Ее сорочка свисала клочьями, ленточки порвались. Он раздвинул тонкую ткань и остатки кружева. Белая кожа, потемневшая от пороха, манила его. Он рисовал пальцем узоры на ее ключицах, стирая серый порошок.
Рубашка соскользнула с нее вместе с бушлатом. Ее шелковистые груди приподнялись навстречу его рукам, и он, снова поцеловав ее в губы, прошептал:
- Ты меня поражаешь, Эванджелина. Ты делаешь это намеренно?
- Мм… - Она закрыла глаза.
Он прикусил мочку ее уха и, просунув руки ей под рубашку, скользнул ладонями по ее спине, затем по округлым бедрам. Она что-то пробормотала, прижимаясь к его восставшей плоти.
На койке им вдвоем было бы тесно. Но был еще и стол… Он подумал о такой возможности еще в ту ночь, когда она пришла соблазнять его. Он мог бы усадить ее на стол и…
Она со стоном пробормотала:
- Остин, пожалуйста, поцелуй меня еще.
- Да, конечно. Всю ночь, моя сирена. Всегда.
Она раскрыла губы, и он впился в них поцелуем.
За дверью послышался резкий голос Олбрайта:
- К вам первый лейтенант Сьюард, сэр!
Холодная реальность настигла его. Он поднял голову и перевел дыхание.
Господи, она опять ускользнула! И обвела его вокруг пальца, раздразнив так, что он забыл, кто он такой и что делает.
Наверное, это все ее очки… Они в первый раз ввели его в заблуждение, заставили увидеть в ней невинную девушку, которая ничего не знает о своем очаровании. Они заставили его забыть ее ложь и полуправду, а также откровенные увертки.
Остин натянул рубашку ей на грудь и запахнул полы бушлата.
- Войдите, - процедил он сквозь зубы.
Сьюард вошел в каюту.
- Сэр, я подумал, что мисс Клеменс понадобится мыло, а также чистые полотенца.
Эванджелина кивнула:
- Да, конечно, мистер Сьюард. Спасибо.
Он улыбнулся ей:
- Я рад, что вы вернулись, мисс. Надеюсь, мисс Адамс справедливо наказана за то, что попыталась забрать вас от нас.
- Так вы полагаете, что она меня похитила?
Лейтенант с удивлением посмотрел на Остина:
- Конечно. А вы - нет, сэр?
- Вы закончили, Сьюард?
Сьюард посмотрел на полотенца, которые принес.
- Да, сэр. - Он бросил полотенца на стол.
- Тогда оставим ее. Пусть моется. Пошли.
Сьюард снова посмотрел на Остина, потом - на девушку.
- Да, сэр.
Уходя, Сьюард придержал дверь и опять посмотрел на капитана.
- Сэр, ужин будет подан через полчаса в кают-компании.
- Да, знаю, - кивнул Остин. - А вы, мисс… Опоздаете - останетесь без ужина.
Она взглянула на него с удивлением:
- Так вы не запрете меня в каюте?
- Посмотрим. Если вы снова украдете мою шлюпку или кого-нибудь из лейтенантов… Или если вы с этим англичанином что-нибудь устроите, то окажетесь в тюрьме вместе с мятежниками.
- Уверяю вас, капитан, я не доставлю вам неприятностей. Вы и представить не можете, как я рада, что снова оказалась на "Авроре". Знаю, мое спасение не входило в ваши планы, но я очень благодарна вам за то, что позволили мне находиться на борту вашего корабля, хоть я для вас и обуза.
"Господи помоги!" - мысленно воскликнул Остин.
- Осталось двадцать восемь минут, мисс Клеменс. Поторопитесь.
Остин выскочил из каюты и захлопнул за собой дверь.
Капитан оглядел общество, собравшееся в кают-компании. Присутствовали пять офицеров, лорд Рудольф и Эванджелина. А на столе были белоснежные скатерти, чуть влажные, чтобы тяжелые серебряные блюда не скользили, когда корабль кренится. Ящик с ножами и вилками прикрепили к стене рядом с креслом капитана, чтобы ужинавшие могли взять их, когда понадобятся.
Оставив Эванджелину, Остин отошел как можно дальше от своей каюты - на нос. Разве что в море не прыгнул. Он внимательно осматривал лебедки и тросы на носу - к большому неудовольствию матросов, - но видел перед собой только Эванджелину; видел, как вода стекает по ее голым рукам и ногам, как чистая рубашка липнет к влажному телу, как белые чулки скользят по ее узким ступням и округлым икрам…
Офицеры и официанты стояли по стойке "смирно", ожидая, когда капитан даст сигнал садиться. Эванджелина же стояла за своим креслом, чистая и чопорная в своем сером платье с двумя полосками розового кружева по корсажу. Корабельный плотник починил ее сломанные очки, и за стеклами блестели ясные серые глаза. Кроме того, она сделала прическу и надела скромный кружевной чепец.
Теперь мисс Клеменс совсем не походила на растрепанную нимфу, какой была в каюте. А тогда, когда она распахнула бушлат и стала видна ее рваная сорочка, он мгновенно возбудился. Она, должно быть, знала это, маленькая ведьма, и использовала в свою пользу.
Остин строго посмотрел на нее, но она не заметила его взгляда, так как в это время улыбалась через стол лорду Уиттингтону.
Тут капитан подал знак, все заняли свои места, и Сирил поставил на стол графин с портвейном.
Один из офицеров произнес перед ужином краткую молитву, и мужчины накинулись на еду так, будто не ели две недели.
- Хорошая работа, сэр, - заметил Осборн. - Я все отдал бы за то, чтобы увидеть эти английские песьи морды, когда они обогнули мыс и заметили наши корабли.
Эванджелина выразительно взглянула на него.
- Их речь и впрямь походила на песий лай.
Все расхохотались. Потом Сьюард сказал:
- Расскажите нам, что произошло, мисс Клеменс. Как вышло, что вы взорвали тюрьму Гаваны?
Лорд Рудольф, очевидно, позаимствовал у какого-то офицера одежду; теперь на нем были жилет и вельветовый сюртук, но казалось, этот наряд ему не очень-то нравился, так как он привык к другому. Бросив взгляд на Эванджелину, англичанин проговорил:
- Да, расскажите нам вашу историю. Как вы решили спасти меня?
Щеки Эванджелины порозовели. Выпавшая из прически прядь золотисто-каштановых волос привлекла взгляд Остина к изгибу ее изящной шеи и к ложбинке между грудей.
"Ох, так и съел бы ее", - подумал Остин. Никогда в жизни он не терял контроля над своими реакциями на женщину, а сейчас… Он почувствовал, что опять возбуждается.
Девушка отставила свой бокал и начала рассказывать, сначала - неуверенно, потом - все более вдохновенно; мужчины же ловили каждое ее слово. Она рассказала им все, начиная с того момента, как Анна Адамс вошла в ее каюту, и заканчивая тем, как Остин подсадил ее на борт "Авроры", положив руку на ее округлую попку.
Да, она рассказала абсолютно все его офицерам и Уиттингтону, а ему раньше ни слова не сказала.
Уиттингтон поднял свой бокал:
- За мою спасительницу. За храбрейшую женщину.
Последовал добродушный смех, и все подняли бокалы.
Остин внимательно посмотрел на англичанина. Тот привел себя в порядок и причесал свои непокорные волосы, собрав их в хвостик. Даже с повязкой на глазу некоторые женщины нашли бы его красивым. Эванджелина, конечно, восхищалась им. Она одарила Уиттингтона лукавой улыбкой, ее серые глаза блестели.
- Но теперь вы с нами, живая и здоровая. - Сьюард похлопал ее по руке. - Мы так волновались за вас…
Лорд Рудольф расхохотался:
- Вы покорены, лейтенант.
Лейтенант, сидевший в конце стола, усмехнулся. Остин бросил на него тяжелый взгляд, и тот, закашлявшись, пробормотал:
- Она напоминает мне мою сестру, милорд.
- Вашу сестру? - Лорд Рудольф подмигнул Эванджелине.
- Да. Она умерла незадолго до того, как "Аврора" отплыла из Бостона.
Насмешка тотчас исчезла из взгляда лорда Рудольфа.
- Ах, прошу прощения, сэр.
Все сидевшие за столом пробормотали слова соболезнования и посмотрели на лейтенанта с сочувствием.
- Сьюард, вы никогда об этом не говорили, - заметил Остин.
Все посмотрели на капитана с удивлением. Он сделал глоток бренди, скрывая смущение.
- Вы должны были сказать мне, лейтенант.
- Я не хотел… Не хотел, чтобы вы думали, будто я не смогу выполнять свои обязанности.
Эванджелина нахмурилась и укоризненно посмотрела на Остина. Тот невольно вздохнул.
- Должно быть, она была очаровательная юная леди, если походила на мисс Клеменс. - Лорд Рудольф снова поднял бокал, как бы приветствуя Эванджелину, и она ответила ему улыбкой.
Остин представил, как хватает лорда Рудольфа за ворот и швыряет в море. Этот аристократ с шумом шлепнется в воду, что доставит ему, Остину, большое удовольствие.
А болван Сьюард продолжал болтать о своей сестре. Эванджелина же похлопывала его по руке и смотрела на него с сочувствием. К тому же все остальные слушали лейтенанта с интересом. И он, Остин, ничего не мог с этим поделать.
Две недели "Аврора" шла на север, направляясь в Америку, в Бостон. Становилось все холоднее, часто шли дожди, заставившие Эванджелину и лорда Рудольфа оставаться в своих каютах или в кают-компании. Остин разрешил девушке выходить на палубу, когда ей захочется, но настаивал на том, чтобы ее всякий раз сопровождал Сьюард или юный Олбрайт. Ради ее безопасности - так он сказал.
Даже под присмотром ей нравилось стоять на носу и смотреть на море. Остин говорил, что отправит ее назад в Англию, и следовало придумать, как избежать этого. Она хотела двигаться вперед, а не возвращаться в прежнюю жизнь с ее неприятностями.
Что касается Остина, то он и словом не обмолвился с ней после того ужина вместе с его офицерами. Эванджелина часто видела его на палубе - он отдавал приказы своим людям или же вносил записи в судовой журнал, который носил за ним какой-нибудь матрос. Но он редко удостаивал ее взглядом.