужно разгромить.
- Слушаюсь!
- Вместо Чжан Пейюаня на время прибудет новый человек. Установишь с ним связь, будете работать вместе. А кульджинским смутьянам не мешает сделать кровопускание. Сможешь организовать это?
Чжао не вполне понимал, чего от него хотят, и растерянно мигал глазами.
- Указания будут даны. Только хватит ли у тебя ума и воли выполнить их?
- Если господин Шэн-цаньмоучжан прикажет, я готов выполнить любое задание! - встал с места и склонил голову преданный слуга, хотя сердце его сжалось в предчувствии чего-то страшного.
- Тогда слушай внимательно…
2
Недруги Шэн Шицая, занимавшие ответственные посты в правительстве, объединились вокруг генерала Цзинь Чжуна и выжидали случая, чтобы начать действовать. Они собирались на тайные совещания в кабинете Цзинь Чжуна и обсуждали планы, как обуздать Шэн Шицая.
- Если он сделает еще один скачок, вся власть будет в его руках, - говорил Цзинь Чжун. - Он хитер, коварен и только прикидывается дружелюбным. Его необходимо обуздать, а если сумеем - то и убрать.
- Цзинь Шужэнь теперь соглашается с ним во всем. Идти к нему со своим мнением нельзя - он выдаст нас Шэн Шицаю, - заметил ответственный секретарь правительства Тао Минью.
- Вы столько лет были у него секретарем! Неужели он и вас не послушает, Тао Минью? - спросил Цзинь Чжун.
- Вы же видите, бразды правления очутились в руках Шэн Шицая. Я попытался сказать об этом, но председатель не стал даже слушать…
- Мы виноваты сами, что сделали председателем эту безвольную посредственность, - заявил Лю Шаотен.
- Если проявить решительность, то его можно убрать и сейчас. Надо лишь отдалить от него Шэн Шицая…
- Шэн Шицай пустил глубокие корни, - перебил Цзинь Чжуна Лю Шаотен. - С ним не справиться без помощи военных. На кого мы можем опереться?
Тао Минью вскочил с места:
- Если мы начнем воевать между собой, то не поможем ли кумульцам и выжидающему удобного случая Ма Чжунину взять верх? Нет, на это пойти нельзя!
- Конечно, конечно, господа. Но ведь можно стравить Шэн Шицая с Ходжаниязом, пусть себе отправляется на фронт, а мы тем временем подготовим правительственный переворот, - продолжал Цзинь Чжун.
- А если Шэн Шицай не поедет на фронт? Это от него зависит. Вы же знаете, что он добился назначения Чжан Пейюаня командующим фронтом?
- Знаю, Тао-сяньшэн, - ответил Цзинь Чжун. - Мы втроем и добьемся, чтобы председатель отправил на фронт Шэн Шицая.
- А если об этом узнает Шэн Шицай?
- Мы будем говорить даже в его присутствии, всячески подчеркивать его ум и рассудительность. Если ничего не добьемся сейчас, придется склонить колени перед Шэн Шицаем или покинуть Синьцзян. Другого выхода нет.
- Пора, пожалуй, привлекать надежных сторонников, особенно из военных…
- Правильно, Тао-сяньшэн. Я поговорю с Папенгутом. Для Шэн Шицая он все-таки "опасная личность", - согласился Цзинь Чжун.
- Не забудьте командира дивизии Чжан Лянчжуна, - предложил Лю Шаотен. - У него с Шэн Шицаем были столкновения еще в Маньчжурии.
- А почему бы не использовать Чжан Пейюаня, господа? - оживился Цзинь Чжун. - Он ведь тоже не по душе Шэн Шицаю?
- Не надо привлекать сразу многих. У Шэна острый нюх, может почуять.
- С трусостью да осторожностью мы и докатились до нынешнего положения, Тао-сяньшэн. Надо действовать решительнее и смелее привлекать к нашему делу высокопоставленных людей…
Трое заговорщиков, распределив роли заранее, отправились к Цзинь Шужэню.
Храм бога - хранителя города, ченхуанмяо - даже днем выглядел настолько мрачным, что в народе его называли не иначе как "черной пагодой". Внутри храма в большом зале размещались восемьдесят идолов из серого камня и глины - помощники и секретари ченхуана - бога-хранителя. За идолами тщательно ухаживали жрецы, следя, чтобы перед ними всегда горели свечи. Статуя самого бога-хранителя помещалась отдельно, она была громадных размеров и сделана не из глины или камня, а из меди, на голове ее обращали на себя внимание прежде всего огромные уши и рот, напоминавший отверстие очага. Перед статуей в жертвенных медных чашках стояли водка и разнообразная пища. Считалось, что ченхуан играет важную роль в жизни города и всей округи, защищая жителей от опасностей и несчастий, от нашествия врагов. Он служил как бы посредником между людьми и сверхъестественными силами и обязан был знать все о положении дел на своей территории. Помогали ему восемьдесят идолов, покорных его слуг, которые тщательно фиксировали все события и сообщали о них на небо.