В последнюю ночь стоянки в сиднейском порту мне приснилась тетя Шарлотта. Она вошла в мою комнату в Доме Королевы. Открыв глаза, я увидела перед собой ее размытое лицо с редким для нее благостным выражением - сама она привиделась нечетко, как бывает во сне, но обстановка заставленной комнаты была донельзя реальной.
"Не будь дурой, - ясно выговорила она. - Бери, что идет в руки. Не тянись за невозможным. Интересно, как ты себе это представляешь? Через трагедию, чужое несчастье? Девочка, однажды ты уже была замешана в историю с нечаянной смертью". Тут, в том же сне, ее перебил резкий, насмешливый хохот. Голос был Моник.
Я проснулась с гулким сердцебиением, долго лежала без сна, загадывала о будущем, представляла лужайку перед Домом Королевы и детей на ней - моих детей. Когда я снова забылась, как ни странно, продолжился тот же сон. Я шла к воротам, в которых стояло двое. Я никак не могла сделать выбор между ними.
Символическое видение. Не был ли мой сон вещим?
Отплытие было назначено на полдень. Накануне пришли Гленнинги. Они остановились на пару недель в отеле и пригласили меня с Эдвардом принять участие в небольшой вылазке за город. Эдвард отнесся к приглашению с восторгом. Я, признаться, тоже была довольна: эта пара мне всегда нравилась, хоть мы общались не так уж много.
Они вывезли меня за город, до места, откуда просматривалась в мареве тумана гряда Голубых гор. Я немного волновалась, боясь опоздать на корабль и гадая, что будет, если он отплывет без нас. Гарет Гленнинг как мог успокаивал меня:
- Не беспокойтесь, мисс Брет, мы успеем загодя.
- А если не успеем? - спрашивал Эдвард с круглыми от ужаса глазами, - капитан отплывет без нас?
- Корабли никого не ждут, - отвечала я, - но мы успеем.
- Нам будет вас не хватать, - призналась Клер. - Но с нами остается мистер Кредитон.
- Жаль, что вы нас покидаете, - прибавил Гарет. - Впрочем, и вы не одна: с вами сестра Ломан.
- И капитан, - горделиво напомнил Эдвард.
- Капитан никогда не расстается со своим судном, - возразила я.
- Подъезжаем к порту, - радостно вскрикнул Эдвард. - Смотрите, вон мачты.
- Сестра Ломан очень живая спутница, - продолжала Клер. - Мы будем по ней скучать.
- Дядя Рекс тоже будет скучать, - подхватил мальчик. - Все об этом говорят.
Гленнинги смущенно заулыбались. Мне показалось, они жалели Шантель: ведь они больше меня видели ее в обществе Рекса. Я предпочла сменить тему:
- Когда выйдем в море, опять станет прохладней.
Но Клер вернула разговор к Шантели, предположив, что она должна была немало повидать в своей жизни: ведь, по слухам, она ухаживала за леди Хенрок до того, как приехала к моей тете.
- Да, она о ней упоминала, - подтвердила я.
- Необыкновенная девушка.
Естественно, что Шантель произвела на них, как и на всех других, большое впечатление. Она была куда интереснее меня. Я всегда это знала. Мне показалось, что Гленнинги нарочно вызвали меня на разговор. "Возможно, - мелькнуло у меня в голове, - они имели в виду рекомендовать ее кому-то из своих знакомых, после того как… Хватит! - одернула я себя. - Пора мне избавиться от навязчивой мысли, что Моник долго не проживет".
- Мы будем беспокоиться за вас, пока вы будете на острове, - сказал Гарет. - Мы о нем наслышаны.
- От мистера Кредитона? Не думала, что он там был.
- Насколько мне известно, не был, - ответил Гарет. - Но на судне было много разговоров. За островом закрепилась жуткая репутация.
- О, Гарет, зачем ты так? - нахмурившись, укорила его Клер.
- Мисс Брет собирается там жить.
- Это только разговоры, - успокоил меня Гарет.
- До меня тоже доходили слухи. Как бы там ни было, мы вольны оттуда уехать, если не понравится.
Коляска подкатила к пристани, когда до отплытия оставалось полчаса - совсем немного, если учесть, что трап поднимают за десять минут до отчаливания. Еще раз попрощавшись с Гленнингами, мы удалились в каюту. Эдвард без умолку болтал: что-то о портовых кранах и грузах. Так как ему хотелось видеть отход корабля, я вынуждена была отвести его на палубу, и мы вместе наблюдали за слаженными действиями команды. Эдвард весело махал провожавшей нас публике и ставшему привычным оркестру. Потом, вспомнив, что покидает Австралию, где остался его товарищ Джонни, слегка взгрустнул. Только одно могло его утешить.
- Смотрите, - взволнованно шептал он, - сам капитан ведет судно. Вот он, дает команды, что кому делать.
Мне не терпелось увидеть Шантель: я должна была знать, как она восприняла расставание с Рексом - самое время все выяснить.
Но в каюте ее не оказалось. С тяжелым чувством я вернулась к себе.
- Пойдем-ка еще на палубу, - предложила Эдварду.
Мы снова поднялись, но и там не было Шантели. "Скрылась, сбежала, - в панике подумала я. - Надо мне было догадаться. Вот почему была так невозмутима. Заранее все решила".
Эдвард не подозревал, в каком я была смятении. Его больше занимал предстоящий обед. Я пробовала отвечать на его расспросы, делая вид, что ничего не произошло. А в голове назойливо кружилось: я одна отправляюсь на остров! В очередной раз до меня дошло - хоть я никогда в этом не сомневалась, - как я привыкла к ней, ее озорству, веселому, сумасбродному взгляду на жизнь, нелюбви к сантиментам.
"Естественно, - думала я, - это он не пустил ее".
Еще немного, и судно выйдет в Тихий океан, скроется из виду умиротворяющая земля. А потом остров - клочок чужой, странной суши, напитанной миазмами заклятий и рока, остров, о котором меня предостерегали все… И без Шантели!
Оставив Эдварда, я снова кинулась в каюту подруги. Ее пустота и бесприютность давили на меня - даже больше, чем пугали. Увы, я оказалась совсем не такой сильной и смелой, как привыкла о себе думать. Никогда бы не пустилась в эту авантюру, если бы не Шантель. Вернувшись к себе, я вполуха слушала беспечную болтовню Эдварда. Он продолжал гадать, что подадут на обед.
Но почему не предупредила меня?
Я не находила покоя; Снова направилась в каюту. Только распахнула дверь, как меня крепко обняли сзади, зажав ладонью глаза. На секунду я испугалась самого страшного. Удивительно, сколько мыслей способна вместить голова за короткий миг. Я подумала, что похищают Эдварда, потом, что захватывают и сейчас бросят за борт меня саму. Не зря предупреждала Шантель: на море легче всего совершить убийство. Избавиться от тела не составит труда.
Тут я услышала сдавленный смех. Оторвав от глаз руку, я развернулась. Надо мной смеялась Шантель. Моим радости и облегчению не было предела.
- Признайся, - потребовала она, - ты подумала, что я сбежала?
- О, Шантель, зачем ты это сделала?
- Решила подшутить, - ответила она.
- Я была в ужасе.
- Лестно слышать, - довольно усмехнулась она.
- Но зачем было так пугать?
- Бедняжка Анна! Ты действительно мне преданна.
Сев в кресло, я разглядывала ее - милую, озорную, смешливую.
- Анна, ты меня беспокоишь, - шутливо укорила она. - Так привязываться к людям!
Я понемногу отходила.
- Человека или любишь, или не любишь - третьего не дано.
- Всему есть мера.
Я поняла, что она подразумевала. Этим она хотела сказать: "Не переживай обо мне. Рекс мне нравился, но я с самого начала знала, что дело не дойдет до женитьбы".
Она была рассудительна, спокойна. "Мне бы ее философию", - позавидовала я.
- По правде, я переживала за себя, - призналась я. - Мои чувства были целиком эгоистическими. Меня испугала мысль, что я окажусь одна на острове.
- Остров в самом деле жутковатое место. Но не бойся. Я с тобой, Анна. "Куда ты пойдешь, туда и я последую. Твой народ будет мой народ". Тебе не приходило в голову, что Библия годится на все случаи жизни?
- Да, это так. Шантель, ты не… несчастна?
- Чего ради? Неужели у меня такой грустный вид?
- Иногда мне кажется, ты что-то скрываешь.
- А я думала наоборот: выбалтываю все подряд - что на уме, то и на языке. По крайней мере, ты сама так думала обо мне.
- Я о Рексе.
- Рекс в Австралии. Мы в Южных морях. Не пора ли перестать о нем думать?
- Я смогу, если ты сможешь.
- Анна, дорогуша моя! - Обхватив меня, она крепко сжала в объятиях.
Мы вышли в Тихий океан. Нещадно палило солнце, днями опускалась такая жара, что мы ничего не делали, только лежали на палубе в шезлонгах. Даже Эдвард казался вялым.
Атмосфера на судне изменилась. Пришло четверо новых пассажиров, направлявшихся куда-то на острова, но мы их видели редко: испарилось то, что Шантель называла "домашним чувством".
Даже команда изменилась. Матросы то и дело шептались о Коралле, украдкой озираясь по сторонам. Остров был таинственной землей, где их капитан потерял корабль. Они словно ждали нового подвоха.
С Шантелью я проводила больше времени, чем когда-либо за все путешествие. Она раскаивалась, что так меня напутала.
- Чистый эгоизм, - призналась она. - Хотела, чтобы ты поняла, как нуждаешься во мне для душевного покоя.
- Тебе еще нужны были доказательства? - спросила я.
- Ты тоже хороша: тревожишься о моих делах, когда твои внушают куда больше опасений, - пожурила она. Я промолчала, и она продолжала: - Почему-то изменилась Моник. Стала, как бы это выразить… злее. Чувствует приближение дома. Скоро у нее появятся союзники.
- Тебя послушать, мы на войну собрались.