- Жид… Люди даже не знают, откуда пошло это слово. Они думают, что, назвав меня "жидом", они меня обижают. "Иуден", "Джуден". Так раньше нас называли. Отсюда и пошло жид. Еще есть обидное "пархатый". Слышали? - вопросительно поднял брови старик.
- Слышал. Так на митинге говорили, - кивнул Артем.
- На митинге? - старик отставил чашку с чаем и внимательно посмотрел на Артема. - Ну-ка, расскажите, шо там на митинге была за беседа?
- В общем… говорили, что в России должны жить только русские. Что наша нация самая сильная и могущественная. Что всех этих… как их… иноверцев нужно гнать из России поганой метлой, - Артем подмигнул старику, - а ты думал, что я тока пиво пью да с пацанами семки лузгаю?
- Вай ме… - покачал головой старик, - это кто ж такое в ваши юные головы сеет?
- Там главный был. Настоящий мужик, скажу тебе. Имя не помню. Фамилию тока: Лимонов. Он много интересного рассказывал. И говорил все правильно. Что в России не место черножопым и пидорам всяким, - гордо завершил свою речь Артем.
- Лимонов… Эх, Артем Сергеевич! Дам я вам книжицу одну, уж не поленитесь, прочитайте. Ее как раз написал Эдуард Лимонов. Эдичка… А все эти лозунги были придуманы намного раньше. Только говорил их не старый гомосексуалист Лимонов, а вождь Вермахта. Почти слово в слово, - старик зашаркал валенками по полу в сторону полки с книгами, - а вот скажите мне, Артем Сергеевич, ви русский? - спросил старик, садясь на свое место и кладя перед Артемом тонкую книжку в пестрой обложке.
- А то! - кивнул Артем. - Мать русская, отец тоже.
- А я бы усомнился в этом. Судя по вашим чертам лица, в вас течет голубая кровь, - закончил изучать лицо Артема старик.
- Знаешь, чо я тебе могу за голубую кровь сделать? - нахмурился Артем и сжал кулаки. - Да иди ты… знаешь куда?
- Погодите! Не сердитесь на старого еврея. Голубая кровь - значит благородная кровь. Возможно, у вас она дворянская и, скорее, немецкая или австрийская, - закончил свою мысль старик.
- Да ладно… - удивился Артем и пошел в коридор к большому зеркалу, висящему на стене.
Из мутного желтоватого от старости стекла на Артема смотрел светловолосый парень с тонким длинным носом, мягкими четко очерченными губами и серыми глазами. Из-за того, что глаза были глубоко посажены, взгляд их казался тяжелым и немного циничным.
- Если бы ви отрастили волосы, то вполне могли сойти за молодого немецкого аристократа, - улыбнулся ему в зеркало старик.
- Волосняк тока пидоры отращивают, - нахмурил брови Артем. Старик сипло засмеялся и, закашлявшись, оперся рукой о стену. - Дед, ты чего? Может, лекарства какие дать или помочь чем еще? - Артем подхватил его под руку и посадил на табурет в кухне.
- У меня очень мало времени. И да… мне очень нужна ваша помосчь, Темочка, - сказал старик, отдышавшись, - сейчас ви идите домой. Мне нужно отдохнуть, а завтра, обесчайте мне, что пойдете в шкаф, выйдете там на улицу и у первого встречного прохожего спросите, какой сегодня день, месяц и год. Обесчаете? - Линдерман с надеждой посмотрел Артему в глаза.
- Обещаю, - кивнул тот старику.
========== Глава 3 ==========
Артем выглянул из-за угла арки, осматривая знакомый двор. Все было спокойно: по дорожке пробежала девушка, перепрыгивая грязные лужи, мамаша тащила за руку загулявшегося пацана лет десяти, возле подъезда мужчина копался под капотом машины. Артем пропустил скорую, въехавшую во двор, и шагнул из подворотни на дорожку, ведущую к подъезду Линдермана.
- Шц… Псих, - окликнул его знакомый голос.
- Здорово, пацаны, - натянуто улыбнулся Артем, делая вид, что рад появлению друзей. Он поздоровался с каждым за руку, спрятав за спиной пакет с печеньем и конфетами.
- Тут до нас слушок дошел, что ты в пионэры записался, - Шланг брезгливо цикнул слюной между зубов.
- Не в пионеры, Шланг. В тимуровцы, - поправил его Слон.
- Один хер, - махнул рукой Шланг.
- Да никуда я не записался, - отмахнулся Артем, - я деда окучиваю. Он мне обещался наследство оставить. Мне просто нужно за ним ухаживать, пока не помрет, - Артем с трудом себя сдерживал. Он злился на друзей за их догадки, на себя за вранье, на мокрый снег и на яркие фары скорой, слепившие глаза.
- Так поторопись, - гоготнул Шланг, - к твоему еврею скорая приехала. Говорят, его соседка нашла на лестничной клетке. Он вышел за газетой и прям там и навернулся. Так что считай, наследство у тебя в кармане.
Но Артем его уже не слушал. Растолкав плечами друзей, он опрометью кинулся к подъезду. Влетев по лестнице на знакомый этаж, Артем в дверях столкнулся с врачом, выходившим из квартиры старика.
- Как он? - тяжело выдохнул Артем.
- Родственник? - нахмурился врач. Артем коротко кивнул. - Готовьтесь, - врач похлопал Артема по плечу, - я там на тумбочке оставил рецепт. Ну и желательно, покой и хорошее питание.
В комнате пахло спиртом и лекарствами. Старик лежал на кровати. Его лицо было серовато-желтого цвета, словно вылепленное из воска. Глаза были закрыты. Артем остановился у кровати, прислушиваясь к тяжелому дыханию старика.
- Дед, - Артем сел на свободный край и потрогал стрика за плечо. Тот приоткрыл мутные глаза и слабо улыбнулся, - дед, ты чего это помирать вздумал? Ты мне еще столько не рассказал. Про селедку под шубой на Первое мая. Про демонстрации. Про то, как на комсомольской стройке был.
- Я не мог помереть, не открыв тебе всего, - тихо прошептал старик.
- Не, дед, не сейчас. Я быстро за лекарствами сбегаю. Ты пока отдохни, а я приду, и мы будем пить чай, - суетился возле кровати Артем, то поправляя подушку под головой старика, то укрывая его одеялом.
- У меня мало времени, сынок, - последнее слово старик сказал особенно тепло, - ты должен пойти в шкаф. Сейчас. Незамедлительно. Там должна быть дверь. Спустишься по лестнице вниз и спросишь у любого прохожего, который сегодня день. Точную дату спросишь. День, месяц и год. Это очень важно.
- Дед… - хотел было возразить Артем, но старик остановил его легким касанием руки.
- Выполни просьбу сумасшедшего еврея. И возвращайся, - старик устало прикрыл глаза.
Артем вздохнул, накинул на плечи сброшенную куртку и шагнул в сторону шкафа.
В странной комнате с обшарпанными обоями ничего не изменилось. Из оконного проема все так же светило солнце. На улице в песочнице копошились дети в смешных панамах. По тротуарам разгуливали молодые мамаши в разноцветных ситцевых платьях. Большая черная машина проехала вдоль дома, громко гудя мотором и выпуская из себя клубы сизого дыма.
Артем подошел к двери, ведущей на лестницу, и с удивлением заметил, что в углу, куда его в прошлый раз стошнило, было чисто. Он спустился по темной сырой лестнице вниз и толкнул перекошенную входную дверь.
Артема обдало летним жаром, и в нос ударил запах раскаленного солнцем камня и цветущих деревьев. Ему наперерез шел толстый мужичок. На нем была белая рубаха размахайка, военные штаны-галифе и кирзовые сапоги. На его голове красовалась кепка, которую он периодически снимал, протирая платком мокрую от пота лысину. В руке мужчина держал худой потертый портфель.
- Слышь, мужик, - начал Артем. Мужчина остановился и снова снял кепку.
- Чем могу, товарищ? - толстяк внимательно посмотрел на Артема и, протерев платком ободок кепки, надел ее обратно.
- Не подскажешь, какое сегодня число? - Артем расстегнул на себе черную куртку и снял с головы шапку-пидорку.
- Нехорошо, товарищ! - укоризненно покачал головой мужчина. - На дворе трудовой день, а вы пьяный по улицам ходите. За тунеядство вас там где надо, - он ткнул пальцем куда-то в небо, - по голове не погладят.
- Слушай, товарищ дорогой, - Артем насупил брови, - я просто выполняю просьбу умирающего старика. И мне нужно, чтобы ты сказал мне число.
- Двадцать четвертое мая, - толстяк на всякий случай сделал шаг назад.
- А год. Год какой? - Артем удивленно огляделся по сторонам. Толстяк не врал. Это был явно май, жаркий и цветущий.
- Ну, знаете ли… - начал было мужчина очередную речь, но Артем сделал шаг в его сторону и сжал кулаки, - сорок шестой. Тысяча девятьсот сорок шестой.
- Нихрена тебя штырит, мужик! - засмеялся Артем, но осекся. В их сторону шел милиционер. Вернее сказать, это был высокий и молодой мужчина в военной форме, но Артем точно знал, что это именно милиционер. Он поднес к губам руку в белой перчатке, и по улице разнесся громкий свист. - Атас! Легавые! - неожиданно для себя крикнул Артем и быстро юркнул в кривую дверь парадного подъезда.
В комнату старика он вошел запыхавшимся и ошеломленным.
- Это чо было, дед? - спросил он старика, сидящего на кровати. - Там что, съемки фильма какого-то?
- Погоди, сынок, - старик остановил его, подняв руку вверх, - ты помнишь, во сколько вошел в шкаф?
- Помню, - кивнул Артем. Старые часы с разбитым стеклом висели как раз напротив шкафа, - в восемь.
- А сейчас посмотри, сколько время, - хитро улыбнулся старик.
- Пол… Полдевятого? Шутишь, что ли? Я там был максимум десять минут, - Артем удивленно смотрел на часы.
- Запомни, - старик поднял вверх крючковатый палец, - на какое бы время ты ни вошел туда, здесь проходит полчаса. И еще… Как только ты оттуда выходишь, время возвращается. И ты в следующий раз, войдя в шкаф, окажешься в том же числе.
- Я ничего уже не понимаю, - закрутил головой Артем и сел на кресло, - куда я могу войти? Какое время возвращается?
- В этом шкапе - проход между временами. Ты узнал дату? - занервничал старик.