Как обычно, в порыве братской любви он заключил меня в медвежьи объятия и запечатлел на щеке смачный влажный поцелуй. Не знаю, чему он радовался - мне или двум бутылкам австралийского белого, которые я держала, по одной в каждой руке, как алкогольные костыли.
- Как поживаешь, сестренка?
В его голосе звучала та же заботливая нотка, что и у всех моих собеседников в последнее время, как будто я выздоравливаю после тяжелой болезни или что-то вроде этого.
Я молча пожала плечами. Прошло всего шесть дней, и я чувствовала себя как кусок дерьма, на который наступили здоровенным башмаком. Большую часть времени я провела в слезах, разрываясь между страстной ненавистью и страстной любовью. Выносить приступы ненависти было проще. Можно испытать большое облегчение, выкрикивая "Ублюдок! Ублюдок! Ублюдок!" как можно громче и не останавливаясь, как мантру. Это куда эффективнее, чем перебирать старые фотографии, где вы вдвоем и предположительно влюблены друг в друга, или переводить на носовые платки двадцать второй по счету рулон бумажных полотенец.
Из кухни доносились подозрительные миазмы. Происхождение их было мне неизвестно, и не хотелось бы строить догадки, а спросить я не осмелилась, на случай если источник запаха мне предложат сегодня за ужином. Оставалось надеяться, что наш обед не совпал с днем, когда Джем кипятит свое нижнее белье, потому что пахло похоже.
Засунув мои бутылки в холодильник, он достал оттуда уже охлажденную бутылку белого совиньона и пару бокалов и поставил их на стол в углу обширной гостиной, который всегда сервировал к обеду.
- Ну и как ты теперь поживаешь? - повторил он.
- Ты уже спрашивал.
- Ага, а ты не ответила.
Зазвонил интерком.
- Спасена. Кто-то еще придет на ужин? - Я попыталась изобразить энтузиазм, хотя сегодня вряд ли могла стать душой компании.
- Нет, - усмехнулся Джем, - это сам ужин.
Слава богу! Ужин из ресторана, а не плоды экспериментов моего братца. Мой желудок, который после субботней сцены в спальне завязался узлом, слегка расслабился и решил, что по прошествии недели он, пожалуй, в состоянии принять нормальное количество еды. Я похудела на три с лишним кило за шесть дней диеты, состоящей из пищи, богатой калориями, но имеющей низкую питательную ценность. Я не жалуюсь. В моем возрасте всегда приятно слегка сбросить вес, не отказываясь от традиционных удовольствий в виде шоколада, алкоголя и обожаемых мною бельгийских булочек со сливками и лимонной крошкой, которых в понедельник вечером я проглотила четыре штуки подряд.
Джем проскакал вниз по лестнице и вскоре вернулся с двумя большими пакетами из коричневой бумаги, покрытыми пятнами жира.
- Хватай! Судя по твоему виду, тебе это нужно. Ты похудела. Выглядишь слишком тощей и голодной. Это непривлекательно.
- А кому нужна моя привлекательность? - сердито буркнула я.
- Тебе и нужна. И теперь больше, чем когда- либо, если ты хочешь залучить в свои сети очередного зазевавшегося парня. - Он пытался развеселить меня, но я не могла заставить себя рассмеяться.
Он ждал. Я по-прежнему стояла с каменным выражением лица.
- Послушай, я знаю, что сейчас тебе больно, но нужно двигаться дальше, Алекс. - Он перестал выгружать коробки из пакета на стол и, нахмурившись, взглянул на меня строго, но взволнованно.
- Прошло всего шесть дней. Я думаю, мне понадобится чуть больше времени, чтобы прийти в себя, тебе так не кажется?
- Да, гораздо больше, если будешь продолжать в том же духе. Вы ведь не собираетесь воссоединиться?
Он скрутил пустые пакеты и направился в сторону кухни.
- Кто знает, - с сомнением протянула я, следуя за ним по пятам.
Нога Джема застыла на педали мусорного ведра.
- Нет, скорее всего нет, - уступила я. - Я никогда не смогу снова доверять ему.
- К тому же ваши отношения вообще были не такими уж радужными.
Я кивнула.
- В таком случае, садись на свой велик, дорогуша, и возвращайся домой.
- Как ты, когда ушла Элисон?
- Вроде того.
Он достал из духовки подогретые тарелки и во главе нашей маленькой процессии вернулся к столу.
- Как тебе удалось вернуться к жизни?
Я уселась на деревянное сиденье.
- Жизнь продолжается, - философски заметил мой брат. - Кроме того, я люблю себя. Когда отношениям приходит конец, чаще всего начинаешь задаваться вопросом: "Что со мной не так?" Я легко мог начать грызть себя, когда ушла Элли… Но в этом никто не был виноват. Мы оба хорошие люди, просто нам не было хорошо вместе.
Скажу по секрету, что мой брат гукает, ковыряет в носу, громко рыгает, ест на завтрак холодную еду из соседнего кафе, носит одну пару носков по три дня, может разрушить произведение кулинарного искусства от Антона Мозиманна {известнейший английский шеф-повар}, признает, что смотрит "Пляжный патруль" из-за сисек и задниц, и все равно умудряется себе нравиться!
- Тебе не нужно быть совершенством, чтобы быть хорошим человеком, - говорит Джем, как будто он прочел мои мысли.
- Ты уверен?
- А у тебя есть другая теория совершенства, которая может сравниться с моей? - Он открыл очередную бутылку вина и наполнил мой бокал. - Совершенство это очень общее понятие. Каждый совершенен по-своему. У всех разные идеалы. Определись с качествами, которые важны для тебя. Старайся им максимально соответствовать, и будешь довольна собой. Что бы ты ни делала, не пытайся соответствовать чьим-то чужим идеалам. Потому что, если тебе это не удастся, ты будешь чувствовать себя несчастной неудачницей. Если кто-то стоит твоей любви, он будет любить тебя такой, какая ты есть, даже если ты ешь на завтрак луковое рагу или пердишь в постели так громко, что просыпаешься вся в обсыпавшейся штукатурке.
Он действительно читает мои мысли.
- Тебе нужно научиться жить в ладу с собой, тогда ты будешь ладить с другими, а они - с тобой.
Я никогда не подозревала, что мой брат такой философ.
- Возможно, сейчас ты так не думаешь, но ты обязательно встретишь кого-нибудь еще. - Он обнадеживающе улыбнулся мне и начал выкладывать на тарелки рис из коробки. - У каждого есть больше чем один шанс. Я не верю во всю эту чушь: "Настоящая любовь бывает только раз в жизни". Ты встретишь кого-то еще и снова влюбишься. Просто ты будешь любить по-другому. Не меньше, а просто иначе. Подожди, скоро ты поймешь, что я имею в виду. А может ты встретишь того, кто даст тебе понять, что Макс не был твоей первой настоящей любовью…
- Ты так думаешь?
- Я знаю. - Он опять наполнил мой бокал.
- А как у тебя дела на любовном фронте? - Я попыталась увести разговор в сторону от моей персоны.
- Ну, я работаю над небольшим проектом. - Он загадочно улыбнулся.
- Ах, вот как? И кто же этот небольшой проект?
- Ну, это не то чтобы кто-то, скорее, это коллектив.
- Что?
Либо Джем планирует оргию, либо объяснений явно недостаточно. Вид у него жуликоватый, и он слишком внимательно изучает содержимое своей тарелки. Мои подозрения насчет оргии усиливаются.
- Что ты затеял, Джереми?
Я исподлобья смотрю на него, пытаясь угадать, что за секрет прячется в этих смеющихся темных глазах.
- Ты собираешься съесть что-нибудь, или как?
Кажется, все внимание он сосредоточил на жареных свиных ребрах, которые разгрызает крепкими белыми зубами.
- Тебе не удастся так просто отделаться от меня. - Я ставлю свой бокал с вином на стол и, скрестив руки на груди, сверлю его взглядом. - Ты что-то затеваешь, и я хочу знать, что это.
Джем сдается, откладывает в сторону очередное ребро и слизывает с пальцев густой коричневый соус.
- Только между нами?
- Слово скаута.
- Ты никогда не была скаутом.
- Хорошо, слово вожатого.
- Ты никогда не была…
- Да знаю, знаю, - останавливаю я его, - вожатым я тоже не была, но я твоя сестра. Если ты не доверяешь мне, кому вообще ты доверяешь?
Он оценивающе смотрит на меня.
- Только между нами, - опять повторяет он.
Я утвердительно киваю.
Джем еще некоторое время колеблется. А потом расплывается в улыбке.
- Ладно, я покажу тебе. Только никому ни слова, о'кей?
- Почему? Ты ведь не затеваешь что-то противозаконное?
- Не говори ерунду, ничего подобного. Просто у некоторых могут быть… ну… могут быть моральные - если это правильное слово - предубеждения насчет этого.
Я была права, он действительно затевает какую-то оргию.
На время отвлекшись от еды. Джем ведет меня в свою обширную спальню, которую он совместил с кабинетом, установив в углу компьютер.
Джем нажимает кнопку, и компьютер оживает. Он нажимает еще пару клавиш, возит мышью по столу, и на экране появляется длинный список имен, разделенных по каким-то категориям.
- Это еще что? - Я придвигаюсь ближе, мои глаза постепенно начинают различать буквы на ярком экране в полумраке комнаты.
- Это мой хит-лист, - сообщает Джем, с трудом пытаясь сдержать глупую ухмылку.
- Хит-лист?
- Угу. Около четырнадцати счастливиц, которые могут получить шанс разделить со мной одеяло холодной ночью… Или жаркой. В общем, неважно какой, все равно мы будем голыми. Имена расположены в алфавитном порядке, с перекрестными ссылками на телефонные номера, адреса, и около каждого имени проставлены звездочки, в зависимости от того, насколько вероятно, что мои ухаживания увенчаются успехом.
- Хит-лист! - с отвращением фыркнула я. - Тебе стоит переименовать его в бюст-лист! Да я знаю почти всех девушек из этого списка! Честно, Джем, ты самая настоящая шлюха в худшем смысле этого слова.
Он застенчиво улыбнулся.