- Пропал? - дрогнувшим голосом выговорила Джулианна. - Кто пропал?
Улыбка Джеда стала хитроватой.
- Трудно сказать. Я так полагаю, что это один из чартистов. Он был из пришельцев.
- Вы рассказываете мне, что человек, возможно, был убит в драке в шахте Кингсбладов, и никто не пошевелил пальцем, чтобы выяснить это?
Почувствовав, что в ее трактовке его слов звучит нечто вроде обвинения в нерадивости, Колеман энергично затряс головой:
- Нет, миледи, я ничего такого не говорил. Кого-то сильно побили, это точно. Но чтобы убили… никакого трупа не нашли, и никто не приходил и не спрашивал о нем. Я так думаю, что он сбежал. Люди такого сорта обычно сбегают.
- Какого сорта?
Джед склонил голову набок:
- Он был странный парень. Он не выглядел как шахтер. Разговаривал грубовато и держался… нет он не смахивал на парня из Девона. Он был явно иностранцем.
Джулианна улыбнулась - любой человек, который родился и вырос не в западных графствах, считался здесь иностранцем.
- Я думаю, - сказал Джед, слегка наклоняясь вперед, - что он был из тех парней, которые затевают беспорядки, чтобы другие их расхлебывали. Простите меня за то, что я так говорю, но у сильных людей всегда есть враги, а маркиз не из тех, кто прожил свою жизнь, не приобретя врагов.
Джулианна согласилась с таким предположением.
- Если вы знаете, что эти люди агитаторы, то почему не освободиться от них и от тех, кто поддерживает их?
- Это принесет только вред, миледи. Есть хорошие люди, запутавшиеся в этих делах. Человек, который не получает заработной платы, - это опасный человек. Это все равно что поднести спичку к труту.
- Понимаю. А что следует предпринять? Наверное, у вас есть свое мнение.
Джед медленно кивнул:
- Надо поднять заработную плату и заткнуть им глотки. Ненамного, но так, чтобы не было недовольства. Человека с полным животом трудно поднять на беспорядки. Я скажу маркизу это в лицо.
Джулианна улыбнулась, глядя на этого серьезного мужчину, за грубоватой внешностью которого скрывался острый ум. Не удивительно, что дедушка полностью полагается на него.
- Я напишу маркизу о ваших рекомендациях. А вы тем временем должны найти пропавшего мужчину.
- Я не буду этого делать, - честно сказал он. - Это ничего не даст.
- А вам не приходило в голову, что пропавший мужчина мог быть вашим информатором и те, кто избил его, могли пытаться убить его за то, что он раскрыл их заговор.
- То, что случилось с ним, миледи, не должно вас волновать.
- Мистер Колеман, - хрипло сказала Джулианна, - вы не…
- Миледи! Я человек маркиза…
- Тогда тем более необходимо, чтобы этот человек был найден. Быть может, он спас шахту от разрушения. Если это так, то мы обязаны защитить его. Если же он мертв, то у нас будет доказательство против агитаторов.
Джед в первый раз с того момента, когда услышал, что маркиз не приедет в Блад Холл, широко улыбнулся:
- Мне нравится ход ваших мыслей, миледи. У вас на плечах мужская голова, если мне позволено сказать такое.
- Благодарю вас, мистер Колеман. - Хотя этот комплимент не относился к тем, которые любят выслушивать дамы, Джулианна была польщена. - Я надеюсь услышать от вас о положении дел, скажем… через неделю.
Когда он ушел, мысли Джулианны продолжали крутиться вокруг того, что сообщил ей Джед. Она только однажды побывала в шахте, и влажная холодная темнота показалась ей страшнее любых изображений ада. Мысль о том, что человек может быть ранен и лежит там, умирая, казалась ей слишком ужасной. Если этот человек жив, его необходимо найти. Если же он мертв, они должны об этом узнать.
Она встала и подошла к окну. Из него открывался вид на серый зимний пейзаж, безжизненный и неподвижный. Через несколько дней сквозь бурую траву пробьются первые дикие желтые нарциссы и крокусы, побегут ручьи. Дикие пони, обитающие в зарослях вереска, начнут носиться по молодой траве. Но все это впереди. Пока земля как будто затаила дыхание и лежит безжизненная, но полная надежд.
"Как и моя жизнь", - подумала Джулианна с внезапной болью. Все утро в ее мыслях возникал сон, который все более беспокоил ее, ибо был таким живым. Поцелуй. Рука на голом бедре. Жаркое объятие. Ее собственная атласная кожа испытывает прикосновение волос мужской груди. Могучее вторжение в ее лоно. Откуда возникают такие скандальные мысли?
Неожиданно уголком глаза она заметила движение и обернулась. Перед альковом в глубине комнаты пылинки танцевали в золотом луче солнца. Они кружились в ритме некоей мелодии.
Она услышала музыку! Она узнала ее тут же, эту мелодию, памятную с детства, хотя не могла сказать исполняет ли ее арфа или лютня. Просто эта музыка была. Музыка вызывала воспоминания об этом доме и о той любви, которой она всегда была окружена здесь, и Джулианна вдруг подумала о том единственном месте, где даже в разгар зимы, казалось, царила весна, - о розарии.
4
Она быстро преодолела ступеньки главной лестницы. Потребность оказаться там, где все живо и трепещет, была слишком сильной, чтобы сопротивляться ей. Порыв зимнего ветра заставил ее слегка задохнуться, когда она выскочила за дверь.
Пока она торопливо пересекала вымощенную камнем дорожку, ведущую в сад, руки под шерстяным халатом покрылись пупырышками. Она не обращала внимания на холодный ветер, проникавший под ее чепец. Садовая калитка была на засове, но он легко открылся, и она проскользнула внутрь, в тишину и неожиданное тепло.
Девушка глубоко вдохнула жгучий аромат вскопанной земли, гниющих растений и резкий запах удобрений. Кто-то хорошо потрудился в саду.
Неожиданно Джулианна почувствовала, что она здесь не одна. В затемненном углу сада стоял мужчина и наблюдал за ней. В руках он держал лопату. Она тут же сообразила, что это должен быть новый садовник, о котором упоминала Мид.
Рассерженная тем, что показалась в неприбранном виде при посторонних, она сорвала очки и спрятала этот символ своей близорукости в карман халата. Смахнув волосы со лба, она шагнула вперед:
- Ты, должно быть, новый садовник. А я леди Джулианна Кингсблад, внучка маркиза Ильфракомбе.
К ее удивлению, он продолжал стоять, опираясь на рукоятку лопаты и молча уставившись на нее.
- Миссис Мид сказала мне, что ты новый работник. Судя по тому, что я вижу, ты знаешь свое дело.
Джулианна без очков не могла как следует рассмотреть его, даже определить, сколько ему лет. "Вероятно, - решила она после некоторого размышления, - он простоват. Те, кто хорошо управляется с животными и работает на земле, бывают немножко чудаковаты. Простодушный человек может испугаться меня".
Улыбаясь, как бывает, когда хотят успокоить ребенка, она двинулась к нему со словами:
- Тебе нечего бояться меня. Я пришла не для того, чтобы уволить тебя.
- А я должен быть благодарен, конечно.
Его сильный акцент делал его речь неразборчивой, заносчивость была несомненной.
Джулианна покраснела, почувствовав себя уже совсем неловко.
- Мне очень жаль, что я напугала тебя, - начала она, полагая, что если у него есть какой-то ум, то он поймет, что она ищет оправдание его грубости. - Я раньше жила в Блад Холле, и розарий был одним из моих любимых мест.
- Срезать вам розу? - спросил он, напрягшись, когда она сделала шаг в его направлении.
- Нет, я просто хотела найти место, где… - Она замолкла прежде чем сказать: "где есть жизнь", поскольку это было слишком личным, чтобы сообщать чужаку.
- Вы дружите с розами? - удивился он.
- Конечно, - ответила она. - Все леди любят розы. - Джулианна подошла к ближнему кусту и прикоснулась ладонью к расцветшей красной розе. - Это просто чудо, что такое может быть в феврале.
Он оказался рядом с ней так быстро и неожиданно, что она даже не заметила его движения. Еще мгновение назад он стоял в нескольких ярдах от нее - и вот он уже рядом и отталкивает ее руку от розы.
- Когда будет осень, тогда сможете свободно трогать их, - презрительно произнес он. - А сейчас человеческая рука может убить их.
Слово "убить" вызвало у нее дрожь. Девушка чуть отстранилась, и тем не менее садовник оставался так близко, что она успела кое-что заметить. Он был на несколько дюймов выше ее, старомодная широкополая шляпа прикрывала глаза, но в плотно сжатых губах она увидела презрение. Кожа на лице желтоватая и натянутая, как у человека, перенесшего тяжелую болезнь. Штаны в нескольких местах заштопаны. Куртка, похоже, никогда не подвергалась чистке с тех пор, как ее впервые надели. От него несло навозом и потом.
Уголки его рта вздернулись вверх, один уголок чуть выше другого. Она знала, что он хочет испугать ее и понимает, что ему это удалось.
- Как тебя зовут? - спросила Джулианна, чтобы он не думал, что обратил ее в бегство.
- Джош. - Он переждал немного и добавил: - Тревелин.
- Хорошо, Джош Тревелин, тебе лучше заняться своей работой. В углах сорная трава, а около калитки вывалилось несколько каменных плиток. Я похвалила тебя за работу, так как считаю, что людей, которые служат у нас, надо поощрять. Но я не потерплю лености или небрежности от слуги, который не знает своего места.
Она заметила, как он отшатнулся, и поняла, что задела его самолюбие. Никогда раньше она не разговаривала со слугами в таком тоне, но этот гордец вывел ее из себя, и она не могла придумать другого способа осадить его.