Снова, в который раз, в маленькой жаркой комнате повисло молчание. Эван с интересом наблюдал за ней. Лотта понимала, что все ее противоречивые мысли и чувства, как в зеркале, отражаются на ее лице. Возможность выбора - всего лишь иллюзия, и Эван слишком хорошо понимал это. Она могла выполнять его указания и предавать свою страну. Но могла отдаться на милость Тео, с риском быть отвергнутой. Стоило ей отказать Эвану или получить отказ от Тео - она останется одна, и ее жизнь рухнет.
Тени недавнего прошлого прошли перед ее мысленным взором, давя и пугая, заставляя дрожать при одной мысли о возвращении.
- Я не стану шпионить в пользу французов. Пусть даже мне некуда деться. Вы требуете слишком многого от меня, милорд.
Она увидела, что в глазах Эвана зажегся огонек интереса и чего-то еще, что можно было бы принять за восхищение. Пока его взгляд внимательно изучал ее лицо, Лотта поплотнее сжала губы. Она очень надеялась, что сможет удержаться и не отступить от своего слова, в попытке спасти свою шкуру. Это оказалось гораздо труднее, чем она могла себе представить. Инстинктивно она всем существом стремилась снять с себя тяжесть решения и принять предложение Эвана. Оно давало возможность избежать риска, что Тео откажется от нее, и страшного будущего уличной проститутки.
- А мне показалось, мы пришли к соглашению, и у вас нет выбора? - поинтересовался Эван.
- Это не так, - ожесточенно бросила Лотта. - То, что предлагаете вы, - это предательство. Если об этом узнают, я буду повешена.
- А я было подумал, что вас мучает совесть. На самом деле - всего лишь проблема самосохранения, - сухо заметил Эван. - Мне следовало бы лучше вас узнать. Если все откроется, вы всегда сможете сослаться на то, что я принудил вас к этому, - заметил Эван, пожимая плечами.
- Нет, - заявила Лотта, гордо вскинув подбородок и глядя прямо в его глаза. - Я не стану никогда и ни на кого ссылаться. Я больше не стану никого умолять, - сказала Лотта, припомнив все бесконечные мольбы и унижения своей жизни. Она упрашивала Грегори позволить ей вернуться, потом просила миссис Тронг не лишать ее места под крышей борделя, отчаянно молила Тео о спасении. Но все бесполезно. В результате она потеряла последнюю уверенность в себе, своих силах.
- Итак, вы не желаете шпионить на меня, но и к брату на поклон идти не собираетесь, - задумчиво произнес Эван.
- Не собираюсь, - подтвердила Лотта.
Это было бравадой с ее стороны, в то время как она испытывала неуверенность в том, чем все это закончится. Что станет с ней, если Эван раскроет блеф и вышвырнет ее вон? Она не сможет предлагать себя, как те горничные из "Медведя". Лучше голодать, чем опуститься до этого. Но и пройти те двадцать миль, что отделяли ее от поместья Пализер, Лотта тоже не могла. Вряд ли упасть в ноги родственников, которые уже выказали свое пренебрежение, будет меньшим унижением.
- Нет, - тихо повторила она.
Эван выпрямился, тени от пламени заметались по его лицу.
- Вот теперь вам действительно удалось удивить меня, - медленно произнес он. - Как интересно! Не думал, что у вас хватит смелости бросить мне вызов.
- Вы можете вышвырнуть меня на улицу, но мое мнение не изменится, - подтвердила Лотта, изо всех сил надеясь, что до этого не дойдет.
- Нет нужды разыгрывать мелодраму, - усмехнулся Эван, несколько растягивая слова. Он подался вперед и прикоснулся к ее щеке настолько осторожно, что совершенно не вязалось с той решимостью, которую она минуту назад читала в его глазах. - Думаю, у меня нет никакого желания расставаться с вами, по крайней мере пока. Хотя ваше предательство заслуживает того, чтобы послать вас упаковывать вещи.
Лотта испытала невероятное облегчение от его слов.
- Так что же нам теперь остается? - спросила она.
- То же, что и прежде. Вы - моя любовница и восхитительно играете свою роль, - сообщил Эван.
- Но мой долг перед Тео… - начала Лотта.
- Можете сообщать своему брату все, что пожелаете, - со смехом предложил Эван. - Может быть, так вы сможете обезопасить себя. Только помните, Лотта, что это все - ложь, - уже серьезно добавил он. - Больше не пытайтесь предавать меня, - прикоснувшись вновь к ее щеке, попросил Эван. - Пожалуйста, не стоит испытывать меня. Я настороже. - Его слова были произнесены жестким тоном.
Их взгляды встретились. Лотта только покачала головой.
- Я никак не могу понять вас, Эван, - пожаловалась она.
- К чему вам это, - засмеялся Эван. - Просто вы мне нравитесь, Лотта. Слишком нравитесь. Вот в этом-то все и дело.
- Но вы никогда не сможете мне доверять, - прошептала она.
Все перепуталось в ее голове. Эван позволил ей остаться. Не вышвырнул ее на улицу. Она в безопасности, по крайней мере пока. И Тео никогда не узнает… Она почувствовала облегчение, смущение, ее душа разрывалась между преданностью и желанием отстоять собственные интересы.
- Я ни в малейшей степени не доверяю вам, - признался Эван. - А вы не доверяете мне. Это остается основой нашего партнерства, - добавил он, пожимая плечами.
- Вы останетесь? - после некоторой паузы спросила Лотта.
Эван поколебался. Беспокойный отсвет свечи отражался в его глазах.
- Да, - наконец сказал он. - И черт бы меня побрал, я хочу вас, Лотта Пализер, несмотря на то что вы предали меня и расстроили мои планы.
Он склонился и поцеловал ее. Лотта чувствовала, чего ему стоило сдерживать себя. Он весь пылал изнутри. Повалил ее на подушки, и она затрепетала в его руках. Губы уже целовали ее со сдерживаемой страстью, руки раздевали, глаза упивались ее наготой. Она поняла, что теперь произойдет. Он потребует, чтобы она окончательно сдалась и полностью подчинилась его воле. Она заставила его уступить и привела в ярость. Теперь ее время платить.
Но не сейчас.
Все восстало внутри ее. Они оба вовлечены в борьбу - чья воля окажется сильнее. Однажды ей уже удалось выиграть.
Сейчас она заставит его запеть по-другому.
Быстрая, как молния, она оседлала его, воспользовавшись замешательством. Схватила со стула шарф и быстро обвязала вокруг запястья Эвана, притянув узлом к деревянному изголовью кровати. Она умела вязать узлы - Тео научил, когда они были еще детьми.
- Что за дьявол, - выругался Эван, повернувшись посмотреть, что она сделала.
Это дало возможность Лотте перехватить второе запястье и, обвязав сброшенной сорочкой, привязать у него за головой.
- Только не порвите мои шелка, - сладчайшим голосом пропела Лотта, - или вам придется разоряться на новые.
Она видела, как, вздувшись, напряглись его мускулы под тканью рубашки в попытке освободиться от пут. Шелк выдержал. Он выругался, недоверчиво глядя на нее синими глазами.
- Что, черт побери, вы собираетесь делать?
Лотта знала, что его не удержат никакие путы, если он разозлится. Потому снова села на него верхом, просунув руки ему под рубашку. Ее ладони прижались к его груди. Она склонилась и поцеловала его, раздвинув языком его губы, покусывая, заигрывая с ним. Она чувствовала его отзыв и сопротивление.
- Я немного устала просить у вас сострадания, Эван, - пожаловалась Лотта. - Теперь ваша очередь.
Ответ Эвана прозвучал очень выразительно на отличном французском, вызвав смех Лотты.
- Боюсь, это физически невозможно, моя любовь, - заметила она.
Лотта скользнула ниже, прижимаясь к нему обнаженным телом. Грубая ткань его бриджей шершаво прошлась по ее коже. Он уже был сильно возбужден, Лотта проявила большую осторожность, чтобы не прикасаться к чувствительным точкам.
- Думаю, - сказала она, немного отодвигаясь и задумчиво поглядывая на его распростертое тело, - у меня будут некоторые затруднения с вашими башмаками. Но, в самом деле, не звать же мне на помощь Марджери… Давайте оставим что-нибудь из одежды…
- Ради всего святого, Лотта, - хрипло произнес Эван, - дайте мне закончить.
В ответ Лотта с легкой нежностью поцеловала его губы, вырвав стон.
- Как интересно, вы ведь не собираетесь терять контроль над собой, - пробормотала она, прижимаясь губами к впадине его живота, пробуя на вкус жаркую солоноватую кожу.
- Конечно нет. - Голос Эвана звучал теперь более напряженно, словно он испытывал физическую боль. - Я управляю своими чувствами с пятнадцати лет. Никто не сможет отнять этого у меня.
"Никто не сможет отнять этого у меня…" В этом его сила… Сейчас Лотте это стало очевидно. Даже плен, отнявший у него всякую свободу, не затронул ее. Даже власти признавали за ним это качество. Они постарались сломить его волю другим способом, но не слишком в том преуспели. Он ушел из-под власти своего отца, сбежав из дома, и с тех пор сам себе хозяин. Никто не в силах поставить его на колени. Лотта укротила его мощь, взяла в плен. Наблюдала за тем, как, теряя контроль над собой, он одновременно зол и околдован этим.
- Перестаньте сдерживаться. Вам все равно ничего с этим не поделать, - прошептала Лотта, пройдясь губами по его груди и прижимаясь приоткрытым в поцелуе ртом к крепким мускулистым плечам.
Эван снова безуспешно попытался освободить свои руки от шелковых оков.
- Я хочу услышать ваши мольбы, - шептала она. Она тихонько прикусила его плечо.
Дрожь желания потрясла его тело.
- Вы изнуряете меня. - Синие глаза Эвана загорелись яростным огнем. - Избавьте меня от этого, Лотта.
- Но вы же сказали, что хотите меня.
- Сказал, - выдавил Эван сквозь стиснутые зубы. - И повторяю.
- Тогда… - Лотта провела рукой по вырисовывающемуся под тканью бриджей силуэту, и он снова дернулся всем телом в своих оковах, - не вижу никаких препятствий, не так ли? - закончила она.
Эван крепко выругался.