8
21 мая. Уже два дня в доме идет драма. По-моему, она началась раньше, чем я сообразила. Заметив, что Джейн Гудвин, служанка Валерии Стреттон, чем-то обеспокоена, я справилась, здорова ли она.
- Я вполне здорова, сестра, - ответила она.
- Мне показалось, вы чем-то озабочены.
- О нет-нет, - заторопилась возразить она и поспешно удалилась.
Так я догадалась, что что-то происходит. Я задумалась над тем, что могло случиться в западной башне и каково отношение Валерии к возвращению сына. Не терпелось его увидеть? Наверное. Судя по отзывам, он такой необыкновенный. Жена просто без ума от него, даже милая моя ледышка Анна чуть было не влюбилась - у матери тем более есть причины праздновать его возвращение. Я давно раскусила характер Джейн Гудвин: она из тех, кто создан для служения другим. Едва ли у нее когда-либо была собственная жизнь: центром ее существования должна быть хозяйка и наперсница, в данном случае Виктория Стреттон. Коль Джейн была взволнована, значит, с Валерией что-то неладно.
Было около девяти вечера. Накормив Моник, я читала, когда в мою дверь постучала Джейн.
- О сестра, - обратилась она ко мне, - прошу вас, пойдемте быстрее. Миссис Стреттон…
Я поспешила в западную башню и нашла Валерию Стреттон на кровати с искаженным от боли лицом. Я тотчас распознала причину: ту, которую подозревала и раньше. Я повернулась к Джейн и распорядилась:
- Мне сейчас же нужен доктор Элджин.
Джейн убежала. Лично я ничем не могла ей помочь. С первого взгляда на больную я подумала о сердце: симптомы напоминали приступ грудной жабы. Я склонилась над ней.
- Скоро пройдет. По-моему, уже слабеет.
Она не отвечала, но, кажется, испытывала облегчение от того, что рядом была я. Меня насторожил ее вид. На ногах у нее были высокие сапожки, испачкавшие грязью стеганое покрывало. С головы съехала примятая шляпка. Особенно бросалась в глаза плотная вуаль, под которой она, должно быть, прятала лицо. Она куда-то выходила. Ни за что бы не поверила, если бы сама не видела сапожек и шляпки. Зачем она выходила в таком наряде под ночь?
Боль утихала. Такие атаки обыкновенно длятся до получаса, к тому же с ней случилась не самая сильная. Однако сигнал тревожный. Я осторожно сняла с нее сапожки: они были все в грязи. Потом сняла шляпку, но не стала трогать пальто, так как не хотела шевелить ее до прихода доктора.
Когда он появился, приступ уже миновал. Я бережно сняла одежду, и он осмотрел больную. Сама она слишком выбилась из сил, чтобы внятно отвечать на его вопросы, но я подробно описала все, что видела. Он нахмурился.
- Ей нужен покой, - наконец заявил он. - Нужно выспаться как следует. - После он зашел в мою комнату.
- Это очень серьезно, доктор?
Он кивнул.
- Никаких сомнений, грудная жаба. Как я рад, что вы здесь, сестра. То есть, если вы готовы взять еще одну больную.
- Разумеется, готова.
- От вас потребуется только одно: внимательно наблюдать. Минимум усилий. Она должна избегать физических напряжений и тревог - никаких волнений. И естественно, строгая диета. Умеренное питание. Вам, вероятно, приходилось иметь дело с такими больными.
- Да, предшественница мисс Брет была сердечница.
- Хорошо. Приступ может не повторяться неделями и месяцами, даже дольше. Или, наоборот, случится через час. Если заметите признаки надвигающейся атаки, дайте ей немного бренди. Я пришлю вам нитритамил. Знаете, как применять?
- Пять капель на носовой платок и вдыхать?
Он кивнул.
- Она была одна, когда это случилось?
- Нет. При ней находилась Джейн Гудвин. Она только перед этим вернулась с прогулки.
- Это от переутомления. Наперед должна быть осторожна. И пусть всегда имеет под рукой ватку, пропитанную нитритамилом. Я дам вам специальный пузырек с плотно подогнанной пробкой. Пропитаете ватку пятью каплями и спрячете в пузырек: если почувствует приближение приступа, когда будет одна, всегда сможет воспользоваться. А пока что пускай как следует отдохнет, а вы или Джейн Гудвин находитесь при ней. Джейн, кажется, разумная девушка.
Я подтвердила его суждение.
- Сейчас пойду доложу о состоянии дел леди Кредитон. Она должна быть благодарна, что в доме есть вы, сестра.
Леди Кредитон если и не была вполне благодарна, так как никогда не испытывала ничего подобного по отношению к тем, кому платила за услуги, должна была счесть, по крайней мере, "удобным" (любимое ее словцо), что я оказалась на месте.
- Доктор Элджин сообщает, что вы будете присматривать и за миссис Стреттон-старшей, - мимоходом сказала она при встрече со мной, будто речь шла о мелкой услуге. - У нее, кажется, что-то с сердцем. - И неодобрительно повела носом, словно говоря: "Еще бы, у такой особы да не заболело сердце - и в такое время!"
Я лишний раз отметила ее суровый и непреклонный характер - под стать гвоздям, которыми сколочены "леди" ее компании (если для этой цели пользуются гвоздями: мои познания в корабельном деле ничтожны). Видя ее бессердечность, я снова поразилась, как такая женщина могла примириться с положением, в которое ее поставил сэр Эдвард. Это еще раз показало, из какого железа был скроен этот человек. Но вместе с тем мне открылось, что и она была не бесчувственна: безраздельно отдала свои эмоции судоходной "Линии". Большой бизнес, делание денег были ее любовью. Они с сэром Эдвардом были не только супругами, но и деловыми партнерами, и, если не удался брак, она была полна решимости преуспеть в делах.
24 мая. В воздухе разлито что-то такое, что позволяет предугадать приближение развязки. Верно, это связано с большим приемом, который начнется 1 июня. Все в Замке пришло в движение! Бейнс с важным видом обследует закоулки дома, проверяет винные погреба, наставляет горничных и лакеев. Визиту Деринхемов придается необыкновенное значение. По-моему, Рекс несколько удручен. Вероятно, прекрасная Хелена Деринхем не очень прельщает его. Не иронично ли, что ее назвали Еленой? Елена как нельзя больше подходит для данного случая. Как-то я в шутку обмолвилась об этом персонаже, именем которого окрестили с тысячу кораблей, но он только холодно улыбнулся в ответ, давая понять, что дело приняло слишком серьезный оборот (или, быть может, слишком грустный?), чтобы по этому поводу можно было шутить. Я поняла, что инициатива сватовства исходит от леди Кредитон. Она рассчитывает, что Рекс женится, сообразуясь исключительно с ее желанием. Бедняга Рекс! Чувствуется, что ему предстоит нелегкое испытание. Он познакомился с Хеленой два года назад, когда та начала выезжать в свет, и, насколько я поняла, не был сражен ее чарами. Но и в этом деле контрольный пакет, разумеется, в руках ее светлости. Я выяснила, что сэр Эдвард все оставил под ее присмотром. Должно быть, высоко ставил ее деловую сметку, а уж он, я уверена, был не из тех, которые ошибаются. Воображаю, в какое неловкое положение может себя поставить Рекс, если его чувства не совпадут с материными. Если огорчение окажется слишком сильным, она сможет даже изменить его долю наследства. Интересно бы знать, в чью пользу. Неужто оставит капитану? Нет, я уверена, этого она не сделает никогда. Она предпочла бы, чтобы у Реда вовсе не было доли, но у него имеется небольшой пакет - об этом позаботился сэр Эдвард - и, разумеется, за ним навсегда закреплена должность одного из капитанов компании. Я удивилась, что Рекс со мной разоткровенничался. Впрочем, между нами возникла совершенно особая дружба - вроде той, что завязалась у меня с юным Эдвардом. Оба считают, что я отличаюсь от всех, с кем им приходится иметь дело. К тому же обитатели Замка вообще довольно-таки чужды условностям.
25 мая. Моей первой подопечной заметно полегчало. Она прямо расцвела. Случилось это не столько благодаря мне, сколько от ожидания прибытия мужа. Так всегда бывает с этого типа больными. Но мне стало трудно добиваться от нее, чтобы отдыхала и придерживалась диеты. Странно, но, когда она возбуждена, ей хочется есть. То и дело перерывает гардероб и примеряет платья - все ярких тонов. Предпочитает цветастые ткани, свободный крой с разрезом едва ли не до колена. Выглядит, по неодобрительному отзыву Эдит, "иностранкой". Вчера устроила бурную сцену, оттого что не могла отыскать вдруг понадобившийся пояс. Я даже испугалась, что начнется атака, однако пронесло. Положение моей другой пациентки значительно серьезнее, и я уделяю ей много времени. Джейн меня привечает, так как убедилась, что я умею ухаживать за ее хозяйкой. Вчера я полюбопытствовала у Валерии Стреттон, далеко ли она ходила в день приступа.
- Да, довольно далеко, - уклончиво ответила она.
- Дальше обычного?
- Намного дальше.
- Вы ведь обычно гуляете во дворе?
- Да, но…
Она занялась покрывалом на кровати, и я сочла за лучшее сменить тему, так как она явно ее возбуждала. Мне хотелось знать, был ли приступ вызван одним переутомлением или сказались какие-то переживания.
Я выяснила, что накануне она испытывала невыраженные симптомы в виде легкой ломоты в руках и стеснения в груди. Спустя несколько минут они проходили, и она списывала их на ревматические явления. Я предупредила ее:
- Вы должны избегать физических нагрузок. Вам нельзя переутомляться. Но, мне кажется, еще опаснее волнения.
Опять в ее глазах промелькнул испуг. Уходя, я была уверена, что ее что-то тревожит. Вот бы узнать что. Зная себя, я не успокоюсь, пока не выясню.