- Цвет платья выбран специально, чтобы не слишком выделяться в местах более примитивных, чем Лондон. А порт, в котором высадили на берег Уилла, насколько мне известно, немногим больше простого бивуака.
- Надо, чтобы повар заготовил запасы продовольствия для вашего плавания, а еще, я полагаю, питьевая вода тоже пригодится. Марокко ведь находится в пустыне, верно?
- Я не уверена. Впрочем, скоро я смогу убедиться в этом лично.
- Будете там, будете, милая моя, - добавила Софи, закрепив бант на месте, с улыбкой разглядывая плоды своих трудов. - Вы выглядите очень мило.
- Итак, готовы? - Бетси поднялась в шуршании светло-вишневого шелка.
Элспет сделала небольшой вздох:
- Должна признаться, я очень волнуюсь.
Бетси сознательно задержала их выход, пока Элспет не успела привести в порядок пыльное дорожное платье, желая представить в лучшем свете любимую женщину брата.
- У вас нет ни малейшего повода для волнения, - улыбнулась Бетси. - Maman и папочке, вы покажетесь очаровательной.
И действительно, леди Графтон была поразительно красива - золотистые волосы и широко распахнутые невинно-чистые глаза… не привычный стиль женщин Джулиуса, но, несомненно, красавица. - А вот что касается моих детишек, должна предостеречь вас, они избалованы, просто попрошайки, ну, в общем, не слишком воспитаны, - объявила она, залившись счастливой улыбкой любящей матери.
- Значит, я предупреждена, - заметила Элспет с чуть насмешливой ноткой в голосе. - Хотя мне они показались прелестными детишками, когда я их увидела в тот день у Джулиуса.
- Они просто обожают своего дядю. Он слишком вольно и даже экстравагантно обращается с ними, но Джулиуса, как вы наверняка сами знаете, невозможно сдержать. Ну вот, я разошлась и не могу остановиться. Простите меня. Боюсь, я стала слишком болтливой и разговорчивой. Пошли, шампанское ждет нас.
В тот самый момент, когда леди входили в гостиную в Лондоне, камердинер Дарли стучался в дверь спальни маркиза в Лэнгфорде на Темзе.
- Вам письмо, милорд!
Возлегая на беспорядочно разбросанном белье в разгромленной постели, где они с Амандой проводили большую часть времени последние пару недель, Дарли чуть приоткрыл глаза, глянул на Аманду, которую тоже разбудил стук камердинера, и крикнул в ответ:
- Пошел прочь!
- Это письмо от герцогини, милорд!
- Черт, - буркнул он, явно не в том настроений, чтобы заниматься семейными делами. - Прочти его мне!
- Оно запечатано, милорд!
Мать запечатывала письма лишь тогда, когда они предназначались лишь для его глаз; обычно приглашения на ее бесчисленные рауты и ужины оставались открытыми, чтобы их могли прочесть его камердинер или секретарь.
А это означало, что ему придется выбраться из постели. С легким вздохом Дарли перекинул ноги через край постели, встал и побрел по турецкому ковру к двери. Он знал, что речь не шла о чем-то очень уж серьезном, иначе матушка послала бы личного грума.
Проведя рукой по всклокоченным волосам, он открыл дверь и, стоя на пороге в голом виде, протянул руку.
Камердинер бесстрастно опустил письмо на его раскрытую ладонь.
- Спасибо, Нед. Можешь не дожидаться ответа. Иди. - Захлопнув дверь, Дарли шагнул к окну на террасу, где света летнего вечера еще было достаточно, чтобы разобрать буквы. Он сломал печать, развернул листок и прочел:
Мой дорогой мальчик!
Я полагаю, тебе захочется узнать, что сегодня вечером нашей гостьей будет леди Графтон. Она в Лондоне одна, причем всего на одну ночь. Она отплывает с утренним отливом, чтобы привезти своего брата, заболевшего в Марокко.
Твоя любящая Матап.
Он замер, слова обжигали его мозг, мысль об Элспет в доме его родителей казалась возбуждающей и тревожной одновременно. А вдруг она забеременела? Он намеренно избегал проблем отцовства, развлекаясь с изощеренными, многоопытными женщинами - за исключением девственницы леди Графтон. Неужели она приехала, чтобы предъявить какие-нибудь претензии? Или все же существовала какая-то более приятная причина, по которой она оказалась гостьей Уэстерлендс-Хауса? Ну а, в общем-то, требовательные женщины - не столь уж редкое явление в его жизни, разве так уж это важно, в Лондоне она или еще где-то?
Он так долго стоял с письмом в руке, что Аманда приподнялась на локтях и бросила на него внимательный взгляд:
- Дурные новости?
- Нет, ничего особенного… очередной раут у maman. - Он швырнул письмо на столик рядом. - Она почему-то считает, что я в нем заинтересован.
- Ну а сам ты заинтересован?
Он не ответил, чуть нахмурившись, глядя в окно на сгущающиеся сумерки.
Непривычная к подобному невниманию, Аманда наморщила носик:
- Ты там что, совсем уснул или вдруг заинтересовался своим садом?
Дарли неспешно повернул голову:
- Ты что-то сказала?
- Будь настолько мил, - проворковала она, стараясь без нужды не раздражать Дарли, дабы не испортить собственные каникулы на Темзе, - налей мне еще бокал кларета.
Какой-то момент он пристально смотрел на нее, затем вдруг улыбнулся:
- Бокал кларета спешит к вам. А не желаете ли к нему еще и торта?
- Ну, разве что малюсенький кусочек. Он рассмеялся:
- Это будет шестой или восьмой?
- А это имеет значение?
- Абсолютно никакого. - Такими малюсенькими кусочками она уплела почти весь торт после обеда в саду. Он все так же любезно налил кларет, отрезал кусок от оставшегося торта и с изысканным поклоном поднес это ей. - К вашему удовольствию, миледи, - пробормотал он, ставя поднос на столик у постели.
- Для полного удовольствия вы могли бы предложить мне кое-что еще, - промурлыкала она, медленно опуская взгляд, пока тот не замер на предмете ее поклонения.
Он ухмыльнулся.
- И почему это я не удивлен? - Перебравшись через нее, он растянулся рядом и томно поинтересовался: - Что сначала, секс или кларет с тортом?
Взгляд Аманды переместился от столика у кровати на Дарли.
- Сначала это, - решила она, ухватив член рукой. Когда ее жаркие губы сомкнулись вокруг головки его пениса, Дарли как-то сразу избавился от сомнений и колебаний, вызванных матушкиным приглашением к ужину, вихрь непосредственных сиюминутных эмоций и ощущений затмил и задвинул в дальний угол подобные столь надоевшие и раздражающие дилеммы. А тот факт, что вот уже две недели он от души отдавал дань крепким напиткам, также способствовал этому, лишь стимулируя его ленивое, расслабленное равнодушие и индифферентность ко всему, что было за пределами постели. Закрыв глаза, он весь отдался безнравственным ощущениям.
Некоторое время спустя Аманда, сглотнув, перевернулась на спину и, лежа на груди у Дарли, облизывая губы, еще сохранявшие его соленый вкус, спросила:
- Понравилось ли вам, о мой властитель, хозяин моей души и тела?
Чуть приоткрыв глаза, он весело взглянул на нее:
- А кто ты сегодня у меня, служанка или правительница? Может, поиграем в новую игру?
- Я тут подумала, что если вам понравились мои услуги, милорд, возможно, вы позволите мне чаще работать горничной наверху?
- Я не уверен, что у тебя достаточно опыта, - прорычал Дарли, с легкостью входя в роль сурового хозяина. - Домоправительница объяснила тебе твои обязанности?
Аманда ответила призывным взглядом:
- Она лишь сказала мне, что я должна выполнять все ваши желания.
- Значит, если я попрошу тебя, ну, скажем, будить меня каждое утро подобным образом…
- Сочту за честь, милорд. - В ее голосе звучало подчеркнутое почтение.
Он с трудом сдержал улыбку. Обычно Аманда и почтение представляли собой две полярные противоположности.
- Утренние часы могут затянуться, - заметил он, состроив соответствующую суровую физиономию. - Я из тебя все соки выжму.
- Да от одного вашего голоса, стоит мне услышать вас, как у меня все увлажняется внизу, - зашептала она, потирая его грудь затвердевшими, словно драгоценные камни, сосками.
- Тебе не разрешено увлажняться, пока я не дам позволения на это, - заявил он с соответствующим высокомерием. - Мои горничные должны практиковать самоограничение.
Она бросила взгляд на его возбужденную плоть.
- А вот вы самоограничение явно не практикуете.
- Как ты посмела критиковать меня. - В его голосе зазвучал металл. - Ведь я же могу выгнать тебя без выходного пособия и рекомендаций.
- Неужели вы пойдете на это? - сладко прошептала она, своенравно и нетерпеливо поигрывая соблазнительной попкой. Хриплое ворчание Дарли напомнило ей, каким агрессивным он мог быть, если взбрыкнет. Или какой могла быть она сама.
Приподнявшись на локтях, он резко оттолкнул ее:
- А что заставляет тебя думать, что я не сделаю этого, ты, бесстыдная шлюха?
- Спросите вашего управляющего, - парировала она. - Он скажет вам, насколько я хороша в деле.
- Мне наплевать, что ты спала, чуть ли не с половиной челяди, - резко бросил Дарли. - Если ты не понравишься и не ублажишь меня, я выставлю тебя за дверь. Ясно тебе? - Аманда любила подчиняться. Дарли чем-то напоминал ей старшего брата. Ничто так не возбуждало ее, как короткие команды мужчины.
- Я исполню все, что пожелаете, милорд, лишь бы вы позволили мне остаться.
- Тогда быстренько встань на четвереньки и подними твою милую попку так, чтобы мне было легче добраться до нее. И не плачь, если вдруг будет больно.
- Только, пожалуйста, не делайте мне больно, - жалобно взмолилась она.
- Ладно, исполняй, - прорычал он. Она поспешила повиноваться.