Глава 5
Через час после встречи с Роксаной в саду Птолемей посетил гавань в сопровождении посыльных, членов военного совета и группы, состоявшей из аристократов, писарей, чиновников, жрецов и слуг. Он жестом повелел своей свите удалиться и пошел вдоль причала вместе с Гектором Пеллой, адмиралом южного флота.
Птолемей делал вид, что осматривает военные корабли, но на самом деле его мало интересовали ранги моряков или ежедневные учения, проводимые на флоте. Это была забота Гектора. Все, что интересовало Птолемея, - это результат. Тот, кто владел морскими путями Средиземного моря, был там властелином, и он стремился получить эту власть.
"Как мы, наверно, странно смотримся вместе…" - подумал Птолемей. Царь, облаченный в роскошные одежды из тонкого льна и сияющий золотом, и босой командующий флотом в заштопанной, покрытой пятнами тунике, доходившей до бедер. Но даже в таком одеянии Гектор выглядел мужественно, кроме того, он был умен и беззаветно предан. Птолемей знал его уже более двадцати лет. Они сражались бок о бок, вместе развлекались с портовыми девками и оба обладали талантом повелевать людьми. Гектор пользовался редким доверием Птолемея, которого женам царя никогда не удавалось удостоиться.
Птолемей лишь в пол-уха слушал подробный доклад Гектора о флоте Кассандра и о стычке близ Кирены. Он не мог не думать о Роксане, о ее нежных губах и мелодичном смехе.
Мысли о ней будоражили его. Он был рад, что носит громоздкий пеплос, который обычай повелевал ему надевать поверх туники. Складки льняной ткани целомудренно скрывали его физическое состояние от посторонних глаз. Скорее бы наступил вечер, когда он сможет войти в опочивальню Роксаны…
- …и отправили их на дно, - говорил Гектор.
Притворяясь заинтересованным докладом, Птолемей остановился, пытаясь подавить нарастающее желание, и стал смотреть на торговые суда, входящие в укрепленную гавань. Корабли шли за кораблями, тяжело груженные богатыми товарами из Африки и провинций побережья Эгейского моря: слоновой костью, специями, скотом, золотом, рабами, Оливковым маслом, маслинами, вином, бронзой, пшеницей.
"Да, так лучше", - подумал Птолемей. Ему надо сосредоточиться. Время пойдет быстрее, если он будет думать о торговле и возможных осложнениях в отношениях с Карфагеном, а не об аромате, исходившем от Роксаны, или о ее шелковистой коже.
Бесконечный поток полуобнаженных людей двигался под обжигающим солнцем от доков к повозкам, запряженным быками, и к караванам мулов и верблюдов. Спины людей блестели от пота, носильщики сгибались под тяжестью мешков с зерном, корзин с рыбой, связок шкур животных. Чайки и морские птицы, оглушительно крича, дрались за рыбу. Корабельные повара, писари и городские чиновники сновали в толпе моряков, солдат, жрецов, беспризорных мальчишек, шлюх, продавцов пива. Раздавался рев быков и мулов, лай собак, крик птиц, томящихся в клетках.
- Клянусь Зевсом, ну и грязное же это место! - произнес Птолемей, с трудом отвлекаясь от своих размышлений и пытаясь скрыть то, что не слышал ни слова из сказанного Гектором. - Здесь ни глотка свежего воздуха! Иногда я думаю, не лучше ли было вернуться в Македонию и стать там крестьянином.
Адмирал усмехнулся. Он был человеком средних лет, невысоким, худым, как жердь, его кожа под действием солнца и ветра приобрела оттенок темного пива.
- Не могу представить вас за плугом, ваше величество.
Глаза Гектора были голубыми, но выцветшими, как и вся его внешность, однако в них светился проницательный ум. Птолемей хорошо знал цену своему адмиралу, и в его интересах было оказывать этому человеку уважение, которого тот заслуживал.
- Я так долго не держал меч в руках… - признался Птолемей, подстраиваясь под дружеский тон. - Никто не может похвастаться, что легко иметь дело с этими раболепствующими волокитчиками или самодовольными послами.
- Да, ваша правда, - согласился Гектор. - Хотя хороший порт может сторицей вознаградить за долгие недели жизни на одном пиве и черством хлебе.
- Но здешний смрад!.. - воскликнул Птолемей. - Как ты можешь выносить это зловоние после чистого морского воздуха?
Адмирал рассмеялся.
- Есть города и похуже. А здесь, по крайней мере, есть сточные трубы.
Зубы Гектора, золотые и цвета слоновой кости, блестели на солнце. Остатки волос с проседью были коротко подстрижены. На чисто выбритом лице отчетливо проступали глубокие шрамы после оспы. Впечатление портила обвисшая щека, пронзенная стрелой, выбившей ему зубы и зацепившей мускулы.
- Александрия пахнет деньгами, - сказал Гектор. - И властью. Какой другой город может сравниться с ней? Какая другая страна? И все благодаря вам, мой царь.
Птолемей фыркнул, но в глубине души он был польщен. Рассказы Гектора о Карфагене и проведении кампании на юге были утешительными, а новый флот уже почти создан. Скоро ему не придется бояться Кассандра. Через два года Македония будет платить дань Египту, то есть ему! Он снял с большого пальца руки тяжелый золотой перстень и вручил его Гектору.
- Продай это и купи себе пару сандалий, - сказал он. - Пусть меня поразит Посейдон, если ты не выглядишь как пират, а не мой адмирал! Если бы я повстречал тебя в темной; аллее, то схватился бы за меч.
Гектор принял перстень и проверил качество золота на зуб. Птолемей, громко расхохотавшись, хлопнул его по плечу.
- Завоюй мне Карфаген, и я сделаю тебя правителем! Ты проведешь остаток своих лет в роскоши.
- Тогда мне придется оставить свою жену в Греции.
- Которую из них? Старую Цирцею? А может, финикийскую красотку или ту нубийскую принцессу, которую, как я слышал, ты прячешь в…
Гектор прервал его крепким словцом.
- Вы знаете чересчур много, - сказал он, искренне смеясь. - Вы знаете, что о вас говорят, ваше величество? Говорят, что никому от Афин до Персеполя не удавалось задавить блоху без того, чтобы соглядатаи не донесли вам о ее размере и весе и чтобы вы не смогли извлечь выгоду из этого убийства.
- Неужели? - рассмеялся Птолемей, - А я…
Пухлый евнух с обритой головой и выбритыми бровями бросился вперед и лег ничком на палубе.
Гектор выхватил изогнутый кинжал, висевший на поясе, и направился к нему.
Птолемей жестом остановил друга.
- Чего ты хочешь? - спросил он.
- О великий и славный царь! - завыл посланец. - Самый прославленный и достойный…
- Обойдемся без формальностей. Чего тебе надо? Говори, или Гектор разрубит твою башку и все, что в ней есть, скормит рыбам, - пригрозил Птолемей.
Посланец прижался к дощатому настилу.
- Ее величество царица Артакама, возлюбленная дочь Исиды, верховная жрица богинь Бастет, Тауэрт и Нехбет, просит прийти вас к ней при первой же возможности.
Пухлая рука с мясистыми пальцами указала на украшенное цветами судно, стоявшее на якоре близ кораблей флота. Знамена царицы Египта, жены Птолемея, развевались над баржей, на которой был ярко нарисован глаз бога Гора и золотые цветы лотоса.
- Что ей нужно? - спросил Птолемей и рассмеялся. - Если бы ты и знал, то не осмелился бы мне сказать, не так ли, надушенный болван? - Он посмотрел на Гектора и пожал плечами. - Видишь ли, царские жены так же докучливы, как и остальные. Можешь предоставить корабль и гребцов, которые доставят меня к ее судну? Если я не попаду к ней, она отомстит мне тем, что потребует построить еще одну гробницу. А та, что я построил недавно, стоила немалых средств.
Гектор отсалютовал.
- Сейчас же, мой царь!
Он поманил помощника, и через несколько минут Птолемей взбирался по веревочной лестнице на палубу роскошного судна царицы Артакамы.
Охрана царицы, вооруженная луками, копьями и дубинами, стояла неподвижно, а хор рабынь пел приветственный гимн. Одетые лишь в цветочные гирлянды, обвивавшие их бедра, девушки опустились на колени и посыпали путь царя цветками лотоса. Птолемей остановился и огляделся в поисках жены. Он видел жриц, танцовщиц, музыкантов, гребцов, евнухов, кошек, но Артакамы нигде не было.
Пожилая придворная дама, в которой он узнал одну из фавориток жены, вышла к нему навстречу и распростерлась на палубе.
- Ваше величество, царица Артакама просит вас…
- Да, я знаю, - перебил ее Птолемей, которого все сильнее раздражала эта сцена. - Где она сейчас и что ей нужно?
Египетская аристократка улыбнулась и изящным движением указала на задрапированный павильон, расположенный рядом с кормой баржи. Двое огромных евнухов, облаченных в персидские шаровары и тюрбаны, стояли на страже. У каждого в руке был топор.
Не обращая на них внимания, Птолемей отодвинул занавесь, вошел и замер, глядя перед собой. Он чуть не открыл рот от изумления, но в последний момент взял себя в руки и просто произнес имя жены.
- Артакама…
Она не отвечала и оставалась неподвижной, стоя на коленях, прикрытая лишь длинными черными волосами. Он сглотнул, потому что у него внезапно пересохло в горле. Он знал, что она брила голову и что это всего лишь парик, но эффект получился ошеломляющий!
Тело Артакамы было намазано маслом и посыпано золотой пылью. Когда она медленно подняла голову, он увидел, что глаза ее подведены сурьмой - это подчеркивало длину и густоту ресниц - и губы накрашены ярко-красным цветом.
Он торопливо вдохнул влажный морской воздух.
Он ошибся. Не только роскошные черные волосы украшали ее. На шее сверкало ожерелье из чеканного золота, усыпанного кроваво-красными рубинами, от которого к браслетам, обвивавшим ее изящные запястья, шли тонкие золотые цепочки. На их звеньях были вырезаны крошечные иероглифы, на ожерелье и браслетах вычеканены изображения любовных пар, с необычайным мастерством и фантазией предававшихся любовным утехам.