- Разве жрицы должны этим заниматься?
- Нет, конечно!
В конце зала открылась дверь, и кто-то крикнул:
- Тихо там!
- Это Серапис. Старые жрицы любят спать допоздна.
- Нам нужно вести себя потише.
- Потише? - рассмеялась Алоли. - Она и так скоро уснет вечным сном. Ей бы вставать пораньше да радоваться, что еще осталось время.
Мы вышли в зал, в конце которого виднелась двойная дверь.
- Подожди здесь, - сказала Алоли.
Фигура жрицы растворилась в темной комнате, а я осталась ждать под рисунком, изображающим Небесный Нил. В детстве Мерит показывала мне стайки звезд, повисшие в пустоте, и рассказывала историю о том, как корова-богиня Хатор разлила молоко на небесах, чтобы Ра знал, куда ему плыть в своей солнечной ладье. Я смотрела на фреску и думала: "Быть может, этим путем плыли к полям иару мои родители".
Мои мысли прервал скрип открывшейся двери, из которой высунулась рука и поманила меня внутрь.
- Пойдем. Она тебя ждет.
Алоли впустила меня в покои Уосерит. Мне с трудом удалось скрыть удивление: вокруг вделанной в пол жаровни стояли три кресла, и в одном из них сидел Пасер. Волосы, которые он обычно собирал в тугой пучок, стягивала на затылке синяя лента. На груди у него висел, поблескивая, картуш - табличка с полным титулом Рамсеса.
- Закрой дверь, Алоли.
Жрица повиновалась, и Уосерит указала мне кресло напротив себя.
- Нефертари, - начала она, - ты, думаю, удивилась, увидев здесь своего наставника, тем более что он теперь советник фараона.
Я разглядывала Пасера, стараясь понять, сильно ли он изменился, став придворным. В тунике визиря он выглядел по-другому.
- У Пасера теперь много новых обязанностей во дворце, - сообщила Уосерит, - но он согласился заниматься с тобой и дальше. Каждое утро, перед тем как идти к фараону в тронный зал, Пасер будет приходить сюда и обучать тебя языкам, которые преподавал в эддубе.
- На рассвете?! - воскликнула я.
- И даже раньше, - кивнул Пасер.
- Пасер знает, что ты его не разочаруешь, - сказала Уосерит. - В эддубе ты выучила семь языков. Именно это отличает тебя от Исет и делает незаменимой.
Я нахмурилась.
- Для Рамсеса?
- Обязанность царицы - не только рожать наследников, - пояснил Пасер. - Она должна уметь разговаривать с людьми, ладить с сановниками, принимать посланников. Кто же годится для этого лучше, чем девушка, знающая языки шазу, хеттов, нубийцев?..
- Хенуттауи, конечно, будет нашептывать фараону свое, - предостерегла Уосерит. - А Исет - красавица. Придворные от нее в восхищении, и вместе с Хенуттауи они крепкая парочка: одна умная, другая хорошенькая. Но хорошенькая - не значит толковая.
- А думаете, я толковая? - расстроенно спросила я.
- Еще какая, - обнадежила Уосерит. - Сделать тебя главной женой труднее, потому что все смотрят на Исет. Значит, каждое утро на рассвете будешь встречаться с визирем Пасером в этой комнате.
- В твоих покоях?
- Да. Занимайся старательно. Надеюсь, мне не придется услышать, что ты ленишься или недостаточно усердствуешь. Пасер рассказал мне, что иногда ты пропускала занятия в эддубе. Здесь такого не будет. После занятий Алоли станет обучать тебя утренней службе. Когда выполнишь обязанности жрицы, мы с тобой будем встречаться в трапезной, и я тебя научу, как вести себя за столом во дворце.
Перехватив мой взгляд, жрица добавила:
- Надеюсь, ты не думаешь, что уже все знаешь? - Она ждала моего ответа, и я с готовностью покрутила головой. - Вот и хорошо. А после обеда будешь ходить с Алоли во внутреннее святилище - она научит тебя играть на арфе.
- Да ведь я умею играть на арфе!
- Умеешь? Не хуже моей сестры или Исет?
- Ну… У меня же способности к языкам, а не к музыке.
- Теперь будут и к музыке.
Я взглянула на Пасера, словно ждала от него возражений, но визирь сидел с непроницаемым лицом.
- После игры на арфе, - продолжала Уосерит, - продолжишь занятия в своей комнате. Потом - вместе со всеми жрицами - будешь участвовать в вечерней службе. В конце дня, если захочешь, поужинаешь вместе со всеми в трапезной или же у себя, в тишине. - Уосерит поднялась. - Учиться, разумеется, придется много, но все это не просто так. Чем дольше ты будешь вдали от Рамсеса, тем больше он будет по тебе скучать и тем больше у нас будет времени, чтобы превратить тебя из саженца в дерево, которое не сломает даже самый сильный ветер.
Я кивнула: Уосерит, конечно, была права.
- А ветер будет сильный. Доверься Уосерит, царевна, - заметил Пасер, когда жрица удалилась.
Советник прошел к другому концу комнаты, взял что-то со стола и поставил на столик между нашими креслами.
- Знаешь, что это?
Я подалась вперед, стараясь разглядеть получше. Передо мной стоял мастерски изготовленный макет длинного помещения. Больше тридцати колонн поддерживали потолок, выложенный голубыми глиняными плитками. С одного конца высились двойные бронзовые двери, совсем как во дворце. На другом конце - полированное возвышение. Ведущие на него ступени пестрели изображениями плененных врагов, так что всякий раз, когда фараон поднимался к трону, он попирал врагов своими плетеными сандалиями. На возвышении стояли три покрытых золотом трона.
- Тронный зал, - догадалась я, хотя никогда его не видела: входить туда разрешалось только по достижении четырнадцати лет.
Пасер улыбнулся.
- Очень хорошо. Только вот как ты узнала, если никогда там не была?
- По дверям.
- Каждое утро сюда входит фараон. - Пасер взял тростниковую палочку и указал на переднюю часть зала. - Он проходит мимо сановников. - Визирь провел палочкой по длинному столу, размером чуть ли не во весь зал. - Сановники встают, чтобы выразить ему почтение. Пройдя мимо них, фараон поднимается на возвышение и садится на трон. Тогда в тронный зал допускают просителей. Каждый из них подходит с прошением к одному из четырех визирей.
- К любому?
- Да. Если же этот визирь не уполномочен решить его вопрос, стражники подводят просителя к фараону. Но фараон не сидит в одиночестве: на возвышении установлены три трона. - Пасер указал на золоченые кресла. - А сейчас даже четыре.
- Для фараона Сети, царицы Туйи, фараона Рамсеса и Исет.
- Госпожи Исет, - поправил Пасер. - Здесь, на этом возвышении вершатся судьбы. Станешь ли ты такой же царицей, как Туйя, которая не интересуется ничем, кроме своего пса? - В его голосе я уловила осуждение, но, быть может, мне показалось. - Или такой, как твоя тетка, - умной, наблюдательной, решительной, готовой править, а не только называться царицей?
Я резко выдохнула.
- Ни за что не стану такой, как моя тетка! Я не распутница.
- Нефертити тоже не была распутницей.
Никто, кроме няни, не упоминал при мне этого имени. В янтарном утреннем свете лицо Пасера посуровело.
- Твоя тетка никогда не добивалась власти с помощью своего тела, что бы о ней ни говорили.
- Откуда тебе знать?
- Спроси няню. Она знала Нефертити, а уж большей любительницы посудачить, чем Мерит, во всех Фивах не сыскать. - Пасер произнес это шутливо, но с серьезным выражением лица. - Как по-твоему, почему народ мирился с политикой Нефертити, с переносом столицы, с изгнанием богов?
- Потому что она обладала властью фараона.
Пасер покачал головой.
- Потому что она знала, чего хочет народ, и давала ему это. Ее муж изгнал всех богов и богинь, и она стала земной богиней.
- Это кощунство! - прошептала я.
- А может - мудрость? Она понимала: то, что делает ее муж, - опасно. Случись бунт - она первой бы попала под нож. Нефертити спасла свою жизнь благодаря тому образу, что принимала, сидя на троне. Пусть ее изображения и украшали каждую стену от Фив до Мемфиса, но, если хочешь произвести на людей нужное впечатление, с ними нужно говорить. Принимая просителей лично, она воздействовала на людские умы.
- И я должна поступать так же?
- Да, если хочешь выжить. Или следуй примеру царицы Туйи: предоставь вести все дела, кроме самых простых, своему мужу - если, конечно, фараон Рамсес возьмет тебя в жены. Но поскольку ты племянница Отступницы, такое вряд ли случится. Если ты попадешь на трон, то удержишься на нем, только если сможешь влиять на умы людей. Как твоя тетка.
- Египтяне проклинали ее имя…
- Лишь после ее смерти. Она умела обращаться с сановниками, знала, когда и что говорить, с кем поддерживать дружбу. А ты - хочешь ли ты учиться всему этому?
Я уселась в кресле поглубже.
- Стать как царица-еретичка?
- Скорее, стать искусным игроком в дворцовой игре.
Пасер указал на деревянный стол, столешница которого была разделена на три ряда, по десять квадратов в каждом, а потом вынул фаянсовую фигурку.
- Знаешь, что это такое?
Разумеется, я знала.
- Фигурка для игры в сенет.
- У каждого игрока их пять. Иногда - семь или даже десять. Так же и при дворе. Иногда кажется, что фигурок для игры у тебя слишком много. В другой раз их будет меньше. Но при дворе каждый день заканчивается одинаково: выигрывает тот игрок, чьи фигурки первыми расставлены по местам. Тебе нужно разобраться, кем из придворных и как управлять, какого сановника приблизить, кого из посланников приветить. Та из жен, которая соберет на своих квадратах больше фигур, и станет когда-нибудь главной супругой и царицей. Игра непростая, правил в ней много, но если желаешь…