- Проходите, Кирилл, скорее, не стойте, как чужой, - не вытерпела Полина.
Булатов ухмыльнулся, но остался на месте, дожидаясь пока Лиля снимет босоножки.
- Так что случилось, ба?
Старшая Макарова, ведущая их на кухню, развернулась к внучке.
- У меня появилась возможность похоронить останки твоего деда. И человек, их нашедший, ждет ответную услугу. Кирилл, Лиля, знакомьтесь, это Родион.
При их появлении чернявый парень лет двадцати пяти поднялся с дивана и протянул вервольфу загорелую крепкую руку. При этом взгляд его неестественно ярко-синих глаз, словно в декоративных линзах, прикипел к огневичке.
- Наслышан о вашей семье, приятно увидеть вживую, - улыбнулся молодой человек и отрекомендовался: - Некромант в шестом поколении, но в основном занимаюсь поисками сокровищ и утерянных семейных реликвий, Родион Велигор.
Макарова, рассматривающая на столе накрытый черной тканью ящик, вздрогнув, посмотрела на парня. Затем бросила испуганный взгляд на бабушку. Ей только знакомства с некромантской родней и не хватало!
Оборотень успокаивающе обнял ее за плечи и аккуратно подтолкнул к дивану. Оказавшись в пугающей близи от Велигора, девушка беспомощно прижалась к боку присевшего рядом Булатова.
- Итак, Лилия, вас пригласили для проведения ритуала.
Возмущенная до глубины души магичка сдернула с рук перчатки, чтобы продемонстрировать сдерживающие Дары рисунки, а потом обмякла, закусив губы. На секунду она забыла, что не единственный некромант в комнате.
- Я хочу вызвать неуспокоенную душу вашего деда, чтобы задать несколько необходимых вопросов, а затем отпустить с миром. От вас требуется мужество, ведь мы увидим последние мгновения жизни Платона Аркадьевича, прежде чем он заговорит с нами. А еще для ритуала мне понадобится кровь его потомка. Ваша, Лиля, кровь.
- Без призыва души не обойтись? - поинтересовался вервольф, буравя Полину злым взглядом.
- Мне жаль, это приказ Гросса.
Объединение ста сорока четырех сильнейших некромантов, называемое еще Большой дюжиной, было своеобразным профсоюзом на территории двенадцати постсоветских стран. Защищая права и экономические интересы рядовых некромантов, Гросс не забывал и о своей выгоде. Без одобрения Большой дюжины непросто заниматься практической некромантией - маги, несогласные с законами, не могли приобрести элементарные компоненты для своих ритуалов и зелий.
Но Двенадцать дюжин не только наживались на подчиненных, а и ликвидировали последствия их неудачной деятельности. Поэтому вхождение в состав Гросса - не только слава, огромные деньги и влияние в мире Полуночи, но и большой риск.
И Лиля с бабушкой в этом убедились, когда их дед и муж не вернулся с одного из заданий Гросса.
- Что ж, тогда давайте начнем, - предложила Макарова.
Раздражение улетучилось, уступив место вспыхнувшему интересу, - ритуал призыва души человека, погибшего мучительной смертью, требовал неординарных способностей. Да и просто понаблюдать за работой потомственного некроманта для нее, самоучки, уже было удачей. А еще Лилю грызло любопытство: какая степень родства связывала ее с этим синеглазым парнем? Родион мог оказаться, как братом по отцу, так и кузеном.
- Прежде всего, закройте окно, Полина Ивановна.
- Кирилл, помогите мне, пожалуйста, - попросила старшая Макарова, беря с соседнего стула темно-зеленое покрывало.
Пока жених с бабушкой крепили к карнизу тяжелую ткань поверх гардины, Лиля следила за действиями некроманта.
Велигор встал со своего места и взял с пола не замеченный девушкой саквояж из коричневой, слегка потертой кожи. Вскоре на столе, застеленном белоснежной скатертью, появились необходимые для призыва предметы: четыре черные свечи, кусок мела, желтоватая шкатулка из материала похожего на кость. Нож Родион достал из-под футболки - он носил его, как полагается некроманту, на теле, но не слева подмышкой, а сзади, в районе поясницы. Несколько секунд Лиля рассматривала разукрашенные защитными символами ножны, а затем ее взгляд прикипел к самому клинку, вытащенному на свет хозяином.
Макарова, боясь увязнуть в некромантии, так и не сделала себе ритуальный нож. И сейчас, за считанные дни до посвящения стихии, со "стреноженным" Даром, сильно об этом жалела. Будучи полноценной огневичкой, она могла превратить ставшее ненужным ритуальное оружие в мощнейший оберег для дома. Что ж, такую возможность она упустила по собственной глупости.
Комнату заполнила темнота - повесив покрывало на окно, Полина Ивановна закрыла и дверь в коридор. Лиля не сдержала прерывистый вздох, и Кир ободряюще сжал ее холодную ладонь.
Напряженная девушка едва не подскочила на диванчике, когда заговорил Велигор.
- Надеюсь, объяснять, почему душе Савельева могу задавать вопросы только я, не нужно?
- Нет, - ответила за всех старшая Макарова.
- Итак, я приступаю.
Четыре свечи, расставленные вокруг накрытого черной тканью ящика, вспыхнули одновременно. В полумраке, разгоняемом ровно горящими язычками желтого пламени, Родион быстро нарисовал мелом знаки призыва прямо на скатерти. И Лиля подумала, что белое на белом не видно, значит, некромант плохо продумал мелочи.
Сдернув с ящика ткань и обнажив в нем кости, Велигор тягучим речитативом зачитал обращение к душе Савельева Платона Аркадьевича. Одновременно с этим парень открыл шкатулку и, набрав щепотку черного порошка, вероятно земли с того места, где лежали останки усопшего, бросил ее на кости. Затем, взяв в правую руку нож, левую протянул Лиле. Разъяснять для чего, не требовалось - и через мгновение с указательного пальца магички упала капля крови.
Когда она опустилась на содержимое ящика, начертанные на скатерти мелом знаки засияли холодным голубоватым светом.
Речитатив сменили резкие гортанные приказы на латыни. Темнота и потусторонняя "подсветка" из символов сыграли над зрением Лили шутку. На миг ей показалось, что вместо Родиона стоит другой человек - старше, с резкими грубоватыми чертами лица. И чем-то он напомнил ей высшего демона, выпущенного на свободу в прошлом году. От жутких ассоциаций волосы на голове встали дыбом, как шерсть на спине перепуганного кота.
Наверное, поэтому перебрасывание в незнакомое помещение не вызвало у нее должного шока.
Здесь также горели свечи на столе. Пылал огонь в дровяной печи. И почти седой мужчина нервно ходил по комнате, скрипя некрашеными широкими досками. В единственное не закрытое ставнями и не застекленное окно заглядывал лунный свет.
Лиля не сразу узнала дедушку Платона. Когда он собирался в последнюю в своей жизни командировку, седина лишь коснулась его висков.
Запавшие щеки, темные круги вокруг лихорадочно блестевших глаз - выглядевший смертельно усталым мужчина вызывал щемящую жалость.
Лиля, забыв о предупреждении инициатора ритуал, хотела окликнуть деда, но не успела.
- Ни звука, чтобы ты не увидела, - произнес рядом возникший Велигор.
Как она его не заметила? Девушка удивленно оглядела, словно соткавшегося из воздуха, парня. Неподвижный, напоминая марево в летний зной, он застыл рядом, напряженно следя за нервничающим Савельевым.
И тут до Макаровой дошло. Она не никуда не перемещалась, а сидит рядом с Киром за кухонным столом. Велигор оказался настолько сильным магом, что позволил присутствующим окунуться в воспоминания вызванной души, будто в другую реальность. Девушка осмотрелась - так и есть, чуть в стороне стояла полупрозрачная фигура Полины, еще дальше - Кирилла. Как и она сама, остальные участники ритуала ошеломлено вертели головами.
Если память не подводила, то погибшие души, прикованные каким-то обязательством к этому миру, вновь и вновь переживали последние минуты своей страшной смерти.
Замкнутый круг воспоминаний… Кольцо вечной боли, которое не разорвать без посторонней помощи.
Пока Лиля свыкалась с мыслью, что видит своего деда "живым", он, взяв со стола мел, вернулся к незаконченному рисунку на полу. Не усложненная дополнительными символами пентаграмма, а что-то иное, девушка подобное еще не встречала в своей некромантской практике. Впрочем, она у нее и не отличалась особым разнообразием - так, время от времени она выполняла задания Совета магов, пугая призраков и расшалившуюся мелкую нечисть.
Макарова подошла ближе, чтобы лучше видеть, что чертит Платон.
И услышала гневное:
- Пошла вон!
Тихонько ахнув и отскочив назад, она споткнулась и упала бы, если бы Родион вовремя не придержал ее за талию.
Прежде чем выпустить из случайных объятий, он прошептал:
- Это не тебе. Успокойся.
Парень не врал. Впечатлительная девушка не обратила сразу внимания, что крича, Савельев, смотрел не на нее, а совсем в противоположную сторону.
- Я еще жив, стервятница, ты рано заявилась.
- Ничего, я подожду, - весело проговорил женский голос, - люблю наблюдать за представлением с первых рядов.
Как не оглядывалась Макарова, увидеть говорившую не удавалось, и от этого за шиворот словно сыпнуло морозом.
За окном завыла собака - мел в руках некроманта разломался на мелкие кусочки.
- Пошла прочь, темная!
- Я не причем! Это у тебя руки дрожат, - возмутилась невидимая женщина и, помолчав, добавила: - Как и всякого вора, тебя мучает совесть. В глубине души ты понимаешь, что не достоин спасения.
Платон на обвинения не отреагировал. Обмакивая указательный палец в белое крошево, он продолжал рисовать защитные символы, замыкая круг.
На долю секунды что-то темное заслонило открытое окно - Савельев оторвался от работы. Лицо некроманта цветом сравнялось с раздробленным мелом на полу.