- Он ведь двинулся на север! Ему придется сначала пройти мимо нас. Вы тут в безопасности, Неферт.
Отряд Амона выступил из лагеря. К полудню все ушли, виднелась только шагающая вдалеке пыльная колонна. Мерит крепко сжимала Немефа, тянущего руки к горизонту, и вытирала ему слезы. Аменхе, который был храбрее своего брата, вертелся у меня на руках и слез не проливал.
- Готов ползком отправиться за фараоном, - заметила Мерит.
- Он у нас маленький воин. Правда, Аменхе?
- Он у нас царевич, - твердо сказала Мерит. - И когда кончится этот год, его объявят наследником!
- Да Рахотеп скорее отдаст свою леопардовую шкуру, чем возложит корону на Аменхе.
- Значит, пусть готовится мерзнуть, - бросила няня.
В палатке, под охраной, сидели хеттские дезертиры. До нас доносились голоса спорящих пленников. Ко мне подошел стражник.
- Госпожа, они лопочут какие-то неведомые слова. Видно, лишились рассудка, попав в плен.
Я быстро отдала Аменхе няне, подошла ближе к палатке и прислушалась. Один из стражников открыл было рот, но я яростно затрясла головой, прижав палец к губам. Услышав достаточно, я отступила назад.
- Они говорят на языке шазу. Их волнует, что мы сделаем с лазутчиками.
Разговоры в палатке стихли. Стражники в ужасе смотрели на меня, а я громко потребовала, чтобы послали кого-нибудь за Анхури. Вопли пленников разнеслись по холмам, и даже Исет вышла из своего шатра, где целый день награждала шлепками маленького Рамсеса.
Прибежал Анхури, держась за рукоять меча.
- Они подосланы! - крикнула я. - Эти люди не дезертиры! Они говорили на языке шазу. - Голос у меня звенел от страха. - Они обсуждали, что с ними сделают, когда Рамсес обнаружит, что хеттское войско прячется в холмах за городом.
Полководец и его стражники с палками в руках вошли в палатку к пленникам. Я поморщилась от звуков ударов. Стоявшие поблизости воины слышали мои слова, и весть о западне, в которую попал фараон, разнеслась по лагерю. Отряд Ра уже приготовился к маршу, воины хватали копья, топоры и щиты. Когда Анхури вышел из палатки, на его повязке была свежая кровь. Кивком он подтвердил то, чего я боялась.
- Выходят все три отряда! - прокричал он. - Царевна Нефертари остается распоряжаться обозом и тремя сотнями стражников.
Три наших отряда скрылись в извилистой долине. Они подойдут к Кадешу только утром, и, хотя с нами осталось достаточно воинов, спать я не ложилась.
- Буду ждать, - сказала я Мерит.
- Чего? - воскликнула она, дрожа под плащом.
- Хочу увидеть, как над городскими стенами взметнется знамя Амона, - упрямо заявила я.
Даже в золотистом свете луны было трудно разглядеть, что делается внизу. Перед стенами Кадеша поблескивали костры; вслед за Рамсесом шли еще три отряда, но с вершины холма виднелись только факелы. В ночной тиши раздавался стрекот сверчков, изредка пробегали мелкие зверьки, но только на рассвете я разглядела, что произошло в долине.
Я в ужасе прикрыла рот рукой. Мерит проследила за направлением моего взгляда и увидела то, что я наблюдала с самого восхода. Отряд Амона взял Кадеш, проломив крепкие стены города. Наши колонны подходили по северной дороге, но до реки еще не добрались, а хеттское войско заходило на нас с флангов - на расстоянии всего лишь дневного пути.
- Они идут! Хеттское войско идет! - испуганно воскликнула няня.
Ее крик переполошил женщин в шатрах, а когда хеттов разглядела Исет, голос ее поднялся до истерического визга.
- Нам нужно уходить! Нужно уходить, пока они до нас не добрались и всех не перебили!
Однако я знала, что Рамсес даст хеттам отпор. Ему на помощь шли три отряда, да еще Аша со своими воинами подойдет по реке - и египтяне сокрушат врага. А вот если мы уйдем…
По холму поднимался юноша-гонец. Ибенра выслушал его сообщение.
- Какие новости? - быстро спросила я.
- Отряд Ра попал в окружение, - тревожно сообщил Ибенра. - Убито больше двух тысяч воинов.
- Давайте уходить, - умоляла Исет. - Нужно бежать, пока нас не поубивали.
Она направилась к своему шатру, но Ибенра загородил ей дорогу.
- Если ты отправишься одна, тебя схватят враги. Мы снимемся с лагеря, когда решит царевна Нефертари.
- Да вы посмотрите! - Исет с безумным видом указывала в долину.
- Вражеское войско еще далеко, - объяснила я. - Если мы пойдем в Дамаск, лучше не станет. Туда два дня пути.
Исет побледнела, а я спокойно добавила:
- Скоро придет Аша. Если мы уйдем, Рамсес останется без припасов и попадет в окружение.
В надежде увидеть победное знамя Рамсеса, мы ждали, пока солнце поднимется выше, но хетты все приближались.
- Его разобьют! - истерически кричала Исет, бегая по холму. - Разве вы не понимаете? Его одурачили эти двое! Он погибнет, а вместе с ним и мы! Не нужно ждать Ашу!
Я посмотрела на Ибенра.
- У нас еще есть время?
- Только до полудня.
Исет умоляюще глядела на меня: если Аша и придет, он не успеет отрезать хеттский отряд, который быстро приближался к нам.
- Нужно идти, - сказала я. - Мы ждали столько, сколько могли.
Исет с глубоким облегчением закрыла глаза, а Ибенра коротко кивнул.
- Выступаем! - прокричал он, и вот, окруженные вооруженной стражей, конями, повозками с зерном, мы устремились с холма - к египетскому городу Дамаску.
Глава двадцать шестая
ТЯЖЕЛОЕ ОДЕЯНИЕ БОГА ПТАХА
Дамаск
Правитель Дамаска получил распоряжение поместить меня в самых лучших покоях. Исет, вне себя от страха, даже не жаловалась. Два дня она бродила по комнатам и заламывала руки, думая о том, какая ее ждет участь, если Рамсес погибнет. На третий день за ужином я села рядом с Исет. Она шарахнулась от меня, словно крыса от ястреба, но я успокаивающе, накрыла ее руку своей ладонью.
- Даже если хетты сюда придут, кого они, по-твоему, пощадят? Оглядись - здесь нет никого краше тебя.
Исет трусливо забегала взглядом по комнате.
- Рамсес не умрет. Хетты его не разобьют, - решительно заявила я.
- Откуда тебе знать?
Свет, падавший сквозь окна, хорошо освещал лицо Исет: даже опухшие и покрасневшие глаза ее не портили. Я говорила правду: она была красивее всех.
- Фараона берегут боги, - напомнила я. - Амон, и Ра, и Осирис, и Сехмет.
Я делала вид, что не сомневаюсь в нашем успехе и победа - только вопрос времени. И все же каждый день, не приносящий новостей, тянулся невыносимо медленно. Ночью над дворцом повисал пыльный жар пустыни, и мне казалось, что это тяжелые покрывала бога Птаха, супруга богини Сехмет, накрывают и душат город погребальной пеленой. Неизвестность томила, не давала спать, есть, даже дышать. Что происходит с Рамсесом под стенами Кадеша?
Пять дней мы жаждали хоть каких-нибудь известий, словно голодные кошки - корма. Ибенра в нетерпении встречал каждого приближающегося к городу всадника. В конце концов прибыл гонец с посланием от сражающихся. Правитель немедленно дал нам знать.
- Госпожа! - кричала Мерит. - Гонец!
Я и позабыла, что женщине бегать неприлично и что на мне нет парика. Ведь Рамсес со своим двадцатитысячным войском попал в окружение! Если его разобьют, он потеряет не только Кадеш, но и весь Египет. Рамсес рискнул, поставил на кон все.
Я вошла в тронный зал, и правитель, подав мне руку, подвел меня к одному из четырех стоявших на возвышении тронов, три из которых предназначались для фараона и двух его самых любимых жен. Я села рядом с Исет. Мы старались выглядеть уверенно, но вряд ли могли обмануть других.
Гонец переводил взгляд с Исет на меня и обратно.
- Объявлено перемирие! - возвестил он. - Перемирие между хеттами и Египтом.
- Перемирие? - спросил Ибенра, стоявший у возвышения. - Что ты такое говоришь?
- Хетты отступили к холмам, - ответил юноша. - А войско фараона с победой идет к Дамаску!
Исет обмякла на троне.
- Мы победили, - прошептала она. - Египет спасен.
- Египет, быть может, и спасен, - сказала я, - но фараон еще не победил. Перемирие - это не победа!
Как только Рамсес мог поверить лазутчикам! Он рискнул всем, желая выполнить завет отца, - повел двадцать тысяч воинов на север, к Кадешу, и даже не усомнился в рассказе нарочно сдавшихся в плен хеттов. Поверил выдумкам о том, что Муваталли, опытный воин, испугался молодого фараона и отступил.
- За кем остался Кадеш? - спросила я.
- За хеттами, царевна. Военачальники говорят, что могло быть куда хуже. Ходят слухи, что фараон уцелел благодаря тебе.
Правитель Дамаска и его сановники повернулись ко мне.
- Я же ничего не сделала.
- Сделала, госпожа. Три отряда, которые ты отправила вслед за отрядом Амона, дали фараону возможность подготовиться и перейти в наступление.
- Они и так должны были выйти…
Юноша покачал головой, словно отметая мои возражения.
- Тебя называют царицей-воительницей, госпожа. Даже хетты знают твое имя!
Вслед за гонцом мы приблизились к окну, из которого правитель всегда обращался к народу. За стенами города уже раздавался боевой клич: "Рамсес!" Затем прозвучал другой: "Царица-воительница!"
- Сколько же их? - прошептала я.
- Двенадцать тысяч, - сказал гонец.
Я повернулась к нему.
- Полегла треть войска?
Он опустил глаза.
- Да, госпожа. Зато погляди на этих!
Молодость не позволяла гонцу полностью осознать случившееся.
Войско приблизилось к воротам дворца, на солнце золотом сверкало оружие. Мы втиснулись в узкий проем окна. От Исет веяло ароматами лаванды и жасмина.